перед василевсом за рукоположение клириков сверх полагающегося штата: «в третьей книге Василик, титуле 2-м, в которой определяется, что патриарх подлежит ответственности пред царем, если рукоположит клириков сверх определенного числа» [258].
В толковании на 38-е правило Трулльского Собора Вальсамон, ссылаясь на Новеллу императора Алексея Комнина, писал: «В двенадцатом правиле халкидонского собора мы написали сколько должно было написать. А так как настоящее правило определяет, чтобы царскою властию воздвигнутые, или имеющие быть воздвигнутыми города и в церковном отношении были почитаемы так, как предпишет царское повеление, то есть, имели достоинство епископии, или митрополии (ибо церковное распределение должно следовать гражданскому и народному распределению, то есть царским повелениям); то мы говорим, что настоящим правилом предоставлено царю вновь устроять епископии, а иные возводить в достоинство митрополии, и делать распоряжения касательно замещения их по выбору и касательно прочего управления, по его усмотрению» [259].
В толковании на 17-е правило Халкидонского Собора Вальсамон говорил: «Заметь из настоящего правила, что царю дозволяется отменять церковные преимущества. Ибо если им дозволено делать, какие им угодно распоряжения о приходах в городах, им вновь устрояемых; то тем более, по моему мнению, они могут возводить епископию в достоинство митрополии, предписывать постановления игуменов и давать действительные повеления о другом сему подобном» [260].
Оставляя в стороне проблему византийского цезарепапизма, достаточно подробно и обстоятельно изучавшуюся со второй половины XIX столетия в мировом византиноведении, остановимся на том, как воспринимал Вальсамон положение восточных христиан-нехалкидонитов, бывших когда-то подданными Восточно-Римской империи. С точки зрения Вальсамона, который опирался в этом вопросе на православную каноническую традицию в большей степени чем тогда, когда писал об императорской власти, христиане-нехалкидониты воспринимались как религиозные и политические диссиденты-схизматики. Самое важное место в схолиях Вальсамона на Синтагму занимают армяне, т. е. члены Армянской Апостольской церкви, но лишь в той степени, в которой они упоминались в самой Синтагме. Впрочем, Вальсамон критиковал армян преимущественно в связи с теми или иными литургическими традициями и обычаями, чуждыми или противоречившими греческой церковной традиции.
В толковании на 32-е правило Трулльского Собора, имеющим ярко выраженную антиармянскую направленность, Вальсамон осуждает обычай Армянской Апостольской Церкви воздерживаться от добавления воды в вино во время совершения литургии. Как явствует из самого соборного канона, традиция Армянской Апостольской Церкви опиралась на комментарий св. Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея, в котором святитель вел полемику против еретиков-гидропапастатов, выступавших за совершение евхаристии на воде, и с точки зрения армянского предания был сторонником совершения этого главного таинства на одном вине. Вальсамон обосновывал важное литургическое значение добавления теплоты в евхаристическую чашу, упоминая о решениях патриаршего синода, обязавших грузинский клир употреблять теплоту и запрещавших служение литургий апостола Иакова и апостола Марка в Константинополе на основании отсутствия в них традиции вливания теплоты в евхаристическую чашу. Как разъяснял канонист, «армяне, вместе с другими, существующими у них ересями, употребляют одно вино во святых тайнах; и говорят, что они делают это, следуя написанному великим учителем церкви и златым по языку Иоанном в его изъяснении на евангелие от Матфея, где говорится, что святая чаша приносится не с водою, но с вином, но при этом святый не учит, чтобы приношение совершалось чрез одно вино. Итак, отвергая совершаемую таким образом у армян жертву, божественные отцы определили приносить священную чашу чрез вино и воду, изъяснив; что слова Златоуста не означают того, что говорят армяне, но написаны в опровержение ереси идропарастатов, совершающих приношение святыя чаши чрез одну воду. Собрав определенное касательно сего как из других многих мест, так из предания о жертве, из сказанного святого отца нашего и из Василия Великого, они подвергли извержению епископов и пресвитеров, совершающих жертву святыя чаши не чрез соединение воды и вина. Это повелели они по божественному указанию; ибо во время божественного страдания Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа божественное ребро Его, пронзенное копием, извело не одну кровь, но и воду, дабы показать неслиянное единение двух естеств Его. Итак, заметь, что настоящим правилом опровергаются две ереси: одна – идропарастатов, употребляющих в жертве святыя чаши одну воду, а другая – армян, совершающих оную чрез одно вино. Поелику же не только армяне, но и латиняне обвиняют за влитие теплоты во святую чашу, говоря, что оно не предано евангельским, или каноническим предписанием, и посему совершается неправильно и именно вопреки тому божественному преданию, которое определяет совершать приношение святыя чаши чрез воду и вино: то пусть услышат, что присоединяемая теплота не изменяет соединения воды и вина во святой чаше и не есть что-либо отличное от воды; а вливается для большего удостоверения в том, что истекшее из святого ребра Господа нашего Исуса Христа, то есть кровь и вода, есть животворящее, а не мертвое; потому что из сего и открывается величие сего чуда; ибо тогда как из мертвого тела, обыкновенно, не истекает теплая кровь, из тела Господня и после смерти истекла теплая кровь и вода, как животворящее из животворящего тела. Если же кто-либо скажет: почему теплота вливается в соединение не прежде освящения святыя чаши, но после освящения? То пусть услышит, что если бы теплота была влита во время соединения, то до причащения святых Таин она могла бы охладиться, и дело придет в прежнее положение. Итак, по этой причине теплота вливается во святую чашу после возношения, и верные причащаются ея, как животворящия. Но иверские священники не вливают теплоты во святую чашу, пребывая православнейшими и при этом. И как некогда они спрошены были собором: почему это делают; то сказали, что никогда ни один житель Иверии при питии вина не употреблял теплой воды по давнему местному обычаю, и что поэтому они не употребляют теплоты и во святых тайнах. Но по изъяснении силы таинства, им было предписано непременно вливать во святую чашу теплоту во время святого причащения. Заметь из настоящего правила, что первый святый Иаков, брат Божий, как бывший первым архиереем иерусалимской церкви, предал божественное священнодействие, которое неизвестно у нас, а у иерусалимлян и палестинских христиан совершается в великие праздники. А александрийцы говорят, что есть священнослужение и святого Марка, которое у них в большом употреблении. А я на соборе и даже пред святым императором говорил об этом, когда александрийский патриарх прибыл в царствующий град; ибо, надмеваясь служить вместе с нами и вселенским патриархам в великой церкви, он хотел было служить по чину литургии Иакова, но был удержан им и обещал служить как и мы» [261].
Примечательно, что Вальсамон критиковал литургию апостола Марка и
