Ознакомительная версия.
25 декабря, на Рождество Христово, государь повелел Феофану быть у него, государя, на дворе. Царь Борис принял его в золотой подписной палате вместе со своим сыном Феодором, причем Феофан поднес государю от патриарха Софрония святыни: образ, обложенный серебром, мощи св. апостола Варнавы – часть от ноги правой, мощи св. Меркурия – часть от ноги левой, мощи св. Пантелеймона – часть от ноги левой, мощи св. великомученицы Феклы – часть от руки, мощи св. мученика Прокопия – ручка правая, мощи св. священномученика Анфима – часть [С. 19] от ноги, камень мрамор Гроба Господня, меру свечи Святого Духа, смирно, святую воду из реки Иордана, древо жезла Моисеева. Архимандриту Феофану на представлении дано было царское жалованье: 6 образов, 60 руб. деньгами, сорок соболей в 25 руб. и другой сорок в 20 руб., два сорока куниц, мех песцовый черевей, лисья шуба в 10 руб. и 1000 белок.[15]
7 февраля 1604 г. по указу государя вместе с другими бывшими тогда в Москве просителями милостыни Феофан со старцами представлялся патриарху Иову, который велел им сесть и расспрашивал, как они шли в Москву и как они пребывают под властью неверных агарян. Феофан отвечал, что многую нужду, беды и тесноту терпят и если бы не милосердие царя Бориса Феодоровича всея Руси, то бы они до конца погибли. Потом патриарх одарял просителей образами, деньгами, соболями, причем «приказал патриарх с архимандритом Иерусалимским [С. 20] к патриарху Иерусалимскому Софронию челобитье», а самому Феофану дал образ, 4 руб. денег, ширинку и затем отпустил просителей к себе на подворье, послав им туда от себя почетный корм вместо приглашения к столу у себя.
4 марта Феофан вместе с Саввинским (т. е. монастыря Саввы Освященного) келарем Дамаскиным (который прибыл в Москву еще в 1590 году и с тех пор жил в Москве) был у государя «на отъезде». «И как архимандрит и келарь пришли ко государю и государь их пожаловал, спросил о здоровье: во спасении ли пребывают? И архимандрит Феофан и келарь Дамаскин били челом на государеве жалованье, на милостыне и на кормех, а говорили: Божиею милостью и вашими великаго государя, царя и великаго князя, Бориса Феодоровича всеа Русин самодержца жалованьем пребываем здорово, и вашим царским жалованьем всем покойны». Тогда государь обратился к архимандриту Феофану с такой речью: «Архимандрит Феофан! Приезжал еси к нам, к великому государю, царю и великому князю Борису Феодоровичу всея Руси самодержцу, и к сыну нашему, царевичу князю Феодору, от Иерусалимскаго патриарха Софрония с грамотою бить челом о милостыне, а в грамоте своей к нам Софроней-патриарх писал о своих скорбях и утесненьи от иноверных, и что одолжал великим долгом, а ни откуда помощи не имеет, развее Бога да нас, великаго государя. И мы ныне вас отпускаем к патриарху Софронею, а с вами посылаем к живоносному гробу Господа нашего Исуса Христа и святаго Его Воскресения Евангелие греческое письмо на престол в церковь Воскресения Господа нашего Исуса Христа, да к патриарху Софронею [С. 21] посылаем сосуды церковные, да репиды, да два пояса к стихарен, да нашие царские заздравные милостыни – шубу соболью под бархатом, да жена моя царица и великая княгиня Марья к патриарху ж сулок сажен, да ширинку, да 300 золотых угорских. А преж сего послал есми к патриарху с кесарийским митрополитом Германом, да с архимандритом Дамаскиным нашея заздравные милостыни 60 сороков соболей, 12 000 белок, 1000 золотых угорских. И Софроней бы патриарх, то приняв, молил Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа у живоноснаго Гроба, чтоб Господь Бог по неизреченному своему милосердию и человеколюбию и для его молитв даровал нам душевное спасение и телесное здравие, и послал бы нам милость свою: помощь и одоление на вся враги видимые и невидимые». А изговоря, государь речь архимандриту молвил: «Архимандрит Феофан! Как будешь у Софронея-патриарха и ты от нас патриарху поклонись», и поклонился государь об руки и приказал архимандриту, чтоб он потому ж патриарху поклонился до долу. Да государь же архимандриту молвил: «Посылает сын мой, царевич князь Феодор, к Софронею-патриарху милостыни 2000 золотых угорских, и Софроней бы патриарх о нас и о нашем царевиче, князе Феодоре, многолетном здравье молил Господа Бога и Пречистую Богородицу и всех святых благоугодивших, чтоб Господь для ради молитв его отпустил нам грехи и даровал душевное спасение и телесное здравие, а мы, великий государь, и сын наш, царевич князь Феодор, учнем впредь к Софронею-патриарху наше жалованье держати наипаче прежняго». После этих слов государь отпустил архимандрита Феофана и келаря Дамаскина на подворье, дав им, [С. 22] сверх обычной дачи на отпуске, архимандриту сорок соболей в 20 руб. и сорок куниц, а келарю сорок соболей в 16 рублей.
С архимандритом Феофаном государь Борис Феодорович послал к патриарху Софронию свою царскую грамоту, в которой писал, что слышав об их скорбях и утеснении от иноверных, как агнцев посреди волков, немало о том пожалел, что святейший патриарх и все православные христиане в тех странах пребывают в таком великом гонении и утеснении от агарян. «Тебе же, отцу нашему, – писал царь, – пастырю и учителю православных велений, во всех сих приключившихся скорбях, подобает быть как непобедимому страстотерпцу, крепким и мужественным, и всех православных христиан утверждать и утешать, и надежды не отпадать, а молить всещедраго и премилостиваго человеколюбца Бога, Господа нашего Исуса Христа, Пречистую Его Матерь, христианскаго рода защитницу, и всех святых, чтобы скорбь вашу на радость преложили и от насилия безбожных освободили». В заключение грамоты, перечислив милостыню, посланную ранее с кесарийским митрополитом Германом и архимандритом Дамаскиным, государь просит патриарха Софрония молить Бога и Спаса нашего Исуса Христа у живоносного Его Гроба о спасении и здравии царя и его семьи, о победе на врагов видимых и невидимых и о мирном устроении его царства[16].
Ласковый и почетный прием, оказанный архимандриту Феофану в Москве царем и патриархом, богатые подарки, какие он получил здесь для себя лично, то высокое уважение, какое царь публично выражал к [С. 23] Иерусалимскому патриарху, то глубокое искреннее благочестие и благоговение, с какими царь Борис относился к святым местам, то желание облегчить участь страждущих в Палестине православных от агарянских притеснений необходимо должны были произвести на Феофана сильное впечатление, внушить ему представление о русских как о народе очень благочестивом, всецело преданном Православию, горячо сочувствующем своим страждущим под игом неверных собратьям, всегда готовым помочь им и с которыми поэтому иерусалимскому патриаршему престолу следует находиться в возможно постоянных и близких отношениях[17].
В 1605 году прибыл в Москву синайский архимандрит Иоасаф, с которым патриарх Софроний писал государю, рекомендуя посланных синаитов, чтобы им дана была царская милостыня, так как [С. 24] Синайская обитель на всякий день имеет нужду и терпит пленение от арабов, находится в великом убожестве от дани агарянской, ее церковные сосуды и ризы заложены за четыре тысячи золотых, и иноки не имеют теперь ни откуда помощи, и потому пусть царь будет вторым создателем обители, в которой ежедневно поминается его имя[18].
Когда в Польше появился Лже-дмитрий, то Софроний, конечно, не подозревавший в нем самозванца, поспешил особой грамотой приветствовать его и выразить пожелание ему благополучно и успешно утвердиться на престоле своего отца, причем просил его не забывать своею милостыней Святого Гроба. «Мы, – пишет самозванцу Софроний, – с сильным огорчением узнали о кончине покойного царя Феодора, блаженной памяти вашего брата, и проливали горькие слезы при получении сего печального известия; но мы забыли все наши бедствия, когда уведомились об открытии, сделанном в особе вашего царскаго величества. Сие известие исполнило радостию и веселием весь Палестинский край. Вельможи и простолюдины, мущины и женщины, все поспешили воссылать благодарственныя мольбы к Всевышнему, которому угодно было, чтобы ваше величество опять было найдено, подобно сокрытому и драгоценному кладу. Мы и все архиепископы, равно как и все духовенство, находящееся с нами, и наша паства, воссылаем к небу мольбы, дабы ваше величество в скором времени наследовало престол своего родителя, блаженныя памяти царя Ивана Васильевича, и дабы дом ваших предков царствовал на престоле царей во веки веков. Бог мира, сердцеведец, сокрушающий и восстановляющий, любящий [С. 25] правоту и справедливость, по Божественной своей силе, может даровать вашему царскому величеству престол ваших предков без войны и без всякаго кровопролития. Но когда милостию Господа нашего Исуса Христа восприимите престол, тогда вспомяните о Святом Гробе Господнем и о Святой Земле и о других местах, освященных присутствием Спасителя. Подражайте благотворительности и великодушию, оказанным Святому Гробу Господню августейшим вашим родителем, царем Иваном Васильевичем, и вашим братом, царем Феодором, который освободил патриарший престол Антиохийский, а потом и Цареградский от долгов, коими они были обременены; окажите ту же милость монастырю Святого Гроба Господня, дабы удовлетворить наших заимодавцев, ибо утеснения турок принудили монастырь Святого Гроба вступить в долг. Сей долг простирается до пяти тысяч червонцев, и мы платим по сорока процентов… Посланным поручили отправиться в Россию к вашему царскому величеству в случае, если исполнятся теплые наши молитвы, и вы вступите на прародительский ваш престол. Если отцы поедут в Россию, то просим вас принять их милостиво, как бы меня самого, и прислать Святому Гробу Господню такое подаяние, какое заблагорассудите, дабы мы могли заплатить наш долг, коим монастырь обременен»[19].
Ознакомительная версия.
