Кроме этого, как отмечает Э. Садрас-Рон, религия во многом обеспечила возможность для кубинцев преодолеть политические ограничения на связи с международным сообществом: религиозные миссии как на самой Кубе, так и вне ее – это дверь в международное сообщество [612].
Подводя итоги, следует отметить, что история и современное положение иудаизма на Кубе говорит о традиционном для этой религии феномене самосохранения даже в самых сложных условиях. Если на первом этапе, до Революции 1959 года, кубинские иудеи еще могли поддерживать связь со своими единоверцами в Латинской Америке и, в первую очередь, в США, то после прихода к власти Ф. Кастро они оказались фактически в полной изоляции. Казалось бы, за более чем тридцать лет (до 1991 года) столь малочисленная диаспора могла полностью раствориться и потерять религиозную самоидентификацию. Но иудаизм в очередной раз продемонстрировал способность к выживанию, поступаясь частностями, но сохраняя свою сущность.
Сегодня, как рассказал автору один из прихожан ортодоксальной синагоги в Старой Гаване, в синагогах собирается от ста до ста двадцати человек – такое количество можно наблюдать в пятничную службу по случаю Шабата. Кубинские синагоги не выглядят бедными: обширные помещения, религиозная утварь, собственная кухня – все это можно наблюдать на острове.
Показательно, что в одной из гаванских синагог автору показали фотографии, на которых вместе с еврейскими лидерами на Кубе запечатлены в приветственном рукопожатии (в здании самой синагоги) нынешний глава Кубы Р. Кастро, а также преемник на президентском посту в Венесуэле Н. Мадуро. Тем самым подчеркивалось уважительное отношение современных левых латиноамериканских лидеров к иудейской религии.
Иудаизм на Кубе, конечно, во многом экзотичен. Но, несмотря на все сложности, еврейская диаспора острова продолжает сохранять традиции предков, развивать еврейскую духовную культуру.
Сегодня Куба стоит на пороге нового этапа своего развития. Грядущие экономические реформы, несомненно, окажут влияние на духовную сферу жизни общества. Как представляется, на Кубе вряд ли будет возможным реализация сценария, подобного тому, который разворачивается и сегодня во многих постсоциалистических государствах – формирование плюралистического в религиозном плане общества с проникновением множества религиозных движений, течений и практик самой разной направленности. Религиозная традиция на Кубе носит устоявшийся характер, что стабилизирует это общество в духовном отношении.
Религиозная система кубинского католицизма на современном этапе продолжает находиться в ослабленном состоянии, что и позволяет проникать в нее чужеродным элементам в виде афрокубинских культов. Ограниченность влияния и неспособность противостоять этому проникновению ведет к укреплению позиций новой синкретической религии – сантерии, оформившейся в течение XX столетия и заявляющей о себе как о реальном сопернике традиционного католицизма.
Религиозная панорама Кубы, на первый взгляд однообразная и католическая, при ближайшем рассмотрении оказывается не столь однозначной. Формальное доминирование Католической церкви и причастность к ней большинства населения скрывает за собой обширную магическую практику сантерии и других менее значимых на Кубе культов африканского происхождения (например, вуду).
Католическое религиозное сознание подавляющего большинства кубинского населения следует определять как сенситивное. Догматический компонент в нем либо отсутствует полностью, либо представлен крайне слабо и поверхностно. Безусловно, определенная часть населения (креольская и в крупных городах) придерживается традиционной христианской религии, отрицательно относясь к афрокубинским религиозным практикам[613].
Свои особенности наложил и социалистический строй, при котором ни одно десятилетие населению пытались привить атеистическое мировоззрение. Атеизм сегодня развит, в первую очередь, среди кубинской молодежи. Выборочный опрос, проведенный автором среди некоторых выпускников Гаванского университета, показал, что 100 % из них позиционируют себя как атеистов.
Кубинская сантерия продолжает активно распространяться среди наиболее бедных слоев кубинского общества. И здесь следует иметь в виду, что бедность на современной Кубе – явление практически повсеместное. Дальнейшие политические и экономические изменения, которые, скорее всего, в скором будущем наступят на острове, вряд ли кардинально изменят ситуацию, а следовательно, расширение охвата адептов будет только увеличиваться.
В январе 2013 года бабалаво обратились к населению Кубы со своим традиционным Ежегодным посланием (La Letra del Апо), в котором призвали поддерживать гигиену, избегать самолечения, быть внимательными к признакам гипертонии, болезням кожи и печени, а также культивировать в себе положительные эмоции, чтобы предотвратить возможный стресс и укрепить отношения в семье [614].
Послание не содержало никаких политических мотивов, но, как представляется, это еще один хорошо просчитанный ход со стороны жрецов сантерии – политики кубинскому населению хватает и вне религии.
Католическая церковь на Кубе сегодня находится в состоянии ожидания. Храмы открыты и службы в них проводятся регулярно, но активной религиозной деятельности католики не ведут. Это касается, в первую очередь, праздников. Хотя, возможно, в будущем эта ситуация начнет меняться. Своего рода моделью здесь может служить Венесуэла, в которой католицизм, несмотря на построение боливарианского социализма, чувствует себя комфортно, а верующие открыто реализуют свои религиозные потребности. Стоит напомнить и слова президента этого государства Н. Мадуро, о том, что У. Чавес поспособствовал на небесах избранию новым папой латиноамериканца[615]. Правда, Н. Мадуро все же сделал оговорку, уточнив, что «того и гляди, он (Чавес) соберет на небе учредительное собрание, чтобы изменить Церковь во всем мире и чтобы народ – настоящий народ Христа – правил миром» [616].
Пока Н. Мадуро делал реверансы в сторону католического (глубоко религиозного) населения Венесуэлы, венесуэльские служители сантерии сообщили, что еще в конце февраля 2013 года президент Общества йоруба Венесуэлы, кубинский бабалао Гонсало Баэз, провел религиозную церемонию, с целью исцеления У. Чавеса. Более того, сам бабалао сообщил, что еще в конце 2012 года правительство само обратилось к нему за помощью[617]. Эквадорский аналитик С. Пачано следующим образом прокомментировал все происходящее: «Антропологи религии должны быть очень довольны этим новым объектом, который представлен им для изучения»[618].
В контексте избрания нового папы римского стоит обратить внимание и на адресованное ему послание кубинского лидера Р. Кастро, в котором он от «имени Правительства и народа Кубы» выразил Франциску I «самое глубокое почтение»[619].
Католическая церковь устами президента Конференции католических епископов Кубы монсеньора Д. Гарсиа заявила, что встречает избрание папы «с большой радостью и в то же время с большой надеждой»[620]. Архиепископ добавил, что «от нового папы ждут, что он будет человеком Бога, пастухом, способным давать жизнь своему стаду»[621].
Основной христианский соперник католицизма на острове – протестантизм – сегодня также переживает период своеобразного возрождения. В связи с открывшимися возможностями по восстановлению контактов с Соединенными Штатами, протестанты активизируют свою деятельность, ведя активную миссионерскую работу. Население завлекается в церкви, а сами священники активно пропагандируют Священное Писание. Так, по данным баптистского пастора X. Лопеса, только в 2006 году на острове было распространено 87000 экземпляров Библии[622].
Перспективы протестантизма на Кубе весьма неопределенны. Будучи тесно связанными с США, протестантские церкви вряд ли смогут добиться большого успеха среди кубинского населения, так как антиамериканизм на острове имеет слишком глубокие корни. Тем не менее небольшие перспективы у протестантизма все же имеются.
Кубинский иудаизм, являя собой крайне малочисленную диаспору, сегодня существует замкнутой общиной, как, впрочем, и в любой другой части мира. Не стремясь к прозелитизму, иудеи просто сохраняют свои традиции и пытаются самосохраниться и не потерять свою идентичность.
Таким образом, религия на Кубе как социокультурное явление продолжает свое развитие. Динамика этого развития, как представляется, предопределена многовековой традицией. Специфика и уникальность карибского креоло-афро-кубинского религиозного сознания не вызывает сомнений, и в будущем именно оно будет определять пути и способы существования всех религиозных конфессий на острове.
