336
«Interim illud tolliturfigmentum quo iustificationis causa virtusque Spiritus sancti elementis ceu vasculis ac plaustris includitur [И, конечно, уничтожается та выдумка, что причина оправдания и сила Духа Святого заключены в элементах – как будто в сосудах или коробах]» (Ibid. 4. 14. 17. S. 275).
«Cur enim rude ac signatura argentum non eiusdem sunt pretii, quum idem prorsus sit metallum? nempe quia illud nihil habet praeter naturam: forma publica percussum, nummus fit, et novam taxationem recipit [Почему серебро в слитке и серебро со штампом не одной и той же цены, хотя оно по-прежнему остается металлом? Разве не потому, что оно получило что-то помимо природы: когда в нем выбита принятая в обществе форма, оно становится монетой и получает новую оценочную стоимость]» (Ibid. 4. 14. 18. S. 276).
Kattenbusch, Steitz. S. 376.
Ibid. S. 376.
Ganoczy. S. 83.
Kattenbusch , Steitz. S. 377.
«Si verum est quod constituimus, sacramentum non ex eius manu aesti-mandum esse a quo administratur, sed velut ex ipsa Dei manu, a quo administratur, sed velut ex ipsa Dei manu, a quo haud dubie profectum est: inde colligere licet nihil illi afferri vel auferri eius dignitate per cuius manum traditur [Если верно то, что мы установили, то таинство не следует оценивать в зависимости от руки того, кто им распоряжается, но знать, что оно из руки Божьей, либо потому что Бог им распоряжается (как на Тайной вечере. – Ред.), либо же потому что несомненно от Бога оно происходит. Так что не нужно обращать внимание на достоинство совершителя : но обращать внимание на достоинство Того, из Чьей руки таинство передано нам]» (Calvin. Institutio. 4. 15. 16. S. 296).
«Christum Sacramentorum omnium materiam, vel (si mavis) substantiam esse dico: quando in ipso totam habent suam soliditatem, nec quicquam extra ipsumpromittunt; quo minus tolerabilis error est Petri Lombardi, qui diserte ea iustitiae et salutis causas facit quorum partes sunt (Lib. 4. Senten. distinct. 1). Itaque causis omnibus quas sibi fingit hominis ingenium, valere iussis, nos in hac unica retineri decet [Я говорю, что Христос – это материя всех таинств, или, если угодно, субстанция. Ибо Он в таинстве содержит Себя всецело и вовне Себя ничего не перепоручает. Поэтому нельзя терпимо отнестись к ошибке Петра Ломбардского, который по отдельности сделал причинами справедливости и спасения то, что является их частями (Petrus Lombardus. Sent. 4. 1). Так что если мы вынуждены сохранить все причины, которые придумывает в размышлении наедине с собой человеческий ум, то должно нам свести их в эту одну причину]» (Calvin. Institutio. 4. 14. 16. S. 273).
А. Ганоци указывает, что Кальвин в своем отрицании свойства таинств быть инструментальной причиной зашел так далеко, что стал даже оспаривать необходимость для спасения крещения, хотя при этом в своем споре со сторонниками перекрещивания отстаивал необходимость крещения детей, не считая его тем не менее инструментальной причиной (Ganoczy. S. 85 sq.).
«Ita neque in Sacramentis haerere fiducia nostra debet, nec Dei gloria in ipsa transferri: sed omissis omnibus, ad ipsum et Sacramentorum et rerum omnium authorem surgere et fides et confessio debent [И не нужно так полагаться на таинства, а также переносить на них славу Божью, но отрешившись от всего, вера и исповедание наши должны превозносить Автора (делателя) таинств и всех вещей]» (Calvin. Institutio. 4. 14. 12. S. 269).
«Baptismus signum est initiationis quo in Ecclesiae cooptamur societatem, ut Christo insiti, inter filios Dei censeamur [Крещение —это знак посвящения, т. е. того, что мы приняты в сообщество церкви , что, во Христе пребывая, мы числимся среди сынов Божьих]» (Calvin. Institutio. 4. 15. 1. S. 285).
«Dico igitur, in Coenae mysterio per symbola panis et vini, Christum vere nobis exhiberi, adeoque corpus et sanguinem eius, in quibus omnem obedientiam pro comparanda iustitita adimplevit: quo scilicet primum in unum corpus cum ipso coalescamus: deinde participes substantiae eius facti, in bonorum omnium communicatione virtutem quoque sentiamus [Итак, я говорю, что в таинстве Трапезы под символами хлеба и вина поистине нам предлагается Христос, т. е. тело и кровь Его, которыми Он искупил всякую вину ради удовлетворения справедливости. И ими мы в одно тело с Ним вскормлены и таким образом стали причастниками Его субстанции, постигли силу Его в причащении всем благам]» (Calvin. Institutio. 4. 17. 11. 5. 354). Для Кальвина евхаристия есть только знаковое изображение единства Христа с верующим. Кальвин оспаривает субстанциональную актуализацию Христа в веществе хлеба и вина. В евхаристии он видит не телесное вкушение тела Господа, а соединение с небесным телом Христа силою Святого Духа в качестве vinculum communications (лат.: узы общения. – Ред.). Однако воздействие таинства таково, как если бы Господь в нем актуально присутствовал Своим телом. См.: Ibid. 4. 17. 3, 13, 18, 22, 33. Ср.: LThK. Bd. 3. S. 1153.
«Utraque enim paternam Dei in Christo benevolentiam ac Spiritus sancti gratias nobis offerri testantur: sed nostra illustrius ac luculentius. In utrisque Christi exhibitio: sed in his uberior acplenior, nempeprout fert illud de quo supra disseruimus Veteris et Novi testamenti discrimen [Оба Завета свидетельствуют о благоволении Отца Христу и даровании нам благодатей Святого Духа, но наш Новый завет нагляднее и ярче. В обоих рассказано о Христе, но в Новом завете богаче и полнее, и только в этом состоит раз личие Ветхого и Нового завета, о котором мы рассуждали выше]» (Calvin. Institutio. 4. 14. 26. S. 284).
Ср.: Niesel. S. 221; Ganoczy. S. 90 sqq.
«Quod si hoc sacramenti officium est, mentem hominis infirmam alioqui adiuvare, ut adpercipiendam spiritualium mysteriorum altitudinem sursum assurgat: qui in signo externo detinentur, a recta quaerendi Christi via aberrant [А предназначение у таинства таково: помогать человеческому уму, который еще пока не тверд, чтобы он поднялся ввысь к восприятию высоты духовных таинств. И кто задерживается на внешнем знаке , тот отходит от прямого пути обретения Христа]» (Calvin. Institutio. 4. 17. 36. S. 399).
«Commune hoc quidem est sanctissimae Eucharistiae cum ceteris sacra-mentis, “symbolum esse rei sacrae et invisibilis gratiae formam visibilem” (Aug. Quaest. in Hept. 3. 84 // PL. 34. 712) [Это есть нечто общее между священнейшей евхаристией и другими таинствами, что она “символ священной вещи и видимая форма невидимой благодати”]» (13-я сессия Тридентского собора; см.: Concilium Tridentinum. Sessio VIII. 876).
См. там же объяснение 6-го канона (Ibid. Sessio VII. 849).
Излагая обсуждения на 7-й сессии Тридентского собора, мы опираемся на издания: Michel. Sacrement. S. 536, 596—614; Finkenzeller. S. 224 sqq.
Список заблуждений был систематизирован по трем основным направлениям: 1) ложные вероучения, которые уже обсуждались на предыдущих соборах, а теперь должны быть осуждены повторно; 2) заблуждения, которые должны быть осуждены с обоснованием; 3) заблуждения, о которых можно и умолчать. См.: Michel. Sacrement. S. 599.
Хуберт Йедин в своей «Малой истории соборов» указывает на тот факт, что внимание отцов в первые два периода заседаний Тридентского собора (1545—1552 гг.) было направлено на Германию как на родину церковного раскола, и потому целью заседаний и решений в эти периоды было в первую очередь восстановление церковного единства. «В догматических дискуссиях обсуждались труды Лютера, Цвингли и других реформаторов рангом пониже, но почти совсем не рассматривался Кальвин, главный труд которого попросту пролежал закрытым на столе» (Jedin. S. 95 sq.). Лишь угрожающий рост кальвинизма во Франции заставил отцов собора в третий период заседаний (1562—1563 гг.) заняться рассмотрением учения Кальвина в качестве первоочередной задачи.
«Ad consummationem salutaris de iustificatione doctrinae, quae in praecedentiproxima sessione uno omniumpatrum consensupromulgata fuit, consentaneum visum est, de sanctissimis Ecclesiae sacramente agere, per quae omnis vera iustitia vel incipit, vel coepta augetur, vel amissa reparatur…» (Concilium Tridentinum. Sessio VII. 843a).
«Can. 1. Si quis dixerit, sacramenta novae Legis non fuisse omnia a Iesu Christo Domino nostro instituta, aut esseplura velpauciora quam septem, videlicet baptismum, confirmationem, Eucharistiam, poenitentiam, extremam unctionem, ordinem et matrimonium, aut aliquid horum septem non esse vere et proprie sacramentum: anathema sit [Канон 1. Если кто скажет, что не все таинства нового Закона установлены Господом нашим Иисусом Христом, или что их больше или меньше, чем семь: крещение, миропомазание, евхаристия, покаяние, елеосвящение, рукоположение и брак, или же что какое-то из этих семи не является настоящим и в собственном смысле таинством, да будет анафема]» (Ibid. Sessio VII. 844).
Об ограничении таинств числом семь см. часть IV, раздел 3 нашей книги.
«Can. 2. Si quis dixerit, ea ipsa novae Legis sacramenta a sacramentis antiquae Legis non differre, nisi quia caeremoniae sunt aliae et alii ritus externi: A.S. [Канон 2. Если кто скажет, что таинства Нового Завета не отличаются от таинств Ветхого Завета, за исключением различия действ и внешних обрядов, да будет анафема ]» (Ibid. Sessio VII. 845).
«Can. 3. Si quis dixerit, haec septem sacramenta ita esse inter se paria, ut nulla ratione aliud sit alio dignius: A.S. [Канон 3. Если кто скажет, что эти таинства равны между собой в том смысле, что ни в каком отношении одно не важнее другого, да будет анафема]» (Concilium Tridentinum. Sessio VII. 846).
