Философ отчаянно защищался. Он выпустил целую серию памфлетов, но в конце концов ему пришлось стать свидетелем почти полного разгрома его теорий. Единственным «заповедником» их надолго остались страницы нашей атеистической пропаганды, представители которой, по собственному признанию, охотно «заключили союз» с идеалистом Древсом.
Показательно, что только за первые пятнадцать послеоктябрьских лет массовыми тиражами вышло более ста работ (не считая газетных публикаций), направленных против историчности Христа. Что касается Запада, то надо отдать должное советским антирелигиозным авторам: они не скрывают того факта, что в зарубежной литературе, в том числе и марксистской, мифологическая теория сейчас совершенно оставлена. [9]
Продолжатели Древса в сравнении с ним не выдвинули ничего нового. Их книги, брошюры, лекции, поражают удивительным однообразием аргументов, которые они постоянно переписывают друг у друга. Румянцев, Ранович, Виппер, Ковалев, Ленцман, Крывелев излагают в основном все того же Древса, лишь варьируя и перелицовывая его, чтобы приспособить к историческому материализму. [10] Их тезисы целиком укладываются в следующие пять пунктов:
1. Образ Христа создавался постепенно, путем очеловечивания божества Иешуа (Иисуса).
2. Миф о Христе есть вариант античных и восточных мифов, а также отголосок дохристианских легенд.
3. Об Иисусе не упоминают современные Ему нехристианские писатели.
4. Евангелия содержат противоречия и ошибки, и поэтому их нельзя считать достоверными.
5. Евангелия возникли почти на полтора века позже описываемых ими событий, и поэтому они не могут быть историческими источниками.
Так выглядит арсенал, с помощью которого хотят доказать, что Основатель христианства есть миф. Рассмотрим теперь, насколько обоснованы эти аргументы.
Почитался ли когда–нибудь «Бог Иисус»?
Если Иисуса Христа не существовало, в кого же тогда верили и верят христиане На это у мифологистов готов ясный ответ. За образом, нарисованным в Евангелии, стоит архаическое восточное божество Иешуа, или Иисус. «Очеловечили» его лишь во II веке, о чем свидетельствует сама новозаветная литература. В наиболее раннем ее произведении — Апокалипсисе — мы находим лишь мистического Христа, лишенного земных черт; в Посланиях ап. Павла, возникших в конце I и начале II века, появляются указания на Его земную биографию, и, наконец, написанные в середине II века Евангелия рисуют жизнь и учение Христа в рамках псевдоисторического окружения. [11] Апокалипсис отражает первый этап, когда христианство еще не оторвалось от своих иудейских корней, Послания — памятник раскола с иудаизмом, а Евангелия — это уже «окончательное» христианство с «историческим» Христом.
На первый взгляд подобное построение не лишено убедительности. Спрашивается, однако, на каком основании устанавливается эта датировка новозаветных книг? Нам отвечают, что именно на основании вышеуказанных признаков, то есть разной степени «очеловечивания» бога Иисуса. Но в таком случае мы имеем дело с порочным кругом : мифологисты хотят доказать гипотезу, построенную на датировке, которая в свою очередь покоится именно на этой гипотезе.
На самом же деле Апокалипсис, Послания и Евангелия отражают не столько фазы развития христианства, сколько различие в жанрах проповеди, различие целей и задач у авторов и особенности тех или иных церковных общин. Мы вернем ниже к вопросу о хронологии книг Нового Завета, но пока отметим, что датировка мифологистов теперь уже давно отвергнута наукой. Самыми ранними признаны Послания, большинство из которых написано между 50–ми и 60–ми годами; Евангелия возникли между 60–ми и 90–ми годами, а Апокалипсис — одно из позднейших произведений Нового Завета. В окончательной форме он был написан при Домициане — около 90–го года. Его тесная связь с иудейскими апокалипсисами означает лишь, что автор книги мыслил образами этой эсхатологической литературы. [12]
Но, может быть, мифологисты имеют другие доводы, нежели предложенная ими самими весьма спорная хронология книг? Эти доводы есть. Вот как сформулировал их известный советский византолог А. Каждан: «За много столетий до правления императора Тиберия, за много столетий до образования Римской империи и, быть может, даже раньше, чем на семи холмах близ Тибра возник город Рим, у древних евреев уже существовал культ Иисуса, сына рыбы, — культ, причудливым образом соединившийся с другим древним культом, с культом агнца». [13]
Если этот культ действительно известен в истории религии, мифологизм получает веское подкрепление. Но какие данные говорят в пользу того, что в древней Палестине некогда почитали «бога Иисуса»?
Древс утверждает, будто следы его культа содержатся в библейском предании об Иисусе Навине. [14] Между тем это предание говорит совсем не о боге, а о племенном вожде заиорданских колен Израиля. Около 1200 года до н. э. он повел их на запад и покорил ряд ханаанских городов. Библия рисует его не сверхъестественным существом, а вполне земным человеком, военачальником и стратегом, жизнь которого проходила в неустанных битвах. [15]
Раскопки в тех местах, где Иисус Навин вел кровавые бои с врагами, подтверждают ветхозаветное предание. Следы пожаров и сражений открылись глазам археологов, когда они изучали остатки ханаанских крепостей XIII века до н. э. При этом не только не нашлось указаний на религиозный культ бога Иисуса, но стало ясно, что израильские воины сами разрушали храмы богов и уничтожали идолов. [16]
Правда, имя Иисус, Иошуа, или по–арамейски Иешуа (сокращенно Иешу), означает «Сущий — его спасение», но из этого вовсе не следует, что на библейского полководца смотрели как на «спасителя». Уж если искать такового в Ветхом Завете, то скорее им можно назвать Моисея, избавившего свой народ от рабства в Египте. Кстати, имя Иисус было в древности весьма распространенным. Его носили вожди, первосвященники, книжники и многие частные лица. [17]
Третьим аргументом в пользу «бога Иисуса» мифологисты считают тот факт, что в молитвах над больными первые христиане часто призывали имя Иисуса. [18] Но это указывает не на мнимое палестинское божество, а на исторического Иисуса, Который заповедал ученикам исцелять болезни. [19]
Еще бессмысленней привлекать, как это делает Древс, текст из книги пророка Захарии. Упомянутый там Иошуа вовсе не божество, а первосвященник времен Захарии (520 г. до н. э.). Пророк говорит о том, что Бог снимет с этого иерарха его грехи и заповедует впредь не нарушать Его заветов. [20]
Р. Виппер ссылается на молитву из «Дидахе», или «Учения XII апостолов», памятника, написанного около 100 года, полагая, что там сказано о «боге Иисусе». [21] Вот эта молитва:
Благодарим Тебя, Отче наш,
за святую лозу Давида, раба Твоего,
которую Ты дал нам познать
через Иисуса, Раба Твоего.
Тебе слава вовек.
Дидахе, IX.
Очевидно, что эта молитва как раз доказывает обратное тому, что хотели бы доказать мифологисты. Христос в ней назван «Рабом», или «Служителем» Господним, наряду с царем Давидом, и, следовательно, Его почитали не только Богом, но и человеком, как Давида.
В качестве аргумента против того, что Иисус был реальным земным лицом, приводят и данные раннехристианского искусства. «Археология, — пишет один из мифологистов, — не нашла ни одного реального изображения Иисуса… Это несомненно говорит за то, что не было прототипа, не существовало той определенной конкретно–исторической индивидуальной личности, которую христианские художники и верующие могли бы в первую очередь как основателя и главу их секты фигуративно изобразить на стенах в местах своих религиозных собраний». [22]
Правилен ли этот вывод, сделанный из отсутствия изображений Христа, датируемых I веком?
Мы не имеем достоверных портретов многих выдающихся людей древности. Неизвестно, например, как выглядели Плиний, Тацит, Светоний и целый ряд других исторических деятелей I–II веков.
Необходимо принять во внимание и тот факт, что первоначально христианство распространялось в иудейской среде, где, как правило, были запрещены всякие изображения, кроме декоративных и аллегорических. [23] Характерно, что Хасмонеи и вождь восставших евреев Бар–Кохба, объявивший себя мессией, чеканили на монетах не свои портреты, как делали римляне и греки, а лилию, арфу или виноградную лозу.
