a nobis fictum putat, scrinia publica scrutetur. Plenae sunt certe Ecclesiarum arcae, et recens adhuc rei memoria est. Supersunt homines qui illi synodo interfuerunt; et quod ueritatem firmet, ipsi Ariani haec ita, ut diximus, gesta non denegant. Cum ergo cuncti Valentem ad coelum laudibas tollerent, et suam in eum suspicionem cum poenitentia damnarent; idem Claudius qui supra legere coeperat ait:
Adhuc sunt aliqua, quoe subterfugerunt dominum et fratrem meum Valentem, quae, si uobis uidetur, ne quis scrupulus remaneat, in commune damnemus. Si quis dixerit Filium Dei esse quidem ante omnia saecula; sed non ante omne omnino tempus, ut ei aliquid anteferat, anathema sit.
Dixerunt cuncti, Anathema sit. Multaque alia quae suspiciosa uidebantur, ad pronuntiationem Claudii, Valens condemnauit. Quae si quis plenius discere cupit, in Ariminensis synodi actis reperiet, unde et nos ista libauimus».
Из Диалога св. Евсевия Иеронима против люцифериан 18
При императоре Констанции, в консульство Евсевия и Ипатия, [прикрываясь] единством и верой, написали [изложение] неверности… Итак, на другой день в церкви, находящейся в Аримине, при одновременном стечении толп епископов и мирян Музоний епископ Бизаценской провинции, которому было поручено по возрасту первому говорить, сказал так:
То [исповедание веры], которое распространилось в народе, и то, о чем донесли нам, мы поручаем прочесть кому-либо из нас для святости вашей, чтобы то, что дурно и должно быть извергнуто из ушей наших и сердца нашего, подверглось осуждению от единого гласа всех присутствующих [епископов].
Был ответ от всех епископов: «Угодно».
Итак, когда Клавдий, епископ Пиценской провинции, по приказу всех начал зачитывать хуления, которые приписывались Валенту, последний, отрицая, что они принадлежат ему, воскликнул:
Если кто-либо станет отрицать, что Христос Бог, Сын Божий, рожден от Отца прежде веков, да будет анафема.
От всех прозвучало:
Да будет анафема.
Если кто-либо станет отрицать, что Сын Божий подобен Отцу согласно Писаниям, да будет анафема.
Все ответили:
Да будет анафема.
Если кто-либо скажет, что Сын Божий – творение, как прочие творения, да будет анафема.
Подобным же образом было сказано:
Да будет анафема.
Если кто-либо скажет, что Сын из несущих, а не от Бога Отца, да будет анафема.
Все провозгласили:
Да будет анафема.
Если кто-либо скажет: было время когда не было Сына, да будет анафема.
Поистине в этот момент все епископы и одновременно вся Церковь поддержали голос Валента рукоплесканием и неким подобием пляски. Так, если кто-либо из нас замыслит ложь, сокровенные тайники [его сердца] будут публично исследованы. Воистину преисполнены [знанием] церковные ковчежцы, и память об этом происшествии до сих пор свежа; остаются в живых люди, которые присутствовали на том синоде, и сами ариане не отрицают [реальность] того, что он [все же] утвердил истину, именно так, как мы [об этом] поведали.
Посему, когда прочие [епископы] возносили Валента в похвалах до небес и с покаянным чувством осуждали свое подозрение в отношении его, тот же Клавдий, который до этого начал читать, молвил:
Есть еще нечто такое, что ускользает от господина и брата моего Валента. Если вам покажется целесообразным, мы сообща это осудим, чтобы не осталось никаких сомнений. Если кто-либо скажет, что Сын Божий, [хотя и] существует прежде всех веков, но, по крайней мере, не [существовал Он] прежде всякого времени в абсолютном смысле, что существовало нечто прежде Него, да будет анафема.
Остальные [епископы] сказали:
Да будет анафема.
Казалось [всем]: Валент осудил по призыву Клавдия многое иное, что подозрительно. Если кто-либо пожелает узнать более подробно об этих обстоятельствах, пусть он разыскивает [сие] в актах Ариминского синода, откуда и мы эти [сведения] почерпнули.
Очерк о деяниях Ариминского Собора
Ариминский Собор стал собранием епископов, колоссальным по составу и задачам. Этот Собор замысливался как западная часть Вселенского Собора, и именно на нем произошло столкновение западного омоусианства, утвержденного учением св. Афанасия Александрийского и некоторых западных богословов, и торжествующего под покровительством императора арианства. Ариминский Собор мог стать местом заключения церковного мира под сенью православного вероучения, однако стал символом кратковременной победы ереси. Вероятно, из-за длительного периода работы Собора, из-за огромного количества участников, а также по причине напряженнейшей церковно-политической борьбы, деяния Ариминского Собора дошли до современных исследователей только фрагментарно. Однако даже эти отдельные документы позволяют детально изучить историю Ариминского Собора, ставшего своеобразной попыткой реванша ариан за то поражение, которое они потерпели за три десятилетия до этого в Никее. Помимо многочисленных материалов, касающихся предсоборной и уже соборной переписки различных церковно-политических деятелей с императором Констанцием, которые сохранились у многих очевидцев и древних историков, протоколы некоторых наиболее важных Соборных заседаний дошли во «Фрагментах» исторических сочинений св. Илария Пиктавийского, а также в сочинении блж. Иеронима, написанного против люцифериан – учеников Люцифера Калаританского, отказывавших в церковном общении кающимся участникам Ариминского Собора, подписавшим арианские вероисповедные формулы. Ввиду того, что история Ариминского Собора необычайно сложна, представляется целесообразным предварить богословские и историко-канонические комментарии его документов анализом некоторых предшествовавших созыву данного Собора событий.
Как уже было указано, события, последовавшие за Медиоланским Собором 355 г., явились периодом, когда ариане усиленно готовили почву для нового Вселенского Собора, который должен был, по их мнению, догматизировать арианскую доктрину. Первым шагом в рамках такой подготовки стала выработка новых арианских вероисповедных формул. Лидеры омийской партии, к которой примыкал император Констанций, а именно обосновавшиеся при дворе Сирмийского епископа Герминия Урсакий Сингидунский, Валент Мурсийский, а также Гай, епископ из Паннонии, стремились заставить согласиться с положениями, изложенными в этих формулах, прежде всего отправленных в ссылку после Медиоланского Собора западных епископов-омоусиан. В августе 357 г. первая подобная попытка увенчалась успехом. Находившийся в Сирмиуме старый поборник единосущия, участник Никейского и Сердикского Соборов Осий Кордубский надломился и подписал, выражая единство с арианствующим лузитанским епископом Потамием Олизиппонским арианское, по внутреннему смыслу омийское изложение веры, известное под названием второй сирмийской формулы. В рамках этого вероисповедного документа Сын Божий представал подчиненным Отцу и только подчиненность мыслилась в качестве наиболее подходящего термина, описывавшего отношение Сына и Отца. Никейское вероопределение о единосущии, согласно которому Христос ὁμοούσιος τῷ Πατρὶ, традиционно исповедовавшееся на Западе, а также характерная для восточных, преимущественно малоазийских епископов оппозиция омоусианству на основании традиционного для Востока утверждения, в рамках которого Христос был только ὁμoιούσιος τῷ Πατρὶ (подобосущен Отцу), объявлялись запрещенными.
Данная формула с большой наглядностью продемонстрировала, что не признававшие никейского единосущия, а также Ария восточные богословы отныне оказывались в положении, при котором любое неприятие омоусианства, т. е. никейства, в конечном итоге оборачивалось исповеданием арианства
