href="ch2-28.xhtml#id77" class="a">[28].
Первенство чести часто понимают ошибочно, когда говорят о нем применительно к отношениям предстоятелей Православных Церквей между собой, как будто существуют более или менее высокие степени преимущества чести. Ошибочным, например, является высказывание: такой-то предстоятель превосходит другого по преимуществу чести. Правильное понимание преимущества чести, как ранее было сказано, заключается в выдающемся месте первого епископа Поместной Церкви по отношению к епископам его епархии, поскольку они признают за ним преимущество чести, то есть то, что он является их главой. Определить точный смысл термина «преимущество чести» (а следовательно, исключить его превратное понимание как многоступенчатой иерархии преимущества чести предстоятелей Церквей) помогает толкование 39-го правила Пято-Шестого Собора, относящегося к преимуществу чести Архиепископа Новой Юстинианы [29]. Данное правило предписывает оставить нерушимыми права (то есть привилегии) Церкви Кипра в том объеме, в каком их предоставило ей правило Третьего Вселенского Собора после того, как Архиепископ Кипрский Иоанн удалился с острова вместе с епископами и народом при Юстиниане Ринотмите из-за варварских нашествий и переселился в область Геллеспонта. Правило предоставило Новому Юстинианополю (на Геллеспонте, где теперь находилась кафедра Архиепископа Кипрского) привилегию «иметь право [το δίκαιον] Константинополя». Возникает вопрос: как возможно, чтобы кафедра находившегося в гостях архиепископа имела «право Константинополя»? Что это за «право Константинополя», с которым была уравнена привилегия Нового Юстинианополя? Толкование правила дает этому следующее объяснение: как престол Константинополя имел преимущество чести по отношению к Ираклии и прочим митрополиям своей юрисдикции (именно в этом и заключается действительное значение данного термина), так и Новый Юстинианополь должен иметь преимущество чести по отношению к Кизику, и его митрополит приобретает право не только председательствовать над собственными кипрскими епископами и от них получать рукоположение, но в случае необходимости рукополагать и митрополита Кизического [30].
Полностью согласуется с духом и буквой 34-го апостольского правила и 9-е правило Антиохийского Собора [31], как отмечает в толковании этого правила прп. Никодим Святогорец: «Настоящее правило почти одинаково от 34-го апостольского и в выражениях, и по смыслу» [32]. Целью этих правил является гармония в отношениях между епископами и Поместными Церквами, их согласие и единство во Христе.
Следствием 34-го апостольского правила является 35-е, которое определяет канонические наказания для совершающих рукоположения за пределами своих епархий и нарушающих таким образом права Церквей, в которых они действуют вопреки канонам [33]. Согласно 35-му правилу, низлагается и епископ, который осуществит хиротонию вне пределов своей епархии (экстерриториальную), и рукоположенный им. За этим правилом, по толкованию прп. Никодима, стоит церковный принцип, согласно которому в одном и том же месте должен быть только один епископ: «Иначе (то есть в случае экстерриториальной хиротонии) в одном и том же месте одновременно оказывается два епископа или два митрополита, что противозаконно и запрещено 8-м правилом I Вселенского Собора и 12-м IV Вселенского Собора» [34].
Этот основополагающий канонический принцип, запрещающий экстерриториальные действия епископов, нарушали во время гонений и арианских споров такие великие отцы церкви, как святители Афанасий Великий и Василий Великий. Они знали, что нарушают церковные правила, но вынуждены были действовать по икономии, чтобы ересь не наводнила Церковь. Однако, освободившись от ересей, Церковь сразу восстановила права Поместных Церквей и запретила экстерриториальные вторжения 2-м правилом II Вселенского Собора, которое гласит: «Областные епископы да не простирают своей власти на Церкви за пределами своей области и да не смешивают Церквей».
1.2. Равночестность преимущества чести
В постапостольский период равночестность первых апостольских Поместных Церквей являлась очевидностью и данностью в сознании Церкви. Характерным примером равночестности епископов этого периода (во II веке) могут служить различные, но одинаково авторитетные мнения святого Поликарпа Смирнского и епископа Римского Аникиты о времени празднования Пасхи. Асия [35] праздновала Пасху 14-го числа месяца нисана, независимо от дня недели, в то время как Рим праздновал Пасху только в воскресный день после [14 нисана после] весеннего равноденствия. Тем не менее, это различие не препятствовало общению в таинствах.
По мере того как вокруг церквей крупных римских городов возникали церковные округа с многочисленными епархиями, «древнее обыкновение» (старинный обычай) естественным образом утвердило, исходя из реального положения дел, равночестность епископов митрополичьих округов и их епархиальных Соборов. Характерным примером равночестности епархиальных Соборов являются несовпадающие, но равно авторитетные решения Соборов под председательством св. Фирмилиана Кесарийского и под председательством Римского епископа Стефана по вопросу о крещении еретиков (III век). В Асии перекрещивали еретиков, возвращающихся в Церковь, а в Риме их только помазывали святым миром. Равночестность мнения двух сторон проявилась в том, что приблизительно в течение двухсот лет сохранявшиеся разногласия по поводу перекрещивания еретиков не нарушали мира и единства Церкви. Вопрос был урегулирован только авторитетом Вселенского Собора (7-м правилом II Вселенского Собора).
Равночестность Соборов митрополичьих округов сменилась со временем равночестностью Соборов сверхмитрополичьих диоцезов и – после Халкидонского Собора – равночестностью патриарших кафедр пентархии.
Равночестность епархиальных Соборов означает равночестность первых епископов (митрополитов, архиепископов, патриархов) между собой, а именно: равночестность преимущества чести, которое они имеют в своем церковном округе. Равночестность преимущества чести являлась абсолютной церковной необходимостью и была впоследствии закреплена канонически. Досифей Иерусалимский, пространно анализируя вопрос о праздновании Пасхи и разногласия по нему Церквей Рима и Асии, приводит убедительную причину равночестности первых епископов. Эта причина состояла в том, что мнения каждой из Церквей основывались, вне всякого сомнения, на апостольском Предании [36].
Дух исторических текстов (сочинений Иринея Лионского и Евсевия Кесарийского), на которые ссылается Досифей Иерусалимский, является очевидным свидетельством для всех: епархиальные Соборы равночестны и между собой, и по отношению к Собору Рима, как и их предстоятели равны и между собой, и по отношению к Римскому епископу. «Здесь нужно отметить в первую очередь, что Поликарп во всем был равен Виктору, и ни у кого из христиан не было в то время и мысли об этом антихристовом и противоестественном для носящих имя Христово преимуществе папы» [37], – с горячностью пишет Досифей.
Последующее вселенское решение церковных разногласий (на Первом Вселенском Соборе в Никее) о времени празднования Пасхи не отменило равночестности Поместных Церквей, но подтвердило ее. Все Церкви совместно приняли общее окончательное решение и постановили, что праздник Пасхи должен праздноваться в воскресный день. Только раскольники «четыренадесятники» отвергли вселенское решение Церкви и продолжали праздновать Пасху в 14-й день месяца нисана, отделившись от Тела Церковного.
Папоцентрические (то есть доказывающие мнимое превосходство Римского епископа по отношению к епископам других Церквей) толкования событий, связанных с пасхальным вопросом, полностью опровергаются святым Досифеем Иерусалимским в «Двенадцатикнижии». Никакая Церковь,
