Ознакомительная версия.
Особое значение имело августейшее паломничество в Святую Землю великих князей Сергея[341] и Павла[342] Александровичей и их двоюродного брата, великого князя Константина Константиновича[343] 21–31 мая 1881 года. Между великими князьями и архимандритом Антонином сложились тёплые и доверительные отношения. Искренний интерес Сергея Александровича к русско-палестинским проблемам позволил в следующем году создать в Петербурге под его председательством Православное Палестинское Общество, впоследствии получившее почётное добавление к названию – Императорское[344]. За несколько лет интенсивной и продуктивной деятельности ИППО успешно реализовало ряд важных научных, паломнических и строительных проектов. Поэтому 24 марта 1889 года Указом императора Александра III Александровича[345] Палестинская комиссия при Азиатском департаменте МИД была упразднена, её функции, капиталы и имущества – в том числе подворья в Иерусалиме и другая российская недвижимость в Святой Земле – переданы ИППО. Таким образом, взамен не всегда согласованной деятельности разноведомственных учреждений: Духовной миссии, Консульства и Палестинской комиссии – была создана новая, более удобная и отвечающая потребностям времени организационная система обеспечения русских паломников в Святой Земле.
ИППО уникально по своему значению в истории отечественной и зарубежной культуры. Уставные задачи Общества – содействие паломничеству в Святую Землю, научное палестиноведение и гуманитарно-просветительное сотрудничество с народами стран Библейского региона, поддержка Православия на Ближнем Востоке – тесно связаны с традиционными духовными и культурными ценностями русского народа и приоритетами российской внешней политики. Одним из главных источников финансирования Общества был так называемый Вербный сбор, то есть церковные пожертвования верующих, проходивший ежегодно во всех храмах России.
К 1914 году в ИППО состояло около 3 тыс. членов, его отделы действовали в 52 епархиях Русской Православной Церкви. Обществу принадлежало 28 земельных участков (26 – в Палестине и по одному – в Ливане и Сирии), общей площадью более 23,5 га. В 24 учебных заведениях Общества в Палестине обучалось 1576 человек, в 77 школах Сирии и Ливана – 9974 ученика. Подворья и странноприимные дома, принадлежавшие Обществу в Палестине, одновременно вмещали до 6–7 тыс. паломников.
Маршрут паломников, направлявшихся в Святую Землю по морю как правило из Одессы, обязательно проходил через Константинополь и Афон, в которых они обязательно поклонялись святыням. Особенно Афон притягивал русских поклонников, которые хотели в тишине и безмолвии помолиться у святогорских святынь, приобщиться к высокому духовному напряжению, многовековой христианской мудрости и строгой монашеской жизни. Большинство богомольцев стремились попасть в Пантелеимонов монастырь, принадлежавший Русской Православной Церкви, а также – в наши четыре скита: Андреевский, Ильинский, Кромница и Новая Фиваида. При этом немало русских паломников посещало и другие афонские обители для поклонения находившимся там святыням.
В конце XIX – начале XX веков за несколько десятилетий до начала Первой мировой войны произошёл всплеск богомольного интереса русских православных паломников к святыням Вселенского Православия, находившимся в Европе, в первую очередь, в Италии. Талалай М.Г. писал, что до этого периода «паломничества на Запад были единичны и выбивались из общего русла благочестивых путешествий россиян. Христианский Восток воспринимался своим, единоверным (с рядом оговорок), чего нельзя было сказать о католическом и тем более о протестантском Западе. Даже путеводители по святым местам Европы появились только на рубеже XIX-ХХ вв., причём их составителям приходилось проделывать кропотливый труд по выявлению истинно «православных» святынь. Однако к началу ХХ в. естественное влечение православных христиан к множеству святынь, находящихся на италийской земле, вылилось в массовое паломничество»[346]. При этом надо заметить, что ИППО также, как и на Ближнем Востоке, оказывало помощь русским богомольцам и в Италии, в частности в Бари, где под его попечением накануне Первой мировой войны было построено православное подворье с храмом во имя святителя Николая Чудотворца и странноприимным домом.
Трагические события 1917 года радикально изменили положение русского православного паломничества, надолго прервалась живая связь Палестины с Россией. Установился советский «железный занавес», отгородивший Россию от всего мира, в том числе и от стран Библейского региона. Русские подворья, храмы и монастыри остались без связи с Родиной, без помощи и поддержки. В этих трудных условиях много сделали для сохранения российского культурного православного наследия в Святой Земле видные деятели русского церковного зарубежья – митрополиты Антоний (Храповицкий)[347], Анастасий (Грибановский)[348], архимандрит Киприан (Керн)[349] и другие. В 19501960-х годах в Париже епископ Мефодий (Кульман)[350] активно организовывал и направлял молодёжные православные паломнические группы в Святую Землю. Владыка Мефодий стремился возродить среди зарубежной православной паствы интерес к паломнической деятельности, он сопровождал богомольцев, писал книги и путеводители. Продолжала своё служение Русская Духовная Миссия в Иерусалиме, но паломничества в Святую Землю в сколько-либо заметных масштабах зарубежной Церкви восстановить не удалось.
Внутреннее паломничество в советский период властями было запрещено, а святыни планомерно уничтожались, но богомолье всё-таки продолжалось, в усечённом виде и несмотря на все опасности, подстерегающие верующих людей, которые продолжали идти небольшими группами и в одиночку на поклонение к всероссийским и местночтимым святым местам, некоторые из которых сохранились на территории СССР.
Митрополит Николай (Ярушевич)[351] рассказывал о паломничестве в советский период следующее: «Как бы я хотел, чтобы вы, мои дорогие, милые, через меня почувствовали благоухание наших московских святынь, которыми так богата наша Москва. К этим святыням никогда не зарастает народная тропа, к ступеням у этих святынь, стёртых коленями многих сотен людей, которые приходят к ним и плакать о своих нуждах и печалях, и радоваться о своих радостях. <…> Как любили наши прадеды сохранять посты Православной Церкви, как любили они паломничать по святым обителям, так это мы видим и сейчас. В дни великих праздников наши святые обители: Троице-Сергиева Лавра, Киево-Печерская Лавра, Почаевская Лавра – наполняются тысячами паломников, которые собираются со всех уголков нашей необъятной страны. Что их влечёт сюда? То, что и влекло наших предков. Жажда почувствовать среди земных свобод и земных нужд дыхание небесного вечного мира, куда мы все войдём и, где нет никаких границ, разделяющих нас между собой, где одна семья детей Божиих»[352].
В победном мае 1945 года состоялось первое в истории паломничество в Святую Землю Предстоятеля Русской Православной Церкви, которое стало одновременно началом возобновления богомолья из России к святыням Вселенского Православия. Патриарх Московский и всея Руси Алексий I[353] в тот год посетил Иерусалим, Дамаск и Каир, где поклонился святым местам и встретился с Предстоятелями Иерусалимской, Антиохийской и Александрийской Православных Церквей. В Иерусалиме в 1948 году была восстановлена деятельность Русской Духовной Миссии Московского Патриархата. В 1951 году в Святом Граде было открыто представительство Российского Палестинского Общества при АН СССР[354]. В 1972 году в Иерусалиме в храме Воскресения Христова молился Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен[355], совершивший в тот год не только паломничество в Святую Землю, но и первое в истории Русской Православной Церкви патриаршее богомолье на Афон. Однако в советский период паломничество из России на Православный Восток сводилось к нескольким ежегодным официальным церковным делегациям и малочисленным пасхальным группам священников, ездивших по линии Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата.
Возрождение современного массового русского православного паломничества началось в начале 90-х годов ХХ века, когда пал советский «железный занавес» и простые верующие люди получили возможность беспрепятственно поклоняться святым местам своего Отечества и Вселенского Православия.
3.2. Культурологические и богословские аспекты развития православного паломничества
Религиозное паломничество как особый вид социокультурной деятельности может и должен рассматриваться в соответствии с самыми различными критериями и подходами, в том числе инструментальными и прагматическими. Прагматический подход в данном случае должен рассматриваться не как цель деятельности, а как одно из условий её достижения. «В этом случае под культурой деятельности понимается ряд её характеристик, важнейшие из которых – эффективность, преемственность и предсказуемость, что требует соблюдения определённых правил и норм. В этом смысле можно и даже нужно говорить о культуре паломничества как об экономической, финансовой или организационной культуре, а также о культуре управления, культуре коммуникаций и тому подобное»[356].
Ознакомительная версия.
