Возьмем, к примеру, танец. Все танцы были изначально сакральны; иными словами, они имели свои божественные образцы. В одних случаях этот образец задавало то темное или символическое животное, и в этом случае танцевальные движения воспроизводились, чтобы заклясть его с помощью колдовства, умножить его численность или получить для человека дар воплощения в это животное; в других образец создало божество (например, пиррихий, танец с оружием, придуманный Афиной, и т. д.) или герой (ср. танец Тезея в Лабиринте); иногда танец исполнялся, чтобы раздобыть пищу, воздать почести мертвым или же обеспечить упорядоченность Космоса; он мог исполняться во время инициационных, магических и религиозных церемоний, во время бракосочетаний и т. д.- обсуждения подобного рода деталей мы можем избежать. Нас интересует, прежде всего, предполагаемое сверхъестественное происхождение танцев (ибо каждый танец был создан in illo tempore, в мифическое время "предком", тотемным животным, богом или героем). Танцевальные ритмы берут свое начало за пределами мирской жизни человека, воспроизводят ли они движения тотемного или символического животного, или движение звезд, сами ли по себе являются ритуалом (продвижение по лабиринту, прыжки, действия с культовыми предметами и т. д.) - танец всегда воспроизводит действо эталонное или мифологическое. Одним словом, это воспроизведение, а следовательно, реактуализация "того времени". (М. Элиаде. Миф о вечном возвращении). То есть всё то, что мы сейчас готовы принимать как искусство, восходит своими корнями к этнической магии, обращению к нуминозной силе.[5]
Поскольку проявления нуминозного в этом мире Элиаде называет иерофаниями, то тех, кто не утратил или, наоборот, сумел заново обрести связь с этим священным основанием мира можно назвать, подобно жрецам древнеегипетских храмов, иерофантами, или же пастофорами, как называли в древности хранителей священных символов. Драгоценные для человечества познания в области священного миропорядка добываются ими со дна бессознательных вод, отвоёвываются разумом этих великих мыслителей у иррационального естества природы, покоящегося в глубине Мировой Души, а значит, и души всякой нации (что превосходно описал в своих трудах Густав Лебон), и в индивидуальной душе каждого из нас. Именно эти познания нуминозного - воли Богов - должны стать истинным идейным обоснованием настоящего национализма.
И в современной России - то там, то здесь - можно встретить людей и даже наблюдать появление групп, ощутивших свою связь с национальной нуминозной силой. Они называют себя язычниками, родноверами, венедами, но сам факт их возникновения в сегодняшнем мире подтверждает чудо иерофании - возвращение связи, с казалось бы, навсегда забытыми и утраченными внемирскими силами. Более того, эти факты свидетельствуют о том, что это "живая" нуминозная сила, активно влияющая на наш мир. Как я уже писал, она никогда не уходила от "своего" народа, участвуя в нашей истории, это наш народ вуалировал её в дозволенные образы. Ну, действительно, не могли ведь на Чудском озере в 1242 году сражаться две силы покровительствуемые, к примеру, одним и тем же апостолом Павлом. Я не берусь определять, какие это были в реальности силы или Боги, как их называли в исходной древности наши и немецкие предки, но для меня бесспорно одно: через образы христианских святых народы обращались к СВОИМ покровителям, к истинно своей силе. Об этом аспекте надо помнить особо, если речь идет о христианстве. Люди, имеющие единение в духовном мире, не могут убивать друг друга, но ведь история так называемого христианского мира есть часто история взаимных войн. Значит, христианство было и есть зачастую лишь тонкий слой, фасад общих слов, скрывающий глубокие различия духовных пространств, в которых обитают народы. Не хочу ничуть умалить достоинства христианских открытий о взаимосвязи человеческого и божественного, сокровенную тайну, содержавшуюся в словах и деяниях Христа, но оформившаяся христианская доктрина отдаляет нацию от истинного познания её связи с миром духовным - тем, откуда исходит национальная сила и национальный дух. Об этом подробнее будет сказано ниже.
2. Жизнь как священное творчество по образу и подобию.
Мир нижний - отражение мира верхнего
В Изумрудных Скрижалях Гермеса-Трисмегиста, отождествляемого древними египтянами с богом Тотом, сказано: "То, что находится внизу, подобно тому, что находится наверху и то, что находится вверху подобно тому, что находится внизу, ради выполнения чуда единства". В Зогаре ("Книге Сияния"), одной из основных каббалистических книг, говорится: "Мир нижний - это отражение мира верхнего". Иными словами, миропорядок внизу - зеркало миропорядка горнего. Так на языке древних сакральных учений выглядит формула основного закона жизни, к которой сегодня заново приходит, только уже иным, рационалистическим путём, современная научная и философская мысль.
Созидательная деятельность человеческого разума заключается в познании глубинного очага жизни, что означает познание самого себя, и, таким образом, осуществление своего предназначения, исполнение судьбы. Этот контекст, однако, существует не в качестве автономного и абстрактного, а увязанного с тем происхождением, которое в себе ощущает индивидуум. Вспомните из Ветхого Завета наставление Бога: "чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои, и были святы пред Богом вашим" (Числа. Гл. 15. 40). "Вашим" - совершенно чётко подразумевает не какое-то общее божество для всех народов, а конкретного, еврейского бога. И если мы опять обратимся к Ветхому завету, то обнаружим удивительную вещь, на которую не любят обращать внимание христианские теологи - Бог, якобы сотворивший мир, есть тот же, кто дал начало народу Израиля, заключив договор с Авраамом, но в то же время не тот, кто создал другие народы. Как же так? Наоборот, Бог евреев наказывает "свой" народ, когда евреи прельщаются богами иных народов: "…и ел народ жертвы их и кланялся богам их. И прилепился Израиль к Ваал-Фегору. И воспламенился гнев Господень на Израиля" (Числа. Гл. 25. 2, 3). Кроме этого, есть ещё множество эпизодов божьего гнева на Израиль, обратившийся к другим богам. "Ревнивый Бог" - так определяет его Ветхий Завет. Может ли абсолютное божество быть ревнивым? Или сюжет, когда Бог приказывает Моисею явится перед фараоном с требованием отпустить евреев, обратившись к фараону с такими словами: "Так говорит Господь, Бог Евреев" (Исход. Гл. 9. 13). Не от Бога вообще, а именно от Бога евреев исходит послание фараону. Вроде бы самая читаемая книга - Ветхий Завет, прочитанная сотни миллиардов раз, но никто и никогда не попытался объяснить этот автохтонный характер Бога, о котором там идёт речь, хотя единственно евреям объяснять этого не надо, ибо в этом есть существо и естество собственно иудаизма. В этом нет ничего удивительного, если мы вспомним, что всякий народ рассматривает своё рождение как продолжение акта сотворения мира, поскольку мир появляется с этим народом. В то же время божество евреев не отождествляет себя с божествами других народов, хотя в отношении "своего" народа предстаёт как уникальная и верховная сила. Это действительно исключительно их Бог - нуминозная сила, давшая жизнь еврейскому народу и сопровождающая его, отличающая себя от нуминозной силы других народов. Не случайно в Ветхом завете сказано, что после завершения строительства Храма "облако наполнило дом Господень" (3-царств. Гл. 8. 12-13), и "Тогда сказал Соломон: Господь сказал, что Он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе, место, чтобы пребывать Тебе во веки" (3-царств. Гл. 8. 12-13). Наверное, будет справедливо предположить, что сила, наполнившая храм, - это племенная нуминозная сила, имеющая отношение к евреям, - по отношению к ним это действительно творец, господь и единственный бог. Но разве можно считать, что эта сила, наполнившая еврейский храм,- творец и бог других народов? Будет заслуженно предположить, что у других народов их нуминозные покровители отличны от бога евреев. Интересно в этой связи вспомнить фрагмент договора князя Игоря с Византией от 945 года, который звучит так: "А кто с русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые получили крещение, получат возмездие от Бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь" ("Повесть временных лет"). В этом фрагменте мы видим, что наши предки чётко и недвусмысленно различали божество христианское и этническую нуминозную силу, представленную Перуном.
К объяснению этого феномена мы ещё вернёмся, но уже сказанного достаточно, чтобы понять: нуминозная сила, воздействующая на народы и связанная с ними, по своему воздействию и мощи, возможно, и сходна, но в то же время совершенно различна как по происхождению, так и в своей идентификации, и свидетельства Ветхого Завета самым убедительным образом подтверждают это. Она, эта сила, персонифицирована, наделена совершенно различными чертами, но, самое главное, она исходно, первопричинно связана с конкретным этносом. Как всё это выстроено в сверхмире, нам судить трудно, поскольку мы пытаемся разобраться с помощью земной логики в вещах, сверхъестественных, однако, возможно, в том и состоит путь каждого из нас и всех вместе, чтобы постараться постичь или, по крайней мере, не мешать чувствовать природу национальной миссии. К Ветхому Завету я ещё вернусь, так как в силу своей огромной известности для нас это очень удобный источник доказательства.
