его гегельянство. Его научные воззрения сложились под глубоким и всесторонним влиянием Гегеля. В частности А. Древс редактировал, обработал для печати основную работу Гегеля по философии и истории религии. Последовательный ученик Гегеля не может не прийти, в конце концов, к диалектическим революционным выводам, уничтожающим религию. Только тяжелый груз буржуазной философии, этой прислужницы богословия, помешает Древсу дойти до радикальных политических выводов, соответствующих его радикальному отрицанию религии христианства.
Буржуазия ненавидит и преследует А. Древса за его попытку отрицать историчность Христа. Пролетариат ценит А. Древса не за то, что он «открыл» эту истину, давно знакомую и неоднократно высказанную, а за его активную боевую роль в научном обосновании этого факта. Есть двоякого рода истины. В одних случаях достаточно открыть новый факт, чтобы добиться немедленного и полного признания, как после путешествия Колумба не нашлось ни одного идиота, даже среди попов, сомневающегося в существовании западного материка. В других случаях заслуга заключается не в открытии новой истины, а в ее защите, в борьбе за нее. Литературная деятельность А. Древса относится ко второму типу. Задача антирелигиозной пропаганды и, в частности, разрушения мифов о Христе заключается не в том, чтобы убедить попов, что Иисус не жил никогда на земле: нельзя убедить людей в том, что противоречит их классовым интересам... Задача — в том, чтобы добиться всеобщего признания этого факта, чтобы привлечь на свою сторону народные массы, чтобы каждый рабочий и каждый крестьянин знали, что Христа никогда но было, что их вера поддерживается обманом пли самообманом.
Предлагаемая впервые [1] русскому читателю книга германского профессора А. Древса, доказывающая, что в сердце буржуазных ученых происходит в религиозной области переоценка, средневековых орудий воспитания Масс в духе покорности правящим Классам, дает для нашего агитатора и пропагандиста и вообще для всякого рядового читателя чрезвычайно богатый материал для критики и рассеяния многих закоренелых христианских религиозных предрассудков и иллюзий, в тумане которых еще до сих пор принуждается жить и работать на своих господ добрая треть человечества. Автор не только не материалист и, следовательно, не атеист, но прямой приверженец религии и родной сестры ее — идеалистической философии. Следовательно признание им банкротства официальной христианской религии должно иметь особую цену в глазах людей, еще не порвавших с религиозными предрассудками.
Причины, побудившие его изложить в своей книге сокрушительную критику ортодоксальной христологии, — это забота о том. чтобы человечество (читай: трудящиеся) было застраховано от материализма и сохранило религиозную веру в божественный промысел, сохранило религиозное мировоззрение, дающее ему возможность «черпать веру в божественность своего бытия».
Забота и тревога профессора вполне совпадает с заботами правящих классов капиталистического общества, — с грустью и тревогой констатирующих, что проповеди их пасторов и профессоров в духе традиционного христианства е каждым днем теряют свой кредит в самых широких слоях населения под напором основанных на современной науке и технике революционных материалистических учений, усвоение коих массами грозит самому существованию капиталистического господства.
Чувствуя дальнейшую невозможность и безнадежность дисциплинировать и дрессировать трудящиеся массы с помощью старой басни о Христе, как выразился один из римских пап, Юлий II, правящие классы, таким образом, объективно говоря, дают задание своей теологии, философии и профессуре подвести новый, более современный, фундамент под рабское христианское мировоззрение и его мораль. И вот один из умнейших и у виднейших профессоров философии, А. Древс, в результате своего исследования вопроса о дальнейшей кредитоспособности христианства, вопроса весьма важного для буржуазного общества, делает в своей книге как бы всеподданнейший доклад своей буржуазии о своем изыскании.
Категорические выводы ученого профессора о катастрофическом положении исследуемого больного — христианской, ныне действующей, религии — нижеследующие.
Дикарское, лежащее в основе всех религий, воззрение На человека и да тот кусочек материи-земли, на которой он живет, как на центр и как на «persona grata» мироздания, для надобностей каковой, якобы, боженька создал солнце, луну и бесконечные мириады солнц и лун, Не только не полезно для религиозного сознания, но Положительно вредно, ибо дискредитирует христианскую религию своим противоречием даже с учебниками приготовительного класса.
Идея, доставшаяся тоже от дикарей, о постоянной отеческой личной заботливости то доброго, то сердитого папеньки-бога, о судьбе каждого «созданного» им человека, простершего свою заботливость о несчастной, созданной им человеческой орде до отдачи себе самому в жертву, а ей на растерзание, своего собственного сына, — эта идея, оказывается, противоречит всей современной науке и не только не помогает уже держать в покорности, страхе и смирении эксплуатируемые массы, но превратилась, как выражается Древс, «в величайшую помеху вере».
Оказывается, что вера в спасение на «том свете» человечества через искупление его Христом, поставленная в зависимость от веры в реальную историческую личность, жившую 2000 лот тому назад, не в состоянии уже конкурировать с, научной, материалистической, земной программой трудящихся и должна неминуемо рушиться. Сколько-нибудь серьезное прикосновение исторической критики к литературному наследию, оставленному нам христианством, превращает эту, якобы, историческую личность в мифического героя-бога, каких существовало и существует множество в других, более древних религиях, а литературные его памятники — в собрание легенд и мифов, однородных по своей исторической доказательности с мифами о Нибелунгах или Илье Муромце, и что учение о реальном и персональном блаженстве на том свете не в состоянии более отвращать массы от стремления на этом свете улучшить свою судьбу.
Отсюда практический вывод: единственно приемлемым при современном состоянии естественных и исторических наук, может быть .только монистическое решение вопроса о боге и христианской морали. Необходимо поэтому организовать религиозное сознание масс не на вере в волшебство, а на идеалистической философии (что-нибудь вроде Гегеля или Гартмана), как па единственно похожей на науку теории, иначе религии придется погибнуть под напором монистического материализма. Древо не сомневается, что предлагаемый им рецепт омоложения религии ость единственно для капиталистического общества спасительный, и убежден, что наиболее прогрессивные и толковые богословы, попы и профессора, в виду опасности, угрожающей их профессии п всему капиталистическому строю, согласились бы перетряхнуть в его стиле христианскую религию, если бы не боялись потерять свои тепленькие местечки и кафедры, благодаря еще тупому непониманию со стороны своих правительств и хозяев их собственных выгод от этой «реформации».
Известно, что при первых своих выступлениях Древс и единомышленник его, пастор Штейдель, были встречены в Германии бурей негодования, поднятой ортодоксами, сторонниками исторического Христа. В берлинском соборе и в цирке Буша были мобилизованы многотысячные митинги протеста и осуждения Древса за его еретические взгляды.
Однако, взгляды Древса на необходимость чистки традиционной христианской религии для сохранения религиозности
