взят господствующими классами на вооружение. Подачки должны были умерить ропот трудящихся. В письме Макария от 1857 г. об этом сказано достаточно ясно: «Надеюсь, что ты, как верно служил своему господину, — пишет он, по-видимому, управляющему, — так и теперь ему же будешь стараться заслужить за сделанную тебе милость, сохраняя вверенных тебе людей и соблюдая его интересы по заводам и фабрикам, с помощью божией. Дай бог, чтобы приезд господина ознаменовался для нас и для трудящихся меньших братьев наших по заводам и фабрикам, милостивым к ним снисхождением и наградой денежною, без которой они доходят до разорения и впадают в ропот». Одной из социальных функций христианской проповеди, убеждавшей неимущих в особом достоинстве их бедственного положения, было также усмирить «ропот» против несправедливости. В. И. Ленин, обращаясь к деревенской бедноте, писал: «Наши попы проповедуют крестьянам нестяжание да воздержание, а сами набрали себе правдой и неправдой громадное количество земли»
16.
Утешая обездоленных обещанием «небесных наград», старцы объявляли достояние собственников свидетельством «милости божьей». «На все ваши заведения, фабрики, заводы и хозяйства испрашиваю божие благословение»; «благодарение господу, что дела ваши идут благополучно, все это его святым благословением и помощью», — так вдохновлял Макарий некое высокопоставленное лицо. Поддержка старцами богачей носила характер и практического совета. «К Амвросию обращались купцы, прося советов и указаний по своим торговым делам. Помещикам он рекомендовал управляющих имениями... Он указывал, как лучше распорядиться капиталами или недвижимой собственностью, как вести хозяйство в обителях, как (!) направить дело в суде и т. д.», — сообщает биограф старца. Иногда эти советы принимали курьезный характер. Так, Амвросий рекомендовал молиться святому Спиридону, чтобы «продать имение за настоящую цену». Благодаря этим молитвам клиенты старца, по его словам, «выходили из затруднительного положения, когда их прижимали и хотели купить за дешевую цену. Являлись неожиданные покупатели и покупали дома или имения за настоящую цену».
Предметом особой заботы старцев было сохранение и приумножение монастырской собственности. Куда деваются кротость и смиренность старцев при любом посягательстве на монастырское имущество! «Монастырского не трогай, чтобы не послали арестантскою дорогой»-, — говаривал в рифму старец Амвросий. Настоятельнице монастыря он давал совет, как поступать с крестьянами — порубщиками леса. В письме Амвросия прекрасно передана атмосфера взаимной вражды монастырских собственников и неимущих крестьян. Мужики, пишет старец, «не только рубят лес, но еще и угрожают разными угрозами... приходя во множестве с топорами... У нас два года назад был подобный случай. Солдат караульный... стрелял дробью в ноги. Мужик этот долгонько проболел... И теперь эти мужики побаиваются ездить в этот участок и рубить лес. Я пишу все это для того, так как у ваших караульных есть ружья... Разумеется, на угрозы отвечать угрозами через начальство и тогда хоть немного да смирятся бунтовщики эти». Итак, проповеди не помогут — помогут ружья, тем более что карательные действия по отношению к «бунтовщикам этим» нисколько не расходились с убежденностью в том, что «ропщущего не терпит бог».
Старцы старались влиять на духовные завещания мирян, на характер расходования ими денежных средств. В письме 1876 г. Амвросий убеждает, что пожертвовать на монастырь — «стократно более достойный поступок, чем оказать помощь погорельцам, ибо в последнем случае — скорбь, приносящая пользу людям, для какой причины пожар и попускается от провидения свыше». О том, как скапливались богатства в монастырях, можно узнать из книги «Историческое описание Козельской Оптиной пустыни» (1902 г.). Усердием старца Амвросия была создана недалеко от Оптиной женская Шамординская обитель. «Поступившие в общину сестры с отречением своей воли и достояния вручали в распоряжение старца все свои достатки... с тем, чтобы после смерти их капитал поступил в пользу общины. «Духовные дочери» предоставляли в распоряжение старца и недвижимые имения. Надо ли удивляться, что Амвросий прилагал столько усилий к тому, чтобы склонить к пострижению в монахини более или менее состоятельных женщин. Многое Амвросий расходовал в кредит, обеспечивая израсходованное недвижимым имуществом, полученным от новых «духовных дочерей». В 1889 г. такие кредитные расходы составили 120 тыс. рублей. Амвросий приобрел для Шамординской обители заливные луга в Калужской губернии, усадьбу в 240 десятин в Тульской губернии, усадьбу в тысячу десятин чернозема в Курской. В тульское имение он назначил управляющим, как сказано в «Историческом описании...», своего внука. Неприкосновенный денежный капитал шамординских монахинь, с радостью принявших на жительство Амвросия в последние годы его жизни, составлял к 1895 г. 150540 рублей. Вряд ли можно что-либо добавить к этим фактам — они говорят сами за себя.
В то время когда в России жили и боролись за счастье народное революционные демократы Белинский, Герцен, Добролюбов, Огарев, Чернышевский, когда уже выходили на историческую арену социал-демократы во главе с В. И. Лениным, православные старцы находились по ту сторону баррикад: будучи представителями и пособниками эксплуататорских классов, они изыскивали наиболее эффективные пути защиты их интересов. Всякие разговоры об общечеловеческом характере их деятельности, в том числе утешительной, — искажение исторической правды.
К ЧЕМУ ВЕДЕТ «ГЛУБИНА СМИРЕНИЯ»?
(Мировоззренческие и нравственные принципы оптинского старчества)
В речи над гробом старца Амвросия, последнего значительного оптинского старца, один из православных проповедников патетически восклицал: «Итак, забывающий бога христианский мир! Приди сюда и посмотри, как нужно устроять свою жизнь!» Восторг этого церковника неудивителен. Удивительно, что некоторые литераторы в нашей стране главным достоинством старчества, обеспечивающим его вклад в культуру и нравственный прогресс, считают то, что оно-де способствовало росту духовной жизни людей. На такого рода оценках, несомненно, сказывается влияние расхожего богословского тезиса, что религия является источником богатой «духовной жизни».
Современные почитатели монашества и старчества умалчивают о содержании «духовной жизни» и предлагаемых старцами методах самосовершенствования человека. В результате у некоторых читателей может сложиться не совсем правильное понимание духовной жизни в монастырях. Они могут неосознанно перенести на монашескую и вообще религиозную духовную жизнь те представления, которые выработаны в условиях социалистического общества. В самом деле, для нас духовная жизнь — это сознательная, творческая деятельность человека, направленная на усвоение и совершенствование ценностей культуры: достижений науки, искусства, передовых философских идей, общечеловеческой нравственности. С таким пониманием духовной жизни у нас связывается и идея духовного самосовершенствования человека.
Именно это последнее понятие, понятие духовного самосовершенствования, весьма некритически используется отдельными современными литераторами а их рассуждениях вокруг оптинского старчества. Так, например, иногда высказывается мысль, что «христианство предполагает и даже настойчиво культивирует добрую волю человека и говорит, что человек должен бороться с собой, с грехом, с тьмой и грязью за чистоту души, за
