Важно, что здесь Иоанн Павел II озвучил и глобальные внешнеполитические цели Ватикана, которые с момента избрания его главой всех католиков были тесно связаны с интересами США. Как отмечает О. Четверикова, еще в 1982 году папа договорился с Р. Рейганом о координации внешнеполитической деятельности, взяв курс на глобализм под эгидой США. Первой страной, на которой был поставлен этот эксперимент, стала Польша. По мнению О. Четвериковой, «после избрания президентом Рональда Рейгана между ним и Иоанном Павлом II установились отношения стратегического значения»[453]. В 1984 году устанавливаются и дипломатические отношения между двумя государствами.
Пребывание папы в Камагуэе было значимо и по той причине, что именно этот регион Кубы является наиболее католическим. На всем пути папского кортежа его сопровождали толпы верующих, скандировавших: «Иоанн Павел II, мир любит тебя!» и «Папа, останься в Камагуэе!».
В тот же день, 23 января, папа «закрепил» свое общение с молодежью Посланием, которое было призвано еще раз донести его основные идеи до молодых людей острова. Начиналось Послание с мощного посыла, который с первых же строк заставлял кубинцев осознать, что они не являются чем-то отдельным, но включены в общемировое католичество: «Я хочу передать вам сердечные поздравления и подлинную привязанность всех молодых христиан разных стран и континентов, которые я был в состоянии посетить в осуществлении моего долга как преемника Петра»[454].
Далее, отметив отличие кубинской молодежи от молодых людей других стран (энтузиазм, инициативность, артистические способности и так далее), папа резко сменял тон, заявляя, что эти отличия тем не менее не говорят о том, что молодежь Кубы не подвержена тем же влияниям и опасностям, что и молодежь в других странах. Таким образом, он вновь умело заставлял читающих Послание задуматься о себе, как о нечто едином с остальным миром: «Сегодня, однако, растущий кризис ценностей, который чувствуется во всем мире, также бросает свою тень на молодых людей этого яркого острова» [455].
Перечисляя грозящие молодежи опасности, папа словно разводил руками, вопрошая: «Что я могу сказать вам, молодым людям Кубы, живущим в материальных условиях, которые являются иногда трудными, которые иногда разочаровываются в своих законных стремлениях, а иногда даже лишаются самой надежды?»[456].
Таким образом, понтифик почти открыто говорил о том, что положение кубинской молодежи куда тяжелее, чем в других государствах. Социальная проблематика вновь подменялась чисто политической. Морализаторское вступление резко сменялось политической частью послания, которая вновь призывала молодежь к свободе и демократии: «Будущее Кубы зависит от вас, от того, как вы строите свой характер и от того, как вы реализуете свое обязательство преобразовать мир. И поэтому я говорю вам: с силой духа и умеренностью, с правосудием и благоразумием, сталкиваясь с большими трудностями настоящего момента, – возвратитесь к своим кубинским и христианским корням и сделайте все, что вы можете, чтобы построить будущее, состоящее из еще большего достоинства и свободы, чем те, что когда-либо были!»[457].
Не заметить направленность папских высказываний было просто невозможно. Подтекст фактически сменялся открытостью и прямолинейностью. Комментируя обращения понтифика к кубинской молодежи, американское агентство «Ассошиэйтед пресс» отмечало, что «Иоанн Павел окрасил свою речь ссылками на демократию и свободу, ясно давая понять, что они полностью соответствуют христианским представлениям»[458].
Крайне профессионально прибавляя накал, в каждом новом абзаце Послания к молодежи Иоанн Павел II словно открывал все новые горизонты. Напомнив о «кубинских корнях», которые не имели никакого отношения к нынешнему коммунистическому строю, папа провозглашал еще более крамольные для режима Кастро вещи: «Займите надлежащее место в великой семье народов этого континента и всего мира не как подчиненные, но как мужчины и женщины, обладающие давней и богатой традицией, происхождение которой мы находим в христианстве»[459].
Одним из основных «приемов», которыми пользовался папа в своем обращении к молодежи, было постоянное апеллирование к христианскому долгу. Все послание строилось на жестком противопоставлении реальности и требований Церкви. Особенно ярко это проявилось в следующем пассаже Послания к молодежи: «Вы не можете действительно посвятить себя своей стране, если вы не выполняете свои обязанности (по отношению к ней. – Авт.)… И при этом вы не можете посвятить себя Церкви не будучи активно и решительно существуя во всех сферах общества, в котором Христос и Церковь становятся истинными»[460]. Таким образом, обязанности по отношению к государству должны коррелироваться с обязанностями по отношению к Церкви. При этом последние должны быть в приоритете. По данной логике выходило, что если государство не позволяет реализовывать христианские потребности (под которыми папа понимал свободу и демократию), то оно должно быть заменено или изменено. Учитывая тревогу, которую понтифик высказывал ранее по поводу разлучения семей и недопустимости этого факта (то есть нежелательности дальнейшей эмиграции с Кубы), оставался лишь один вариант – изменение существующего политического режима на острове.
Важно, что распространение католицизма для Иоанна Павла II было одной из основных задач. Активная миссионерская деятельность и многочисленные поездки ярко свидетельствовали об этом. Прозелитизм этого папы имел очевидный политический характер. Помимо собственно распространения католической версии христианства, понтифик, так или иначе, решал определенные политические задачи. В Послании к молодежи Кубы папа также не забыл упомянуть о необходимости распространения католицизма на острове, отмечая, что «Церковь в вашей стране желает быть полезной не только католикам, но и всему кубинскому народу» [461].
Заканчивалось послание словами, которые больше подошли бы стандартному политику, обращающемуся к своему электорату: «Дорогие молодые люди, Церковь доверяет вам, и она рассчитывает на вас». Выдавая кредит доверия кубинской молодежи, папа явно рассчитывал на тот же эффект, что произвели в свое время его слова в Восточной Европе. В этой связи крайне интересным представляется сравнение Послания Иоанна Павла II к кубинской молодежи с аналогичным Посланием к польской молодежи, направленным Ъ июня 1979 года во время визита понтифика в Польшу.
В польском Послании звучали те же самые ноты. Если в кубинском варианте папа взял за основу национальную идентичность кубинцев, то в польском он базировал свои построения на культурной самоидентификации поляков. Очевидно, что основа была практически одной и той же. Если кубинскую молодежь папа призывал вернуться к своим христианским корням, так как они традиционны для нее, то польским молодым людям внушалась идея о христианской сущности польской культуры. В 1979 году папа писал: «Культура – это, прежде всего, общественное достояние нации. Польская культура – достояние, на которое опирается духовная жизнь поляков. Это отличает нас как нацию… С самого начала польская культура имеет очень ясные христианские знаки»[462].
Если кубинцев папа упрекал, как было сказано выше, отходом от своих корней, то поляков – отходом от христианской польской культуры. Заключительные слова польского послания звучат практически идентично кубинской версии: «Останьтесь верными этому наследию. Сделайте его основой вашего формирования. Гордитесь им. Храните это наследие и умножьте его; передайте его будущим поколениям»[463].
Разумеется, в 1979 году недавно восшедший на папский престол Иоанн Павел II был намного скромнее в своих высказываниях, учитывая общую политическую ситуацию в мире. Тем не менее мы можем говорить о том, что стратегически он воздействовал на молодое поколение точно так же, как и спустя девятнадцать лет на Кубе.
В тот же день, 23 января 1998 года, папа выступил в Гаванском университете. И здесь вновь мы можем видеть параллели с польским визитом. Свое выступление понтифик начал с обсуждения темы культуры, заявив, что «Католическая церковь не идентифицирует себя с какой-либо культурой, но обращается ко всем в духе открытости»[464]. Пояснив, что кубинская культура имеет свою специфику, связанную с множеством различных влияний, папа обозначил в качестве ее отца Феликса Варела, подчеркнув, что он в качестве культурных основ особенно выделял два фактора: люди должны образовываться для свободы и ответственности, человеческие отношения должны строиться в соответствии с демократическими принципами.
