Говоря о периоде, которого касается в своем отрывке Папий, стоит отметить также географическое положение Иераполя. Верной Бартлет объясняет:
Иераполь, в котором он стал «епископом» или главой местных священников, находился на пересечении двух больших дорог: одна шла с востока на запад, между Антиохией в Сирии и Эфесом, главным городом «Азии», другая — с северо–запада на юго–восток, между Атталией в Памфилии и Смирной. Место жительства Папия было идеально для сбора сведений, исходящих как непосредственно с родины Евангелий, так и от палестинских [христианских] вождей, обосновавшихся в Азии, крупном центре иудейского Рассеяния[35].
Интересующее нас сообщение находится в цитате из Пролога к труду Папия. Как и Евангелие от Луки, работа Папия начиналась с посвящения некоему человеку, имя которого, правда, не сохранилось, и в Прологе автор обращался непосредственно к нему:
Не поколеблюсь изложить для тебя в должном порядке все, что в прошлом старательно разузнал от старцев, что тщательно записал, за достоверность чего ручаюсь[36]. Ибо, в отличие от большинства людей, не тем я радовался, кто много и красно говорил, но тем, кто учил истине. И не тем радовался я, кто передавал чьи–либо чужие заповеди, но тем, кто помнил заповеди, данные Господом для верных его и исходящие от самой истины. Так что, если случалось мне встретить кого–либо, посещавшего (parekolouthekôs tis) старцев[37], я расспрашивал его о словах старцев — [то есть о том], что сказал (еiреn), [по словам старцев], Андрей, что Петр, или Филипп, или Фома, или Иаков, или Иоанн, или Матфей, или любой другой из учеников Господних, и что говорили (legousin) Аристион и Иоанн Старший, ученики Господни. Ибо не думаю, что из книг можно почерпнуть столько сведений, сколько дает живой, остающийся в душе голос (Евсевий, Церковная история, 3.39.3–4)[38].
Чтобы правильно понять этот отрывок[39], мы должны для начала разделить упомянутых Папием людей на четыре категории: 1) «посещавшие старцев», то есть те, кто слышал их поучения; 2) сами «старцы»; 3) ученики Господни — Андрей, Петр, Филипп, Фома, Иаков, Иоанн, Матфей и другие; 4) Аристион и Иоанн Старший, также названные «учениками Господними».
В первую очередь, категорию (1), «посещавших старцев», не следует понимать как представителей иного поколения, следующего за старцами. Некоторые полагают, что Папий описывает три поколения: учеников Иисуса, старцев и учеников старцев[40], относя к третьему поколению себя самого. Однако то, что ученики старцев «посещали их» (или, по неверному переводу, «были их последователями»), не означает, что в то время, когда Папий писал свою книгу, старцы уже умерли. Это значит просто, что эти люди до путешествий, приведших их в Иераполь, сидели у ног старцев и слушали их поучения. Сами старцы были еще живы и продолжали учить, когда Папий беседовал с этими людьми, которые недавно слышали старцев и могли передать ему их учение.
Некоторые ученые, в том числе, очевидно, и сам Евсевий (Церковная история, 3.39.7), понимают категории (2) и (3), «старцев» и «учеников Господних», как одну[41]: однако в этом случае трудно понять, почему Папий так подчеркивает слово «старцы» и не называет этих людей просто «учениками Господними». Это различие приобретает смысл, если добавить к тексту слова, в приведенном переводе заключенные в квадратные скобки[42]. Старцы — это люди, которые в то время, когда писал свою книгу Папий, были старшими христианскими учителями в различных городах Азии. Именно так понимал этот термин Ириней, который хорошо знал работу Папия и несколько раз (Против ересей, 2.22.5; 4.28.1; 5.5.1; 5.30.1; 5.36.1–2; 6.33.3) ссылается на предания «старцев», возможно, опираясь на его книгу[43]. Папий, пребывавший в Иераполе, как правило, не имел возможности слушать этих азиатских старцев непосредственно; однако, когда в Иераполь приезжал кто–либо из их учеников, он подробно расспрашивал их о том, чему учат старцы. Особенно интересовали его предания, полученные старцами от учеников Господних: Андрея, Петра и других. Видимая двусмысленность слов Папия связана с тем, что он принимает как само собой разумеющееся особый интерес именно к тем словам старцев, в которых передаются предания Андрея, Петра и других учеников Господних.
Не меньше, чем категории (2) и (3), смущает интерпретаторов категория (4). Почему эти двое, поименованные так же, как и категория (3) — «ученики Господни», отделены от остальных? Многие ученые полагают, что различие между категориями (3) и (4) тесно связано с разными формами глагола «говорить», применяемыми к ним — аористом expert («сказали») и формой настоящего совершенного legousin («говорили»). В то время, о котором рассказывает Папий, люди из категории (3) уже умерли, так что он может узнать со слов старцев лишь то, что они говорили когда–то в прошлом; но Аристион и Иоанн Старший еще живы — хоть и не в Иераполе — и Папий узнает от их учеников то, что они говорят сейчас. Эти двое, непосредственные ученики Иисуса, в то время, о котором говорит Папий, были видными христианскими учителями в провинции Азия. Второго из них он называет «Иоанном Старшим», чтобы отличить его от другого Иоанна, упомянутого в категории (З)[44]. Оба Иоанна были «учениками Господними», но только «Иоанн Старший» стал видным учителем азиатских церквей[45].
Многие ученые не могут поверить, что Аристион и Иоанн Старший лично знали Иисуса: либо потому, что, по их мнению, Папий говорит о времени после смерти «старцев» и, следовательно, намного позднее жизни учеников Иисуса, либо потому, что не проводят четкого различия между временем, о котором пишет Папий, и временем, когда он пишет. Однако если мы признаем, что в то время, о котором пишет Папий, большинство учеников Иисуса уже умерли, однако двое были еще живы и учили в провинции Азия, то увидим, что Папий говорит о конце I столетия. В этом, по меньшей мере, нет ничего невероятного. Сам Папий, без сомнения, был в то время молод. Он принадлежит к следующему поколению; однако вполне вероятно, что его молодость совпала по времени с окончанием жизни некоторых долго проживших учеников — тех, что были молоды во времена Иисуса. Даже если мы принимаем общепринятую дату завершения работы Папия над книгой (130 год н.э.), которая мне кажется слишком поздней — в этом нет ничего невероятного. Предположим, Папию было 20 лет в 90 году, когда еще жили престарелые Аристион и Иоанн — тогда в 130 году, когда он закончил свою книгу (как можно понять, дело всей его жизни), ему исполнилось 60. (Современник Папия Поликарп, епископ Смирнский, погиб мученической смертью в восемьдесят шесть лет — в период от 156 до 167 годов н.э[46]. Значит, в 90 году н.э. ему было от одиннадцати до двадцати лет[47].) Кроме того, Папий, по–видимому, непосредственно общался с дочерьми Филиппа благовестника (см. Деян 21:9), жившими в Иераполе[48]. Если принять, что в 90 году н.э. Папию было двадцать лет, то это также вполне заслуживает доверия. Однако, поскольку датировка его книги 130 годом, как мы уже заметили, сомнительна, то вполне может быть, что Папий родился лет на двадцать раньше[49].
Поскольку ученики Господни Аристион и Иоанн Старший в то время, когда писал Папий, были еще живы и, более того, жили достаточно близко от него (предположительно, в Смирне[50] и Эфесе), Папий мог получить представление о том, чему они учили, посредством всего лишь одного звена — кого–либо из их учеников, побывавших в Иераполе. Поэтому неудивительно, что он особенно ценил их предания, которые часто цитировал в своем труде (Евсевий, Церковная история, 3.39.7). Высказывания других упомянутых им учеников Господних отстояли от него, как минимум, на одно звено далее. Евсевий понял дело так, что Папий сам слышал Аристиона и Иоанна Старшего (Евсевий, Церковная история, 3.39.7), Ириней говорит то же об отношениях Папия с Иоанном (Против ересей, 5.33.4, также у Евсевия, Церковная история, 3.39.1). Можно предположить, что после слов, процитированных Евсевием, Папий писал о том, как отправился в путь и повидал Аристиона и Иоанна Старшего лично. (Если Папий сам слышал их рассказы, то обязательно должен был упомянуть об этом в Прологе, где рассказывал о том, какими источниками пользовался в своей работе.) Но возможно и другое: быть может, Евсевий и Ириней поняли первую процитированную Евсевием фразу из Пролога («все, что старательно разузнал в прошлом от старцев») как свидетельство того, что Папий беседовал с Аристионом и Иоанном Старшим лично. Однако более вероятно, что он получил информацию от старцев так, как объясняет далее — расспрашивая их учеников[51]. Тогда мы должны предположить, что в то время, когда Аристион и Иоанн Старший были еще живы, Папий не имел возможности путешествовать, чтобы их посетить[52], а полагался на рассказы путешественников, приезжавших в Иераполь. Это вполне объясняет то, почему Папий высоко ставит предания этих двух учеников Господних в других местах своей книги.
