«Этажи ведийского мироздания»
В космогонических мифах представлены разные версии происхождения мира. В одной из них первородный хаос преобразуется в воды, из которых возникает вселенная; в другой — из вод рождается яйцо, из него — демиург Праджапати и весь мир; в третьей версии мир творится в результате жертвоприношения первочеловека Пуруши, тысячеглазого, тысячерукого, тысяченогого. Эти и другие варианты происхождения мира собраны в последней, десятой мандале Ригведы, посвященной поискам первопричины бытия. Вопросы о сотворении и устройстве мира далеко не всегда получают ответы, да это и не нужно, как не нужно сводить воедино все космогонические версии и выяснять их истинность. Не стоит посягать на тайну мироздания; она должна остаться неразгаданной, и лучше ее благоговейно созерцать, следуя космическому закону puma.
Окружающий мир, каким бы божественным началом он ни был сотворен, арии представляли состоящим из трех «этажей»: высшего, небесного; среднего, атмосферного, и нижнего, земного. По ним и распределялись все мифические образы ведийского пантеона. В небесной сфере властвовали божества, светоносные и прекрасные, благосклонные к людям и дарующие им тепло: мудрые божественные целители братья-близнецы Ашвины; солнечная дева Сурья, дочь бога солнца Савитара, лучезареная дева Ушас, богиня зари, нежное и поэтическое создание ведийских мудрецов; бог небесного свода Варуна и многие другие.
Самое важное божество в сфере воздуха — Индра, которому посвящено наибольшее число гимнов — двести пятьдесят, более четверти всей книги. Этот бог-громовержец, могучий воитель описан в золотых красках: рыжеволосый, он едет на золотой колеснице, запряженной двумя рыжими конями с развевающимися золотыми гривами, и его громовая палица-ваджра сверкает, как солнце. Вскормленный хмельной сомой вместо материнского молока, он утоляет свою ненасытную жажду морем этого напитка, а его трапезу составляют триста быков.
После столь обильных возлияний он впадает либо в неудержимое хвастовство, либо в неистовую ярость, вступает в схватку с демонами-асурами и выходит победителем, освобождая то украденное солнце, то упрятанный скот, то пропавшую утреннюю зарю. Но его главный подвиг, в конечном итоге оказывающийся демиургическим актом творения мира, — это убийство космического змея Вритры. Свернувшись в девяносто девять колец, тот возлежит на семи закрытых путях, на ложе семи рек, перекрывая им дорогу'. Он пожрал горы, в недрах которых упрятал воды; его боятся даже боги. Но могучий Индра пронзил его своей ваджрой и освободил из брюха Вритры или из чрева холма, на котором он возлежал, воды и огонь, основные космические стихии. Этот миф об убийстве Инд рой Вритры считается центральным в ведийской мифологии; все остальные так или иначе связаны с ним.
Самый значительный бог земли — Агни, Огонь. Гимн во славу его открывает Ригведу, и по числу посвященных ему гимнов он занимает второе место после Индры. F.ro главная ипостась — священный жертвенный огонь, возносящий жертвы богам, и к нему чаще всего обращаются как к божественному жрецу. Агни и в самом деле был связан с ритуалом, существенной частью которого являлось возжигание священного огня, добываемого трением двух ку'сков дерева, и поддержание его в течение двенадцати дней с возлиянием в огонь пьянящего напитка сомы, предлагавшегося богам.
Слово «сома» означает одновременно и растение (вероятно, эфедру или, подругой гипотезе, мухомор), и сок, отжатый из него, и бога Сому, воспетого в ста двадцати гимнах Ригведы и занимающего третье место после Индры и Агни.
К числу важных богов Ригведы можно отнести и Варуну, хотя ему посвящено немного гимнов. Предполагают, что в далеком прошлом он мог возглавлять арийский пантеон, но в период создания Ригведы был оттеснен Индрой с главенствующей роли. В ведах же он остался блюстителем космического и в то же время нравственного закона, действию которого подчиняются не только люди, но и боги.
Ведийское мифологическое пространство заселено очень плотно: кроме основных, было много второстепенных богов, полубогов, демонов, духов и иных персонажей низшей мифологии, часто безымянных.
Нередко они состоят в родственных соотношениях, порой запутанных и не всегда понятных. Богини, в отличие от предшествующего периода, занимают совсем незначительное место. В большинстве случаев они теряются в тени своих божественных супругов, и даже их имена звучат как эхо мужских имен: Индрани — супруга Индры, Брахмани — супруга Брахмы. Исключение составляют богиня утренней зари Ушас и Сарасвати, олицетворявшая реку, протекавшую на границе арийских поселений.
Хотя в ведийской религии, как и в ее наследнике, индуизме, самых разнообразных богов несметное множество, их едва ли можно подвести под привычный политеизм и выстроить в стройную иерархическую систему. Образы богов нечетки и текучи, границы между ними зыбки, они легко смешиваются и переходят друг в друга, а отношения богов и их приверженцев жестко не фиксированы. Главным, лучшим и единственным на время ритуала может стать тот бог, к которому обращается адепт в своих молитвах и чьего расположения он добивается в данный момент с помощью жертвоприношений. Но в другом ритуале и в другое время главенство переходит к другому богу, и уже ему адресуются самые превосходные эпитеты и звания, ему посылается жертвенное угощение. Бог может быть единым и в то же время бесконечно множественным.
Словом, ведийские боги не имеют ничего общего с однозначной библейской суровостью. Они скорее похожи на фигуры, танцующие в хороводе, и напоминают мелькание бликов и теней на стене, взывая к игре воображения. Отношения между богом и его приверженцем строятся по типичной схеме древней ситуации обмена: ты — мне, я — тебе. Так построены и ведийские гимны, состоящие, как правило, из двух частей. В одной восхваляется могущество бога и прославляются его подвиги, что считается средством магического воздействия на него, а в другой адепт просит даровать ему — за прославление и жертвоприношение — здоровье, долголетие, потомство, благосостояние, защиту от сил зла и другие чаемые блага.
За многие века веды не потеряли своего высочайшего авторитета, и наследие ведийской религии в современном индуизме весьма ощутимо. Что же касается ведийских богов, то между ними произошло естественное перераспределение ролей. На главенствующие роли выдвинулись Шива, Вишну и богиня-мать, занимавшие в ведах весьма скромные места, а многие прежние великие боги отошли в тень.
Жрецы, отшельники и мудрецы
В поздний ведийский период, пришедшийся, видимо, на первые века I тыс. до и. э, арийские ритуалы чрезвычайно усложнились и стали весьма изощренными. Этой системе ритуала посвящена Яджурведа. В ней содержатся описания обрядов и их толкования, обозначенные термином «брахманы». Так же стал называться и созданный позже цикл — брахманы, составивший часть ведийского канона.
Брахманы разделяются на правила видхи и сопровождающие их толкования арпххавада. Они представляют собой нечто вроде инструкций, разъясняющих громоздкие и запутанные ритуалы и дающих мифологический комментарий к ведам, которые уже в то время стали непонятными. Таким образом, каждая веда (самхита) снабжена своим циклом брахманических текстов, отразивших, в числе прочего, и те изменения, которые происходили в религиозной идеологии. Пожалуй, самым существенным из них было возвышение жреческого сословия брахманов, претендующих на монопольное знание тайн сложнейших ритуалов. Возросшее могущество жрецов обосновывалось в глазах верующих тем, что правильное, безошибочное исполнение ритуала, доступное только им, ритуал-технологам, подчиняло их воле даже самих богов. «Брахманы — поистине воплощенные боги», — говорится в Яджурведе.
«В ритуале то совершенно, что совершенно по форме» — этот девиз ритуаловедов позже многое обусловил и в индуизме, и в индийской культуре вообще, например ее склонность к построению многоступенчатых классификационных моделей. Что же касается брахманов, то они, по сути, разработали идеологию брахманисткого общества, сделав главным организующим принципом концепцию некоего всеохватного ритуализма.
