Роберт Готц - Таинства в истории отношений между Востоком и Западом

Кириллу, догматически учащему и верующему, что хлеб и вино, которые возлагаются на алтаре, не прелагаются благословением священника и пришествием Святого Духа в истинное тело и кровь Христову, как в семнадцатой из этих еретических глав прямо написано: “Тело Христово – это не то, которое в таинстве видимо и вкушаемо”, не внимающему красноречивейшим вещаниям Святого Духа и не слушающему Богочеловека, говорящего: “Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни” (Ин 6:53), и еще: “ Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем” (Ин 6:56), и еще: “Примите, вкусите, сие есть тело Мое”, и “Пейте из чаши сей все, ибо это кровь Моя”, равно как и слов Павла, который был восхищен до третьего неба: “.взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: примите, ядите, сие есть Тело Мое” (1 Кор 23—24) и “Пейте из чаши сей все, ибо это Кровь Моя”, не слушающему и божественных отцов числом триста восемнадцать, принявших в Никее церковные установления, в которых разъяснено следующими словами: “Веруем несомненно, что на сем святом престоле Агнец Божий, Который вземлет грехи мира, неоскверненно приносимый в жертву священниками, и мы принимаем истинно Его чтимую кровь и чтимое тело”, и попирающему закон, установленный по согласному суждению всех, вдохновением Святого Духа, на Седьмом великом (вселенском. – Ред.) соборе, в котором открыто объявлено: “После освящения говорят о теле и о крови в собственном смысле и веруют так (см. шестая сессия, т. III), – анафема”. <…>

Кириллу, новому иконоборцу, худшему из всех, – анафема. Кириллу, не одобряющему почитание икон и соответствующее молитвенное поклонение и настаивающему на его упразднении, а не на следовании ему, как он сам признается в четвертом своем ответе, – анафема. Кириллу, называющему баснями в четвертом своем ответе постановления святых соборов о священных изображениях и поэтому презирающему святой и вдохновленный Богом Седьмой (вселенский. – Ред.) собор, известный как Второй Никейский, – анафема».

Парфений I также считал своим долгом осудить Кирилла Лукариса . В мае 1642 г. он созвал в Константинополе собор, который вновь осудил заблуждения Кирилла I. Собор последовательно, статья за статьей, опровергал кальвинистские заблуждения, содержащиеся в «Исповедании веры» Кирилла Лукариса. Ясский собор торжественно подтвердил все решения Константинопольского собора. Вот что сказано о таинствах:

«XV. In decimo quinto negat ecclesiae sacramenta quinque; sacer-dotium, sacram unctionem, sacrum oleum, confessionem cumpoenitentia, et honorabiles nuptias; quae omnia ut sacra, et Divinam gratiam conferentia, antiqua nobis traditio reliquit.

XVI. Duo vera alia sacramenta admittens, duobus deinceps in capitibus eorum virtutem non recte exponit. Nam baptismo quidem ita justificari baptizatum putat, ut perire is nullo modo possit; respectura ad eos non habensqui sacramentum hoc incontaminatum non custodierunt, neque fidem servaverunt ad finem usque, adeoque fructum lavacri nullum cepere, sed aeternis suppliciis damnati sunt.

XVII. Divinam autem eucharistiam ita convellit, ut nihil ipsi aliud, nisi nudam figuram relinquat, quasi adhuc in umbra veteris legis serviremus. Negat enim eum qui videtur, et comeditur, panem jam sanctificatum, esse verum Christi corpus, sed spiritualiter tantum intellectum, aut potius imaginando fictum, quod omni impietate plenum est. Neque enim dixit Jesus, Hoc est figura corporis mei; sed, Hoc est corpus meum, Hic est sanguis meus; hoc scilicet quod videtur, et accipitur, et comeditur, et frangitur, sanctificatum jam, et benedictum» (Mansi. 34B. 1634).

Рус. пер.: «XV В пятнадцатой главе он отрицает пять таинств церкви: священство, святое помазание, святой елей, исповедь с покаянием и

честной брак, но древнее предание говорит нам, что все они священны и приносят Божественную благодать.

XVI. Признавая два оставшихся таинства, он тем не менее в своих главах неправильно излагает их смысл. Ибо он считает, что крещение оправдывает крещеного, так что он уже никогда не погибнет. Но как же быть с теми, кто это таинство не сохранил в чистоте, и не придерживался веры до самого конца, и плод купели никакой не принес, и за это осужден на вечную муку?

XVII. А Божественную евхаристию он таким образом разоблачает, что оставляет от нее только голый знак и ничего больше, как будто мы до сих пор служим в сени ветхого закона. Он отрицает, что то, что мы видим и вкушаем, т. е. хлеб освящения, – это истинное тело Христово, но считает, что так он мыслится духовно, или, лучше сказать, измышляется в воображении, – а это совершенно нечестиво. Ибо не сказал Иисус: “Сие есть образ тела Моего”, но: “Сие есть тело Мое, сия есть кровь Моя”. Это все мы видим, принимаем, вкушаем, преломляем, когда это освящено и благословлено».

Греч. оригинал см. в кн.: Michalcescu. S. 156 sq., где эти тексты названы также актами собора в Яссах, в то время как в них лишь подтверждаются решения собора в Константинополе.