христиане склонны не выделяться из общества, в котором живут, есть риск, что светские ценности окончательно вытеснят религиозные. Вызов нашим религиям в современном мире состоит в том, что мы оказались перед непростым выбором: что делать? Приспосабливаться к новым условиям? Или, собравшись с духом, по-прежнему верить и следовать традиции?
Давуд
Несколько лет назад я сопровождал группу студентов на археологическую практику в Каир. Они прослушали несколько курсов, посвященных религиям и исламу, но мне казалось, им будет интересно окунуться в повседневную жизнь мусульманской страны – а не просто узнавать обо всем из академических трудов. И замечание одного из студентов, которое я случайно услышал в автобусе, было бесценным. Он с удивлением сказал соседу: «Слушай, а они, кажется, счастливы!»
Конечно, жизнь мусульман очень разнится в зависимости от страны, и обобщать очень трудно. Во многих мусульманских государствах за последние десятилетия роль женщин очень изменилась, и у них масса возможностей для личного развития и карьеры. Однако в некоторых странах мало надежд на реформы, а в других – вообще регресс. СМИ кричат о жестоком обращении с женщинами как в мусульманских странах, так и за границей. Часто мы слышим о том, что мусульман, родившихся в Великобритании, насильно вывозят и женят за границей. Детей помладше переправляют в мусульманские страны, чтобы провести обряд обрезания. Сообщают о том, что в мусульманских общинах царит кровная месть; что в них противятся образованию девочек или пренебрегают им; о том, что где-то карают жертву изнасилования; о том, что где-то женщин принуждают носить бурку – и о многих других проявлениях женского бесправия. Трудно сопоставить положение униженных женщин из нищих стран исламского мира с образом мусульманки со страниц «Emel» [21], где выписаны скромные, задумчивые мусульмане, живущие в гармонии с соседями, коллегами и друзьями в Британии и в других западных странах, а равно также то, как такие мусульмане проявляют себя в жизни – от бытовых мелочей вроде кулинарии, покупок и предпочтений в дизайне и садоводстве до отношения к культуре и политике. «Emel» регулярно публиковал статьи о браке, семейной жизни и смешанных парах. Мужья и жены рассказывали читателям о том, как они встретились и поженились; как живут и преодолевают культурные различия; что больше всего ценят друг в друге; как решают проблемы и как их вера дает их жизни высший смысл. В журнале не раз печатали интервью с теми, чей брак устроили родственники – когда жених и невеста впервые увидели друг друга в день свадьбы, а еще рассказывали о парах, которые познакомились через знакомых или по интернету. Были и истории тех, кто в браке уже сорок лет, и тех, кто только соединил свои судьбы; истории домохозяек и карьеристок. Конечно, я описал крайности. Мусульмане в основном выбирают «золотую середину» между этими двумя полюсами.
Джордж, вы упоминали «проблему хиджаба», которую я кратко затронул в первой главе. Да, доля мусульманок в хиджабе очень возросла и в Великобритании, и в других европейских странах. Тому есть несколько причин, включая и возрастание доли мусульман за счет эмиграции из тех стран, где традиционно носят паранджу. Свою роль также играет и глобальное возрождение ислама, и признание культурных различий. Конечно, женщина сама выбирает, что ей носить – но хиджаб носят все, а потому в общине ожидают, что любая сделает именно такой выбор. Тех, кто носит никаб, очень мало. На школьниц и студенток сильно влияют сверстники – естественно, девочки не хотят отличаться от своих друзей, но, с другой стороны, они знают: если отказаться от хиджаба, они потеряют поддержку общины. Многие утверждают, что хиджаб – это их вольный выбор, и они хотят, чтобы ценили как людей и мастеров своего дела, а не за красивые волосы, косметику или одежду. Это своего рода защита – им не нужно следить за модой и подчиняться условностям общества с его упором на сексапильность. Да и помимо того хиджаб, как и любая другая особая одежда, выделяет женщину из толпы, и тем самым может провоцировать предвзятое мнение.
Джордж
Думаю, наш «триалог» позволит выяснить, что объединяет иудаизм, христианство и ислам в представлении об интимных отношениях и браке. Различия в традициях могут помочь нам научиться друг у друга. И это особенно это важно, когда дело касается развода.
Мы все согласны в том, что брак желателен, а развод – нет. Но мы признаем: со временем отношения могут стать проблемными, что заставляет супругов пересмотреть брачные обеты. Мы также единодушны в том, что при разводе необходимо приемлемое решение финансовых вопросов, когда ни муж, ни жена не попадают в денежную яму. Еще нужно решить все вопросы, связанные с опекой. В свадебной церемонии Церкви Англии есть слова: «Всего себя отдаю тебе, и все, что имею, делю с тобой». Жених и невеста клянутся в этом друг другу. Таким образом, по крайней мере в теории, все имущество принадлежит обоим супругам, а при разводе его нужно разделить поровну. Однако раздел имущества – дело светское, а не религиозное, и Церковь не участвует в разводе.
Все три автора данной книги рассматривают брак в религиозном контексте: церемонии бракосочетания проходят в синагоге, церкви или мечети.
Одни только христиане отказываются рассматривать развод с религиозной точки зрения. Христиане дают друг другу обет: брак продлится, «пока смерть не разлучит нас». Тем не менее каждый третий брак, при заключении которого давался этот обет, распадается. Такое впечатление, что иудейская и мусульманская традиции с самого начала признают возможность развода.
Христиане отказываются это делать. Лично мне кажется, что мы можем многому научиться у иудеев и мусульман, и введение церемонии развода может стать хорошим началом. Вот только если развод получит официальное признание в Церкви, это обесценит брачные обеты. Дэн, Давуд, а что вы думаете по этому поводу? Клянутся ли иудеи и мусульмане в вечной верности друг другу? А если нет, означает ли это, что браки по определению временны?
В том, что Церковь не вмешивается в процедуру развода, есть положительный момент: и мужчины, и женщины имеют равные права. После того как я прочел главы Дэна и Давуда, мне показалось, что в иудаизме и исламе мужу гораздо легче объявить о разводе, нежели жене. Хотя было интересно узнать, что жене также дозволено требовать расторжения брака. Вам не кажется, что здесь остается некое гендерное неравенство? Дэн, вы писали о «проблеме агун» – тех женщин, которым не удалось получить от мужей разводное письмо. Давуд, а вам, помнится, пришлось признать, что у женщин меньше
