Кристофер Райт - Познавая Иисуса через Ветхий Завет

3) Храм

В–третьих, следует обратить внимание на Его слова и действия в храме и рядом с ним. То, что Иисус словом и символическим действием предвещал разрушение храма, было одним из тех связанных с Ним фактов, который запомнился лучше всего. Что неудивительно, поскольку это было, возможно, наиболее скандальное и вызывающее из Его действий. Оно было упомянуто во время суда над Ним. Ученые, которые ищут в Евангелии доказательства подлинности и историчности происходящего, единодушны в том, что так называемое «очищение храма» основано на реальных фактах. А некоторые из ученых рассматривают это событие как важнейший ключ к пониманию целей и намерений Иисуса (см.: Мф. 21:12,13; Мк. 11:15–17; Лк. 19:45,46).

Однако слово «очищение» не совсем адекватно передает смысл дела и цели Иисуса, поскольку оно предполагает, что все, против чего Иисус возражал, — это коммерческая торговля во дворах храма. Но обмен и покупка животных и валюты были неотъемлемой частью всей системы жертвоприношений для прибывавших туда паломников. Это не воспринималось как нечто «недуховное». Вероятно, кто–то на этом наживался, но действия Иисуса, похоже, были направлены не столько против данного явления, сколько против всего устройства храмовой жизни.

Некоторые ученые видят в поведении Иисуса в храме пророческий знак, указывающий на грядущее разрушение храма и всей его системы жертвоприношений. Затем они «приспосабливают» это к современным апокалипсическим ожиданиям иудеев, которые считают, что с приходом Мессии наступит конец старого храма и появится новый, который будет соответствовать новой эпохе Божьего владычества над Израилем и народами. Сам Иисус верил в то, что с Него начинается новый век, так что Его пророческое поведение в храме (как и Его въезд на осле в Иерусалим днем раньше, отсылающий к Зах. 9:9) было способом эффектно провозгласить грандиозность этого века, что также согласуется с пророчеством в Мал. 3:1–3.

Другие ученые уделяют больше внимания роли храма как подлинного сердца Израиля и пульса израильского национализма. Это был нервный центр Израиля, где он мог быть поистине собой — святым, отличным от других народов, неоскверненным, исключительным. Он был центром Иерусалима и центром земли. Он был вершиной горы Сион — города Бога. Неслучайно поэтому римляне держали неподалеку от храма гарнизон, так как храм был местом периодических волнений, местом, где вынашивались идеи антиримских восстаний. И из этого делается предположение, что Иисус не считал, что храм должен оставаться «столпом радикального национализма». Храм стал символом Израиля, конфликтующего с миром, а не Израиля, служащего миру. Он стал являть собой извращение самой миссии Израиля.

Такая интерпретация хорошо согласуется со словами, сопровождавшими пророческое поведение Иисуса.

Не написано ли: «дом Мой домом молитвы наречется для всех народов» — а вы сделали его вертепом разбойников

Эта цитата взята из Ис. 56:7, из главы, пронизанной Божьим желанием, чтобы другие народы пришли к Нему и обрели спасение. Иноплеменникам и евнухам обещано приятие и отрада в Божьем доме. Это похоже на отзвук молитвы Соломона при освящении первого храма (см.: 3 Цар. 8:41—43). Вместо того чтобы быть крепостью, оберегающей Израиль и отделяющей его от других народов, храму надлежало быть маяком Израиля, излучающим Божий свет другим народам. И чуткому читателю Писания въезд на осле в Иерусалим должен был бы напомнить пророчество Захарии о том, что грядущий Мессия уничтожит орудия войны и «возвестит мир народам» (Зах. 9:10. Курсив мой. — К. Р.).

Иисус пришел к народу, который знал, что такое молитва и прославление. Иисус был хорошо знаком с богатым наследием богослужения в Израиле. Поэтому совсем не удивительно, что Он часто цитирует псалмы, даже в свой смертный час. Как и не удивительно, что ценности и проблемы, занимавшие наше внимание в этой главе, своими корнями уходят глубоко в традицию псалмов, потому что сами псалмы, словно мириады зеркал, отражают великие темы закона и пророков.

В псалмах постоянно обнаруживается контраст между характером, делами и судьбой добродетельных, мудрых и благочестивых, с одной стороны, и грешных, глупых и нечестивых, с другой. Этот контраст с самого первого псалма задает тон всей Псалтири, и он также проступает в острых гранях притч Иисуса. Можно составить список этических проблем в псалмах и увидеть, что Иисуса заботило то же самое: важность правды и вред неправды; высокая ценность смирения и жизнь, характеризуемая личным общением с Богом; теплота великодушия и доброты, которой отличается праведный человек, подражающий качествам Самого Бога; нетерпимость к несправедливости, лицемерию и аморальному поведению; благодарность Богу за обилие даров природы и Его предусмотрительность, а также согласующиеся с этим призывы доверять Богу; благодарность, перетекающая в обязательство соблюдать Божий закон.

Но мы сосредоточимся на одной из существенных тем псалмов, которая служит важным фоном для проповеди Иисуса, — царствование Бога. Ничто так хорошо не известно об Иисусе, как то, что Он пришел объявить, что «приблизилось Царствие Божие», и потратил немало времени, разъясняя, что это означает.

Вероятно, кому–то покажется удивительным, что к рассмотрению темы Царства Божьего мы подходим в конце книги. Может быть, лучше было поговорить об этом вначале, чтобы придать этому вопросу особую значимость? Можно было сделать и так, но я намеренно избрал такой порядок изложения. Ведь наша цель заключалась в том, чтобы понять, в какой степени иудейские Писания определили черты, миссию и учение Иисуса. И это касается центральной темы Его проповеди в такой же мере, как и других тем. Царство Божье означало власть этого Бога — Бога, явленного в истории, законе, пророках и молитвах Библии, которые Иисус знал и любил. Духовное и нравственное содержание возможных способов выражения в ту эпоху уже получило свои очертания благодаря великому учению и раскрытию проблем Торой, пророческими книгами и Псалтирью. И поэтому для нас было важно рассмотреть данный материал до того, как спросить, что Иисус подразумевал под Царством Божьим.

Существует распространенное заблуждение, что идея Царства Божьего — нечто, привнесенное Иисусом. Несомненно, в Его провозглашении пришествия Царства была некая новизна и безотлагательность. Он ясно указывал на нечто новое в Его служении, что требовало внимания и незамедлительного отклика. Но Он не выдвигал никаких новых идей, которые могли бы смутить Его слушателей. Ведь слушатели–евреи хорошо знали, что Бог — Царь. В их Писании это утверждалось довольно часто, и во время богослужения в синагоге они пели соответствующие тексты из псалмов. Иными словами, царствование Бога — идея ветхозаветная.

В гл. 1 мы разобрали несколько псалмов, в которых воспевается царское достоинство Яхве, и показали, что в них содержится предсказание о том, что все народы будут прославлять Бога Израиля за Его спасительные дела. Сейчас мы снова обращаемся к той же группе псалмов, чтобы обратить внимание на некоторые другие темы, которые рассматриваются в них и являются частью еврейского понимания выражения «Царствие Божие».

Итак, стоит сделать еще одну паузу для библейского чтения. Почитайте Псалмы 23, 28, 46, 92, 94–98, 144, 145. Здесь Яхве упоминается как Царь или есть выражения типа «Господь царствует». Помимо этого, в этих псалмах есть значительное разнообразие в настроениях и темах. Мы выберем всего лишь три важных аспекта, которые довольно хорошо показывают, как в Ветхом Завете понималась идея царствования Бога.

Один из аспектов царствования Яхве, отраженный в этих псалмах, — это утверждение, что Он властвует над всей землей. Он Царь народов и природы. О всемирной власти Бога впервые говорится в хвалебной песне, которая находится не в Псалтири, а в Книге Исход. Эта песня Моисея (см.: Исх. 15), согласно контексту повествования, была спета на далеком берегу Чермного моря, после того как израильтяне успешно перешли его, а преследовавшая их армия фараона была сметена. Песня заканчивается кульминационными словами: «Господь будет царствовать во веки и в вечность» (Исх. 15:18. Курсив мой. — К. Р.). Мы почти слышим, как израильтяне шепотом добавляют: «А не фараон». Ибо вся череда событий до их появления у моря должна была ясно показать, кто был настоящим царем, кто обладал настоящей верховной властью. Моисей указывал на это фараону, но тот не усвоил урок. Столкновение Яхве с фараоном не только продемонстрировало, что Яхве, а не фараон, обладал верховной властью в Египте, но что Его власть распространялась на всю землю (см.: Исх. 8:22; 9:14,16,29). Даниил то же самое проповедовал Навуходоносору словами, в которых слышится отзвук псалмов (см.: Дан. 4:14,23,29,31,34; ср.: Пс. 144:11–13).