родословию, отцов Давида, Моисея и всех патриархов, так рождения Спасителя по плоти никто не может произвести по родословию от мужчины» [176].
В сочинении «О явлении во плоти Бога Слова и против ариан» Афанасий обращается к вопросу, который станет своего рода лейтмотивом в анти-арианской полемике IV века: как понимать те тексты Священного Писания, в которых о Христе говорится «уничижительно», то есть которые кажутся противоречащими представлению о Нем как Боге воплотившемся. Все эти тексты относятся к Его добровольному «обнищанию», или «истощанию» (греч. κένωσις). Апостол Павел писал, что Христос «уничижил (ἐκένωσεν) Себя Самого, приняв образ раба» (Фил. 2:7). Этот текст лег в основу учения о добровольном самоуничижении и истощании Бога, которое началось с принятия Им человеческой плоти, а завершилось Его страданием и смертью на кресте.
В данном контексте Афанасий понимает употребление Христом по отношению к Самому Себе выражения «Сын Человеческий»:
Поэтому, все уничижительные речения, употребленные Господом, относятся к Его обнищанию, чтобы мы в Нем обогатились, а не хулили по ним Сына Божия. И Сын Божий для того сделался Сыном Человеческим, чтобы сыны человеческие, то есть сыны Адамовы, сделались сынами Божиими. Ибо Слово неизглаголанно, неизъяснимо, непостижимо, вечно рожденное свыше от Отца, рождается долу во времени от Девы Богородицы Марии, чтобы рожденные первоначально долу родились вторично свыше, то есть от Бога. Поэтому Сын единую Матерь имеет на земле, а мы имеем единого Отца на небе. Поэтому-то именует Себя Сыном Человеческим, чтобы человеки именовали Бога Отцом на небесах. Сказано: «Отче наш, сущий на небесах» (Мф. 6:9). Как мы, рабы Божии, сделались сынами Божиими, так Владыка рабов сделался смертным сыном собственного своего раба, то есть Адама, чтобы сыны Адамовы, будучи смертными, сделались сынами Божиими… Слово — Отчий Сын, соединившись с плотью, стал плотью и совершенным Человеком, чтобы люди, соединившись с Духом, сделались единым духом. Итак, Он есть плотоносный Бог, а мы — духоносные человеки [177].
Этот важнейший богословский текст содержит в себе ключевую концепцию богословской мысли Афанасия — идею обожения. Уже у Иринея Лионского мы находим формулы, подчеркивающие взаимосвязь между уподоблением Бога человеку в воплощении и уподоблением человека Богу: «[Слово Божие] сделалось тем, что мы есть, дабы нас сделать тем, что есть Оно» [178]; «Для того Слово Божие сделалось человеком и Сын Божий — Сыном Человеческим, чтобы [человек], соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, сделался сыном Божиим» [179]. Подобные формулы встречаются и у Афанасия: «[Слово] вочеловечилось, чтобы мы обожились» [180]; «Ибо сделался Он человеком, чтобы в Себе нас обоготворить; вочеловечился от Женщины и родился от Девы, чтобы на Себя принять наше греху повинное рождение» [181].
Христос. Преображение Господне. Фреска. XV в. Церковь Преображения (Спас на Ковалеве), Новгород Великий, Россия
Термин «обожение» (θέωσις) не встречается в Священном Писании и мало знаком современному человеку. Гораздо понятнее и гораздо шире используется традиционный христианский термин «спасение». Данный термин указывает на спасение от чего-то: от греха, от власти диавола, от смерти и ада. Однако в восточнохристианской традиции спасение воспринималось не только как исправление последствий грехопадения, как освобождение от власти диавола, но, прежде всего, как осуществление той цели, к достижению которой человек призван как сотворенный по образу и подобию Божию. Для описания этой цели и средств к ее достижению восточные отцы использовали термин «обожение».
Афанасий подчеркивает онтологическую разницу между, с одной стороны, нашим усыновлением Богу и обожением и, с другой, сыновством и Божеством Христа: «Он Сын Божий по естеству, а мы сыны по благодати. И еще: Он и по Домостроительству [182] ради нас сделался сыном Адамовым, а мы сыны Адамовы по естеству»; Бог «есть Отец Его по естеству, а наш Отец по благодати; и Богом Ему сделался по Домостроительству, поскольку Сам Он сделался Человеком, а нам Он Владыка и Бог по естеству» [183].
Для Афанасия, как и для других восточных отцов Церкви, единственное основание обожения человека — это Боговоплощение. Обожение человека через Иисуса Христа происходит именно потому, что Христос — Бог воплотившийся. Арианское представление о Христе как одном из творений Божьих полностью разрушает концепцию обожения, делает обожение невозможным. Афанасий приводит слова апостола Иоанна Богослова о Христе: «Сей есть истинный Бог и Жизнь вечная» (1 Ин. 5:20). И продолжает: «Поэтому Сын — истинный Бог и прежде того, как стал Человеком, и после того, как стал Ходатаем Бога и человеков, Человеком Иисусом Христом». Исаия пророчествовал о рождении Христа от Девы (Ис. 7:14). «Итак, Родившийся от Девы и Сделавшийся Человеком от Богородицы Марии есть Бог» [184].
Обратим внимание на употребление Афанасием термина «Богородица». Он был характерен для александрийской богословской традиции и употреблялся, возможно, уже Оригеном. Не позднее III века он появился в богослужении. Этим временем некоторые ученые датируют папирус, содержащий одну из древнейших молитв Деве Марии: «Под Твою милость прибегаем, Богородице, молений наших не презри в скорбех, но от бед избави нас, едина Чистая и Благословенная» [185].
У Афанасия термин «Богородица» встречается всего несколько раз, тогда как в большинстве случаев он говорит о «Марии» или о «Деве». Тем не менее наличие термина «Богородица» в его трудах свидетельствует о том, что в IV веке он уже употреблялся и, по-видимому, не вызывал споров.
Встречается у Афанасия и другой важнейший мариологический термин: «Приснодева». В Слове втором против ариан он говорит, что Сын Божий «принял истинную плоть от Приснодевы Марии» [186]. В Толковании на Пс. 84:11 («Милость и истина сретятся») он пишет: «Ясно проповедует Истину, воссиявшую миру от Богородицы и Приснодевы. Ибо Христос есть Истина, хотя и родился от Жены. Правда и мир, явственным образом, облобызались ради Истины, воссиявшей миру от Приснодевы Богородицы» [187]. А в Толковании на Евангелие от Луки называет Ее «Родительницей Господа (κυριοτόκος) Приснодевой Марией» [188].
Как говорилось выше, термин «Приснодева» указывает на сохранение девства Марией после рождения от Нее Христа. Хотя в своих догматических творениях Афанасий не рассматривает тему подробно, из самого употребления им термина «Приснодева» следует, что Он признавал Марию Девой не только на момент рождения от Нее Христа, но и после рождения.
В своих экзегетических сочинениях Афанасий обращается к евангельским текстам, посвященным рождению Христа от Девы. В частности, в Толковании на Евангелие от Луки он обращается к словам из Песни Богородицы: «что призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут
