Я не мог оторваться от столь чудного видения и раз десять прощался с батюшкой, и все смотрел на его благодатный лик, озаренный ангельской улыбкой и этим неземным светом, с которым я и оставил его. Он, по своему глубочайшему христианскому смирению и кротости – это отличительные качества старца, – стоит и терпеливо ждет, что я скажу, а я, пораженный, не могу оторваться от этого, для меня совершенно непонятного видения. Свет, который я видел над старцем, не имеет сходства ни с каким из земных светов, как то: солнечным, фосфорическим, электрическим, лунным и т. п., ничего подобного в видимой природе я не видел. Я объясняю себе это видение тем, что старец был в сильном молитвенном настроении и благодать Божия, видимо, сошла на избранника своего. Мой рассказ истинен уже потому, что я после сего видения чувствовал себя несказанно радостно, с сильным религиозным воодушевлением, хотя перед тем, как идти к старцу, подобного чувства у меня не было. Все вышесказанное передаю как чистую истину: нет здесь и тени преувеличения или выдумки, что свидетельствую именем Божиим и своей иерейской совестью».
Монахине Исаковской Богородичной пустыни Лидии, духовной дочери старца Иосифа, перед ее кончиной было чудесное видение. Она увидела Царицу Небесную и Самого Господа с ликом святых. Но мгновенно озарившая ее лицо радость сменилась выражением ужаса. Больная долго смотрела как-то странно вверх, словно ожидая чего-то, затем радостно перекрестилась, с облегчением сказав: «Слава Тебе, Господи! Слава Тебе, Господи! Умолил, умолил, теперь я ничего не боюсь, теперь и мне будет хорошо!» Когда она пришла в себя, ее спросили: кто и за кого умолил? Она ответила: «За меня батюшка Иосиф. Как он молился и умолил! Теперь уж мне будет хорошо, только батюшку я здесь не увижу, я скоро умру. Напишите ему поклон и поблагодарите за все». Больная повернула голову, взглянула на портрет старца Амвросия и прибавила: «И этот угодничек Божий тоже за меня молился».
Старец Иосиф все старался делать по воле Господа. Он часто любил повторять: «Если не от Бога дело сие, то само разорится». И если что-то из задуманного не удавалось, он никогда не расстраивался.
Двенадцать лет исполнял старец Иосиф трудные обязанности духовника обители и скитоначальника. Даже истощенный болезнями принимал он людей. Старец был настолько слаб, что не мог вести длительные беседы, но помогало его умение выражать в нескольких словах то, что другие целой речью высказать не могли. Духом он до конца оставался бодр.
«Умираю», – говорил он радостно, погруженный в молитву. Почил он мирно и тихо. Очевидцы описали последние минуты жизни старца: «Лицо его было озарено таким неземным светом, что все присутствующие были поражены: мир и глубокое спокойствие запечатлелись на нем. Дыхание становилось все реже, губы чуть заметно шевелились, что свидетельствовало, что истинный делатель молитвы окончит ее только тогда, когда дыхание смерти заключит его уста. 9 мая 1911 года в 10 часов 45 минут старец испустил последний вздох. Ангельская улыбка озарила его благородный лик и застыла на нем. В эту ночь некоторые из иноков, не зная еще, что старец скончался, видели его во сне светлым, сияющим и радостным. В последующие дни он также являлся многим и на вопрос: „Как же, батюшка, ведь вы умерли?" – отвечал: „Нет, я не умер, а напротив, я теперь совсем здоров"».
Еще одно посмертное явление старца Иосифа было белевской монахине, жившей крайне бедно, получавшей помощь только от старца Иосифа. Когда до нее дошла весть о кончине старца, монахиня искренне сожалела и в то же время горько задумывалась, на что она теперь будет существовать. И вот она видит во сне старца Иосифа, светлого и радостного. И старец говорит ей, утешая: «Не скорби, вот тебе батюшка Амвросий посылает на нужды двадцать пять рублей». Проснувшись, монахиня было возрадовалась, но тут же вспомнила, что и старец Амвросий, а теперь и старец Иосиф умерли, и никто из них никогда больше не пришлет ей денег. Но каково было ее удивление, когда через несколько дней некая благодетельная помещица прислала ей по почте двадцать пять рублей. А через некоторое время эта же благодетельница прислала еще такую же сумму, в связи с кончиной старца Иосифа вспомнив, что старец когда-то просил ее помочь этой бедной монахине.
Когда старца готовили к погребению, рука усопшего была теплой и мягкой, как у живого. На девятый день на могиле старца произошло исцеление. Одна бесноватая, которую привезли в Оптину пустынь в день похорон старца Иосифа, оказалась в церкви и приложилась к его мертвой руке. Тотчас она начала так кричать, что ее пришлось выводить из храма. После она не могла спокойно проходить мимо свежей могилы старца, упиралась и кричала: «Боюсь, боюсь его!» На девятый день сопровождавшие ее крестьянки насильно уложили больную на могилу старца. Полежав так какое-то время, бесноватая успокоилась и встала совершенно здоровой.
16 октября 1988 года произошло обретение святых мощей старца Иосифа. Ныне святые мощи преподобного Иосифа хранятся во Владимирском храме.
Советы и наставления Иосифа Оптинского
Скорби – наш путь, будем идти, пока дойдем до назначенного нам отечества вечности, но только то горе, что мало заботимся о вечности и не терпим и малого упрека словом. Мы сами увеличиваем свои скорби, когда начинаем роптать.
Наложенное правило всегда трудно, а делание со смирением еще труднее.
Что трудом приобретается, то и бывает полезно.
Если видишь погрешность ближнего, которую ты бы хотел исправить, если она нарушает твой душевный покой и раздражает тебя, то и ты погрешаешь и, следовательно, не исправишь погрешности погрешностью – она исправляется кротостью.
Что легко для тела, то неполезно для души, а что полезно для души, то трудно для тела.
Спрашиваешь: «Как сделать, чтобы считать себя за ничто?» Помыслы высокоумия приходят, и нельзя, чтобы они не приходили. Но должно им противоборствовать помыслами смиренномудрия. Как ты и делаешь, припоминая свои грехи и разные недостатки. Так и впредь поступай и всегда помни, что и вся наша земная жизнь должна проходить в борьбе со злом. Кроме рассматривания своих недостатков, можешь еще и так смиренно мудрствовать: «Ничего доброго у меня нет… Тело у меня не мое, оно сотворено Богом во чреве матернем. Душа дана мне от Господа. Потому и все способности душевные и телесные суть дары Божии. А моя собственность – только одни мои бесчисленные грехи, которыми я ежедневно прогневляла и прогневляю Милосердного Господа. Чем же мне после этого тщеславиться и гордиться? Нечем». И при таких размышлениях молитвенно проси помилования от Господа. Во всех греховных поползновениях одно врачевство – искреннее покаяние и смирение.
Совесть человека похожа на будильник. Если будильник позвонил и, зная, что надо идти на послушание, сейчас же встанешь, то и после всегда будешь его слышать, а если сразу не встанешь несколько дней подряд, говоря: «Полежу еще немножко», то в конце концов просыпаться от звона его не будешь.
Много есть плачущих, но не о том, о чем нужно, много скорбящих, но не о грехах, много есть как бы смиренных, но не истинно. Пример Господа Иисуса Христа показывает нам, с какой кротостью и терпением должны мы переносить погрешности человеческие.
Как луч солнечный не может проникнуть сквозь туман, так и речи человека только образованного, но не победившего страсти, не могут действовать на душу. А кто сам победил страсти и стяжал разум духовный, тот и без образования внешнего имеет доступ к сердцу каждого.
Не отбивайся от Оптиной. Верую в то, что каждый, приходящий в Оптину пустынь… найдет удовлетворение милостию Божиею и за молитвы великих наших отец… Они весьма многих и многих воспитали духовно для Небесного Отечества. Не перестают и теперь духовно воспитывать, особенно тех, которые приходят в Оптину на поклонение.
Глава одиннадцатая
Искусство исповеди от старца Варсонофия
Варсонофий Оптинский
Преподобный схиархимандрит Варсонофий, в миру Павел Иванович Плиханков (5/18 июля 1845 – 1/14 апреля 1913)
Вся жизнь есть дивная тайна, известная только одному Богу, нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств, все промыслительно.
Варсонофий ОптинскийВ конце августа 1889 года красавец полковник Плиханков впервые ехал в Оптину на встречу к старцу Амвросию. Он еще только подходил к монастырской гостинице, а беседовавшая со старцем блаженная мать Параскева неожиданно с радостью произнесла:
– Павел Иванович приехали.
– Вот и слава Богу, – спокойно отозвался старец Амвросий.
Они оба знали, какое будущее ожидает этого сорокачетырехлетнего офицера. Павел Иванович не знал. Он приехал просить благословения на постриг в монастырь. Старец Амвросий благословения не дал. Пока. – Искус должен продолжаться еще два года, а после приезжайте ко мне, вас приму. Эти два года в жизни полковника Плиханкова будут наполнены испытаниями и соблазнами. Однако откуда у кадрового офицера с блестящей карьерой и головокружительными перспективами появились мысли о монашестве? Возможно, из детства.
