Интереснее другое. Ведь американцы сознательно идут на дестабилизацию политической ситуации в арабских странах, на прижатие этих режимов к стенке.
— Это же их ставленники и смотрящие, по вашим словам. Зачем их к стенке?
— Потому что американцы считают, что в рамках глобального конфликта лучше пусть обрушатся в конечном счете все юридические субъекты международного права, и готовы остаться один на один с улицей. Потому что улица не владеет ни силовым ресурсом, ни дипломатическим. Улица не командует вооруженными силами. А кланы, которые могли бы взять на себя власть, не могут договориться ни между собой, ни с соседними странами. Ведь в исламе нет жесткого надпартийного структурирования, которое явило бы образ общего правительства, халифата. Нету его. То есть субъект ислама виртуален. Это прекрасно знают политтехнологи Запада, поэтому они не боятся исламских революций. Вот сейчас, допустим, Первез Мушарраф будет сметен в Пакистане, а как пакистанские мусульмане будут действовать дальше?
Имеющиеся оппозиционные группировки (там их три) в силу разных причин не способны сыграть роль якобинского клуба или партии большевиков, которые могли бы распорядиться властью и оприходовать результат революции. Тут и потребуется стороннее вмешательство. Вмешается Индия. У нее будут веские основания: дестабилизация в соседней ядерной стране, угроза собственной безопасности и так далее.
Исчезновение с политической карты союзнического Пакистана станет страшным ударом для Китая, будет означать его полное окружение враждебными силами. Заваруха, таким образом, примет евразийский масштаб, и Америка будет выступать арбитром. Все политические дивиденды пойдут в ее копилку. То же самое касается любой ситуации в любой стране. Мушарраф — извивающийся, приспосабливающийся — все-таки может что-то отсрочить, что-то решить, на какие-то весы кинуть свой дипломатический авторитет, вступить в договоренность с Россией или с Китаем, чуть-чуть ослабить давление Америки. Улица этого ничего не может. Это просто такой же хаос, какой Антанта в 18-м году приняла в России за окончательный и начала интервенцию четырнадцати держав. Но в России оказался Ленин, который наладил круговую оборону. А если бы Ленина не было, понятно, что и греки из Одессы, и англичане из Архангельска за несколько недель дошли бы до Москвы.
Хаос — удобный объект управления
— Все-таки, по-моему, надо с ума сойти, чтобы пытаться взять под прямой контроль миллиардную “улицу”.
— Когда разъяренная улица впадает в хаос, то при всем своем броуновском движении он тем не менее очень хорошо контролируем. Почему германский Генеральный штаб в 17-м году пошел на то, чтобы большевики провели октябрьскую операцию? Они всерьез думали, что большевики спровоцируют броуновский хаос, который для них будет гораздо лучше, чем слабое, неэффективное правление Керенского. Но большевики оказались осью, стабилизирующей этот хаос вокруг себя. И это сорвало германские планы, то есть в результате брест-литовский проект (договор) и все ставки, связанные с большевиками, оказались пшиком. А вот если бы возник броуновский хаос — Керенского смели бы, а взять власть не сумели, — тогда было бы идеально. Суперконтролируемо. Даже контролировать не надо. Афганистан — это великолепный пример. Вот то, в чем пребывал Афганистан многие годы, это великолепный пример контроля над хаосом. Почему талибов возненавидели? Потому что они стали большевиками, прекратили хаос.
— И все-таки: зачем им этот хаос и этот контроль?
— Когда Самуэль Хантингтон писал о столкновении цивилизаций, он ведь имел в виду не войну между исламским и западным миром, он писал о противостоянии Запада и Китая, в котором ислам является только союзником Китая, да и в этих отношениях не все однозначно. Так вот, в результате начатой войны Афганистан и Пакистан должны стать плацдармом для консолидированной индийско-западной политики против Китая. Там есть два очень эффективных направления, которые могут быть разыграны против Пекина, — это Тибет, конечно, и это Синцзянь-Уйгурская автономная область, которая тем более интересна, что именно там сосредоточены значительные ресурсы влияния Китая. Там есть ядерные силы, полигоны, там очень крупный сегмент ВПК. Дестабилизация в этом районе была бы ударом в солнечное сплетение китайской военной машины. Не говоря уже о том, что любой административный кризис в Китае всегда вызывает неконтролируемые лавинообразные последствия. Китай — это страна, очень склонная к затяжным гражданским конфликтам. И стоит только поколебать авторитет центральной власти, как все накопленные противоречия вырвутся наружу. Это гражданская война лет на пятьдесят, как много раз в истории этой страны бывало. В результате чего Китай как единица может исчезнуть с политической карты. И разговоры о том, что кто-то там бросает вызов Соединенным Штатам в каком-то обозримом будущем, будет снят.
Поэтому Китай просто вынужден будет помогать талибам — сначала тайно, через какие-то скрытые каналы, но это все равно проявится. Если же Россия станет продолжать безоглядную поддержку Америки в этом регионе и тем более пошлет сюда свои войска, то рано или поздно она вернется к конфронтации с Китаем.
— Я думаю, что это очень маловероятно.
— Дело в том, что очень маловероятным был удар 11 сентября по Манхэттену. Двадцать лет назад было невероятно, чтобы американский солдат маршировал по Ташкенту, а сегодня это происходит.
Придуманный бен Ладен
— Кстати, давайте вернемся к одиннадцатому сентября и поговорим о бен Ладене…
— Это человек, который принадлежит саудовскому истеблишменту, что бы он ни говорил по этому поводу. А это уже ставит большой вопрос о его реальных целях. В создании образа бен Ладена и его раскрутке главную роль сыграла западная пропаганда…
— О да. Бен Ладен уже стал великолепным товарным брэндом. Ярлык Bin Laden зарегистрирован швейцарской фирмой модной одежды, во многих странах открываются магазины и рестораны с его именем, не говоря уже о сотнях миллионов маек с ликом “террориста номер один”.
— Второе: бен Ладен еще не сказал ничего о своей политической философии, о своей политической программе. Он орудует абстрактными тезисами. Насчет конфликта между миром неверия и миром ислама — это любой мусульманин и так знает. Его абстрактные благопожелания ни к чему не ведут, но под это дело можно получать дивиденды у эмоциональной и политически малограмотной улицы. Но ты не можешь стать лидером, вождем исламского интернационала, не можешь стать руководителем какой-то серьезной партии без политической философии. Вот поэтому его “Аль-Каида” не является партией по существу, а является, как нам говорят, организацией международного терроризма. Все же международные террористы — это порождение спецслужб. Потому что спецслужбы от имени власти ведут диалог с населением через постановку провокации, манипулируют населением. В то время как реальные революционеры ведут диалог с властью, добиваясь политических целей. Вот палестинцы убили израильского министра — это акция политического террора, она конкретная. У них есть политическая философия, совершенно внятная цель — уход израильтян из незаконных поселений на арабской территории. Этот израильский министр говорил, что надо выгнать арабов с палестинской территории. Все очень конкретно — убивают лично его. Но вот когда речь идет о каком-то абстрактном взрыве каких-то домов, прохожих — это не политика. Это спецслужбы.
Вот взять взрывы американских посольств, которые приписывают “Аль-Каиде”. Там не погибли американцы, несколько человек было ранено из персонала посольства, зато было убито несколько тысяч прохожих — местных жителей. Эта акция может быть выгодна только американцам, ведущим антиисламскую деятельность. Если поверить, что все это действительно “Аль-Каида” (хотя бен Ладен заявляет, что он и его организация непричастны), тогда придется признать, что бен Ладен и “Аль-Каида” — это просто подразделение ЦРУ, которое выполняет задачи по изоляции исламского движения и исламской цивилизации в мире. Или это просто фигура, которая разыгрывается втемную, помимо его воли, спецслужбами, которые делают из него злодея.
