А я пошел домой, размышляя о праве на счастье. (…) Слова, произнесенные Клэр, — благородного происхождения. Они дороги всем цивилизованным людям, в особенности — американцам, которые и сформулировали (в «Декларации независимости», 1776 г. — М. Л.), что одно из прав человека — «право добиваться счастья». И тут-то мы подходим к самой сути.
Что имели в виду авторы этих прекрасных строк?
Ясно, во всяком случае, чего они в виду не имели. Они не считали, что нужно добиваться счастья любыми средствами, включая убийство, кражу, предательство и клевету. На этом основании не может быть построено ни одно общество. (…)
И тут я с Клэр не согласен. Я не считаю, что люди имеют ничем не ограниченное право на счастье.
Конечно, говоря о счастье, Клэр подразумевает счастье любовное — и потому, что она женщина, и по другой причине. Я в жизни не слышал, чтобы она применила этот принцип к чему-нибудь еще. Взгляды у нее довольно левые, и она пришла бы в ужас, если бы ей сказали, что, в конце концов, безжалостный капиталист имеет право на счастье, которое для него — в деньгах. Кроме того, она не терпит пьяниц и ни разу не подумала, что для них счастье — в выпивке. (…)
На самом деле она просто повторяет то, что уже лет сорок твердит западный мир. Когда я был очень молод, все прогрессивные люди говорили как один: «К чему это ханжество? Надо смотреть на половую потребность, как на все наши прочие потребности». По простоте своей я им верил, но понял потом, что они имеют в виду совсем другое. Они имеют в виду, что к вышеупомянутой потребности надо относиться так, как мы ни к одной потребности не относимся. Цивилизованный человек всегда считал, что свои инстинкты и желания надо сдерживать. Если вы никогда не будете сдерживать инстинкта самосохранения, вас сочтут трусом. Если вы не будете сдерживать тяготения к наживе, вас сочтут жадным. Даже сну нельзя подчиняться, если вы — часовой. Но любая жестокость и любое предательство оправданны, если речь идет о влюбленности и страсти. Все это похоже на систему нравственности, согласно которой красть нельзя, но абрикосы красть можно.
(…) Итак, наши любовные порывы — в особом положении. Они оправдывают все то, что при других обстоятельствах назвали бы безжалостным, нечестным и несправедливым.
Я не считаю, что это верно. (…)
Признавая «право на счастье» (в этой области), перед которым ничто все обычные нормы поведения, мы думаем не о том, что бывает на самом деле, а о том, что нам мерещится, когда мы влюблены. Беды — вполне реальны, а счастье, ради которого их терпят и творят, снова и снова оказывается призрачным. Все, кроме мистера М. и миссис Н., видят, что через год-другой у мистера М. будут те же основания покинуть новую жену. Он снова поймет, что на карту поставлено все. Он снова влюбится, и жалость к себе вытеснит жалость к женщине. Скажу еще о двух вещах.
Первое: общество, в котором неверность не считается злом, в конечном счете бьет по женщинам. Что бы ни утверждали песенки и шутки, выдуманные мужчинами, женщина гораздо моногамнее нас. Там, где господствует свальный грех, ей много хуже, чем нам. Кроме того, она больше нас нуждается в домашнем счастье. То, чем она обычно держит мужчину, — ее красота — убывает год от года, а с нами все иначе, потому что женщинам, честно говоря, безразлична наша внешность. Словом, в беспощадной войне за любовь женщине хуже дважды: и ставка у нее выше, и проигрыш вероятней. (…)
Второе: я не думаю, что на этом мы остановимся. Если мы хоть где-то возведем в абсолют «право на счастье», рано или поздно принцип этот заполнит все. Мы движемся к обществу, в котором признают законным всякое человеческое желание. А тогда, даже если техника и поможет нам сколько-то еще продержаться, цивилизацию нашу можно считать мертвой, и (я даже не вправе сказать «к несчастью») она исчезнет с лица земли.
Михаил Логачев
Почему, согласно христианской вере, удовлетворение сексуальных потребностей возможно только в рамках брака?
Понимаете, «удовлетворение сексуальных потребностей» возможно, извините за грубость, и в гордом одиночестве. Если я все-таки хочу каких-то отношений с другими людьми, то тут возникают уже серьезные моральные проблемы: другой человек — это не устройство для удовлетворения моих потребностей, он сам по себе личность, драгоценная в очах Бога. «Вне брака» предполагает отношения типа «использовать — выбросить». В самом деле, если человек не вступает в брак, он с самого начала предполагает временность отношений, оставляет дверь открытой, чтобы смыться как только, так сразу… То есть я тебя безумно люблю, но не настолько безумно, чтобы связаться с тобой на всю оставшуюся жизнь. Понятно, что это вслух не проговаривается, но речь-то идет именно об этом. Блуд-то тем и ужасен, что это не любовь, а использование. У меня есть потребность, а тут подвернулось подходящее и доступное тело…
Мне как-то попался молодежный журнал, где «сексуальный партнер» именовался, в порядке смеха и шуток, «вибратором». Так вот, блуд — это отношение к другому человеку как к «вибратору» или к «кукле» для «удовлетворения сексуальных потребностей». Даже вполне секулярные гуманисты понимают, что это несовместимо с достоинством человека — ни моим, ни другого.
Сергей Худиев
Когда мы говорим о христианской нравственности в сфере брака, семьи и половых отношений, всегда нужно помнить, что эти нравственные нормы даны христианам, детям Божьим, — то есть тем, кому Господь дает не только заповеди, но и силу, чтобы их исполнить. Если мы этого не поймем, то мы вообще в христианской жизни ничего не поняли. Господь Сам очень ясно сказал, что Его требования невозможно исполнить без Его помощи («Человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу», Мк. 10:27).
Но почему Бог установил такие нормы для семейной жизни? Потому что Он любит семьи и ненавидит развод. Семья — единственный институт современности, возникший до грехопадения человека (см. Быт. 2:18–25). Именно в семье человек узнает, что такое любовь. Именно в семье самоотверженная преданность другому является нормой, а не исключением. Если бы не семья, современные люди и не догадывались бы, что истинное значение слова «любовь» — это жертва своими интересами ради истинного блага другого. Всему этому человек учится в семье. Те, кто выросли не в семьях, а в детских учреждениях, нередко испытывают большие трудности во взаимоотношениях с людьми, потому что не могли на практике учиться любви.
К сожалению, современная семья крайне непрочна, современный брак чреват разводом, и сама такая возможность уже подрывает любовь в семье. Многие дети панически боятся того, что их родители разведутся, — ведь ребенку нужны и папа, и мама, и не по отдельности, а вместе. Об этом страхе дети обычно не говорят вслух, но разрушительные последствия такого страха от этого лишь растут. Страх — неуверенность — боязнь быть покинутым — низкая самооценка — эмоциональная неустойчивость — бунтарство в подростковом возрасте — рост подростковой и молодежной преступности… Вот цепь печальных последствий нынешнего кризиса семьи.
Вот почему Бог ненавидит развод и устанавливает для Своих детей строгие нормы семейной нравственности. Нетрудно видеть, что все заповеди в сфере пола в конечном счете направлены на укрепление и защиту семьи.
Михаил Логачев
А если человек на это согласен? Ведь ему же решать, что умаляет его достоинство, а что нет.
Тут три вещи можно сказать:
1. Если человек согласен, например, потреблять наркотики, это не значит, что я должен ему их продавать.
2. Если человек ценит себя настолько низко, это не дает мне право ценить его столь же низко.
3. Если я всерьез считаю, что Христос — мой Господь, я должен последовать Ему, а не себе или кому-то еще в вопросе, что умаляет богоданное человеческое достоинство, а что нет. В общем, любовь не делает ближнему своему зла, даже если ближний (ближняя) в таком расстроенном состоянии находится, что на это зло согласен.
Сергей Худиев
Правда ли, что секс существует только для продолжения рода?
Нет, не только.
Писание указывает некоторые еще цели супружеской близости:
1. Утешение:
Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною; груди ее да уповают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно (Притч. 5:18,19).
Бог создал секс; Бог сделал так, что это приятно; это — Его благой дар, который мы призваны с благодарностью принять.
Библия содержит одну из наиболее ярких эротических поэм в мировой литературе — «Песнь Песней».
2. Проявление взаимной принадлежности супругов:
Муж, оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена (1 Кор. 7:3, 4).
