Ознакомительная версия.
С давних пор паломничество в Святую землю было обычаем среди христиан, населявших Европу. В позднее средневековье такие паломничества были весьма популярны. Однако с того времени, как мусульмане завладели восточным берегом Средиземного моря, ежегодно только одна группа паломников могла совершить это далекое и опасное путешествие. Паломничество начиналось каждый год в июне под покровительством Венеции. Все было точно регламентировано: организация, программа паломничества, стоимость. Иниго хотел участвовать в этой программе, однако у него не было денег. Со всех сторон ему говорили, что это невозможно. Но он упорно отстаивал свой идеал радикальной бедности. В Венеции он нищенствовал, прося милостыню под аркадами до тех пор, пока один богатый испанец приютил его в своем доме. Он же через посредничество венецианского дожа нашел для него бесплатное место на паломническом корабле, идущем на Кипр.
В 1523 году необычная малая – многих испугало напряженная политическая ситуация – группа из 21 паломников отправилась в Иерусалим. Сохранились подробные путевые дневники двух паломников из этой группы. С Кипра они на другом корабле они отравились в Яффу. В начале группа паломников под покровительством уже долгое время пребывающих в Святой земле францисканцев прибыла в Иерусалим. Здесь паломники в установленном порядке посещали Святые места. Они побывали также в Вифлееме и на месте Крещения Иисуса в реке Иордане. Они не успели посетить Галилею, так как нужно было отправляться в обратный путь.
Иниго был у цели своих мечтаний. В святых местах он ощущал великую близость к своему Господу, и его переполняла духовная радость. Чего он хотел в Святой земле? Идея отправиться туда родилась в нем во время чтения VitaChristi во время болезни в Лойоле. Там настоятельно рекомендуется посетить Святую землю. Иниго хотел навсегда остаться в земле Иисуса. Поэтому его путешествие было собственно не паломничеством, а попыткой иммигрировать в Палестину. У него был двойной мотив: с одной стороны, он хотел чувствовать духовную близость к Иисусу, с другой стороны, он хотел «помогать душам», то есть вести пастырскую и миссионерскую деятельность. Мистическое сочеталось в нем с миссионерским.
Как политическое, так и материальное положение небольшого числа христиан, проживавших в Святой земле, было тяжелым. За исключением францисканцев, которые вели за стенами своих монастырей относительно безопасное существование, здесь почти не было католиков. Церковная власть над всеми католиками в Святой земле на протяжении столетий принадлежала францисканскому ордену. Для того чтобы осуществить свое намерение, Иниго должен был получить разрешение у францисканского настоятеля. Однако он запретил Иниго оставаться в Иерусалиме, прежде всего из-за беспокойства за его жизнь. Однако Иниго был настолько уверен в своей миссии, что настаивал на своем желании остаться. Только после того, как францисканец пригрозил ему отлучением от Церкви, он уступил и согласился отправиться в обратный путь.
Запрет остаться в Святой земле был для Иниго равнозначен ранению под Памплоной. Он стал вторым ядром, расстроившим его жизненные планы. Его твердая уверенность в том, что он точно знает, что́ есть воля Божья в отношении него, оказалась ложной. При этом Иниго без возражений принял решение церковного авторитета как нечто, бывшее выше субъективной уверенности паломника. Иниго вновь должен был усваивать уроки божественного водительства. Его далеко идущие планы, которые казались ему столь благими, оказались самообманом. В его последующем духовном учении этот опыт получит название «искушение под видом блага». Он болезненно ощутил на себе действие церковной власти, однако он научился правильно оценивать ее значение.
Возращение в Венецию не обошлось без приключений. На море уже начался период бурь, и два из трех кораблей пошли ко дну. Иниго повезло. Самый маленький и ветхий корабль, на котором он находился, выдержал опасное плавание. Он был плохо одет и страдал от необычно сильных холодов. В январе 1524 года путешественники прибыли в Венецию. В Рассказе паломника он пишет о своих дальнейших планах: «После того как означенный паломник понял, что воля Божия была в том, чтобы он не остался в Иерусалиме, он всегда ходил, размышляя о том, quid agendum[1], и в конце концов склонился к тому, что некоторое время ему нужно поучиться, дабы он мог оказывать помощь душам, и решил идти в Барселону» (РП 50).
В течение всей жизни этими словами Игнатий выражал свою апостольскую цель. В Европе среди верующих царила духовная сухость, и не было никого, кто мог бы утолить жажду большого числа ищущих. Бог даровал Иниго утешение и мир. Теперь он хотел помочь людям обрести аналогичный духовный опыт. Для этого он хотел давать им религиозные наставления и духовные советы, которые могли бы облегчить их искания. Его план, говоря современным языком, имел педагогический и терапевтический аспект. В Иниго они сочетались с горячим желанием жить в радикальной бедности и строгом покаянии. Где и как он хотел осуществить свое призвание, в тот момент ему было еще не ясно.
В период позднего средневековья священство рассматривалось прежде всего с культово-сакраментальной точки зрения. Властью, данной ему Богом, священник совершал таинства для благословения Церкви. Большинство священников были недостаточно образованными для того, чтобы проповедовать и учить верующих. Ко времени Игнатия в реформистских кругах возникло новое понимание священства, которое было в большей степени ориентировано на образование и пастырскую работу. В соответствии с обычаями своего времени Иниго для того, чтобы заниматься пастырской деятельностью, необходимо было стать священником. А для того, чтобы стать священником и заниматься пастырской работой, он должен был изучать богословие. Другие реформистские направления в Католической Церкви пошли по аналогичному пути. Протестантская Реформация также заменила традиционного священника «пастором», то есть человеком, который занимается прежде всего пастырской деятельностью, и улучшило его богословское образование.
Поэтому Иниго после своего возращения из Иерусалима несмотря на 33-летний возраст вновь уселся на школьную скамью. Вместе с детьми он должен был зубрить латынь, так как в университете преподавание велось исключительно на латинском языке. Он решил отправиться в Барселону, так как там он мог рассчитывать на помощь Исабель Росер и других благодетелей.
В течение двух лет в Барселоне Иниго брал уроки латинского языка, чаще всего у одного частного учителя, который учил его бесплатно. Тогда уже использовались новые гуманистические методы обучения. Его прежние боли в желудке исчезли. Поэтому он снова мог более строго поститься, хотя и не столь радикально, как сразу после своего обращения. Однако даже этот щадящий пост сегодня нам трудно понять. Он старался оказывать посильную «помощь душам», ведя с ними духовные беседы и служа больным и нищим. У него были контакты с двумя женскими монастырями, где он поддерживал реформистские движения. Он преподавал некоторым лицам свои первые духовные упражнения. На какое-то время к нему присоединились несколько молодых людей, но вскоре их след потерялся.
В Рассказе паломника повествуется о духовных трудностях, с которыми Иниго столкнулся в это время (РП 54 и далее). Во время учебы Иниго переживал сильные внутренние «озарения», после которых он уже не мог больше работать. Он «различил духов» и пришел к выводу, что его сознательное намерение учиться важнее, чем эти переживания, которые его только отвлекают. Он понял, что это искушения. Он открыто сказал об этом священнику и впредь старался избегать этих переживаний. Он обрел покой, необходимый для учебы, и без этих переживаний пребывал в мире с собой и с Богом. Он понял, что духовные переживания имеют не абсолютную, лишь относительную ценность, и что они могут быть способом бегства от мирских, но тем не менее очень важных дел.
В 1526 году Иниго перебрался в Алкалу и начал там изучать философию. Он питался подаянием и жил в госпитале для бедных. Он посвящал себя апостольской деятельности больше, нежели учебе. Он преподавал духовные упражнения и объяснял христианское учение. В церквях и на площадях он собирал вокруг себя детей и взрослых и преподавал им основы религиозных знаний. Позже вокруг него стала регулярно собираться большая группа взрослых, в том числе и не мало женщин. Иниго преподавал им своего рода духовные упражнения в повседневной жизни. Его деятельность пользовалась популярностью и некоторые из его «учеников» приносили большой «плод ради славы Божьей» (РП 57).
Его апостольская деятельность и его образ жизни привлекли к себе внимание. Его стали подозревать в приверженности сомнительному учению Эразма Роттердамского. Однако опаснее для него было то, что некоторые стали считать его алумбрадо («просветленным»), приверженцем секты, члены которой считали себя особым образом просветленными Святым Духом, и отделяли себя от остальной Церкви. Как и его товарищи, Иниго носил длинное одеяние из мешковины. Толедская инквизиция услышала о подозрительном виде Иниго и его пастырской деятельности и начала расследовать его дело. После некоторого времени инквизиция признала его невиновным. Однако отныне он и его товарищи были обязаны носить различную одежду и не одеваться одинаково, подобно монахам. Воздействие его духовных упражнений и подозрительные собрания, тем не менее, снова вызвали вопросы у инквизиторов. Некоторые из тех, кто совершил у Иниго духовные упражнения, внезапно меняли образ жизни. Они отказывались от имущества и отправлялись в паломничества. По приказу инквизиции Иниго провел 42 дня в тюрьме. После нескольких допросов судьи решили, что его учение хотя и не содержит никаких заблуждений, тем не менее он должен четыре года изучать богословие, прежде чем он может публично говорить о религиозных предметах. Иниго пытался обжаловать это решение у епископа Толедского, который принял его лично. Епископ обошелся с ним ласково и посоветовал отправиться в Саламанку для изучения богословия.
Ознакомительная версия.
