ненависть мира к избранным от мира Иисусом верой в Него;
– Иисус не воскресал в своем мертвом теле, Он воскрес в Царствии Небесном Сыном Божиим, как воскреснут и поверившие Ему Рожденные Свыше;
– Ложные пророчества о воскресении мертвых и конце света не сбудутся, уверовавших в Иисуса ожидает не земное царство воскресших мертвецов, но вечная жизнь в бессмертном Царстве вне этого мира.
Когда-то, будучи призванным Иисусом следовать за Ним, я пришел со своей вновь обретенной верой в церковь – а куда еще? – и впервые в жизни прочитал сборник «евангелие» – четыре канонических евангелия: Матфея, Марка, Луки и Иоанна – под одной обложкой единой книжицы, без Деяний, Посланий и Откровения.
Чтение это произвело на меня тогда двоякое впечатление: во-первых, я ничего не понял – настолько написанное вроде бы известными словами не вмещалось в мой жизненный опыт уже вполне взрослого человека двадцати пяти лет от роду; а во-вторых – я был потрясен величием открывшейся мне Истины веры в Отца Небесного и Его Сына Иисуса, вводящей уверовавшего в Вечную жизнь Царствия Небесного не откладывая, здесь и сейчас. Я говорю о впечатлении, которое на меня произвела эта тоненькая книжица на листках из папиросной бумаги: почти ничего не понял и не запомнил, но был потрясен, я это точно помню.
Позже, разбираясь во всех этих евангельских заповедях Иисуса, я ужасался от самой невозможности их выполнения для нормального современного человека, всех этих «подставь другую щеку», «отдай последнюю рубашку», «просящему дай и не требуй вернуть», «прощай до семижды семидесяти раз», «любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас».
Еще позже, разобравшись, я понял, обнаружив самим делом – то есть, пытаясь исполнять буквально записанные в евангелиях морально-нравственные императивы, невозможные к исполнению в обычных бытовых условиях, – что это так не работает. Задолго до меня это поняли святые отцы-исихасты: только полностью порвав с мирской жизнью, отказавшись от всех ответственных обязанностей, связанных с семьями и детьми, с заботой о близких и дорогих – только так возможно исполнить заповеданное в первых трех синоптических евангелиях. Удалившись от самого людского «мира» с его «соблазнами» в пустыню, жить в пещере, пить воду редкого источника и питаться скудными плодами жухлого дерева, притулившегося у воды, не опасаясь нисколько за саму свою жизнь, готовую прерваться в любой момент от голода и жажды – и пребывать наедине с Богом. А до них это же поняли – если верить сказочным Деяниям – первые последователи Иисуса, устроившие первохристианский коммунизм: жены, семьи и дети, дома и собственность, труд и стяжание, добро и его сбережение больше не нужны, у нас у всех все общее, и каждый день проводим все вместе под открытым небом в ожидании – чего? Второго пришествия Иисуса, конечно, связанного с концом света и началом Царствия Небесного в новом мире всеобщего воскресения из мертвых – такие наивные эсхатологические ожидания немедленного Конца Света, которые и впоследствии возникали нередко, как экзотические христианские течения – почему? Да все потому же: заповеданное в евангелиях возможно к исполнению лишь на краткий миг, пока Господь вот-вот уже приходит – но совершенно не годится для обыденной жизни.
Еще позже, поняв уже принципиальную несовместимость «заповедей» с жизненной ответственностью перед ближними, которых Господь заповедал любить как себя, а не бросать на произвол судьбы ради «служения» Ему, я обнаружил, что кроме этого в синоптических евангелиях (Марк, Матвей и Лука), в общем-то, больше ничего и не содержится, что бы можно было отнести к Учению Иисуса: никаких небесных «тайн» или хотя бы объяснений, зачем вообще все это нужно, кроме туманных намеков на «вечную жизнь», которую церковь на основе все тех же евангелий трактовала весьма странно. Дескать, по смерти душа выйдет из грешного тела и попадет или в рай для вечного блаженства, или в ад на вечные мучения. Но при этом потом еще будет Второе Пришествие, во время которого все эти полу-живые души воскреснут в телах уже бессмертных и неуязвимых, будут опять судимы и опять кто обратно в рай, кто в ад, но уже в телах и вот тогда-то только для всех и начнется настоящая вечная жизнь: ешь-пей-веселись или идите от меня проклятые в муку вечную.
Апокрифические евангелия, читанные мной, тоже меня ни в коей мере не устроили – настолько наивна была их лживая пропаганда, что удивляла лишь своим бесстыдством. А в тех из них, что претендовали на тайное знание, в глаза резко бросалась опять-таки наивная натужная многозначительность таинственности неотмирного знания о небесном, неизвестно откуда взявшегося в среде примитивных дикарей, которые не то что о невидимом «небесном» – явно не знали-не ведали ничего даже о том, что у них под носом, воображая видимый мир плоским, как стол.
В конце концов у меня сложилась формула исповедания моей веры в евангелия: дескать, это никакое не Учение, Иисус и не собирался ничего нам рассказывать об ожидающем нас Царстве – мол, вот попадете в него после смерти и там сами все узнаете – но лишь сообщил нам Благую Весть о вечной жизни спасшихся и те условия, на которых спасающихся примут в эту самую вечную жизнь после смерти.
Вот на этом бы и остановиться.
Казалось бы.
Однако, Бог судил иначе, и со мной произошло то, что до меня в разное время сокрушило и порушило в прах почерпнутую из священного писания веру многих умнейших и достойнейших людей во главе с всемирным гуманистом д-ром Швейцером и бывшим пастором, столпом библеистики Бартом Эрманом: при дальнейшем исследовании писаний оказалось, что почти все в них – огромная многовековая сплетенная ложь! В частности, весь Ветхий Завет вместе с его еврейскими родовыми богами: Иеговой, Эллохим, Саваофом-Ялдабаофом, Адонаи-Господь, Творцом, Вседержителем и проч. – оказался просто сборником примитивных эпических сказаний малого маргинального народца, вечно притесняемого и смогшего всем обидчикам отомстить лишь на страницах этой ветхой книжицы. А еврейские б-г (и) – не более чем сказочными персонажами древних легенд первобытных дикарей, обожествлявших по своему образу и подобию грозные и непонятные явления природы. Более того, в процессе познания выяснилось что и сама история человечества, описанная в еврейской библии – сказочная выдумка от начала до конца, а ее герои, действующие на ее страницах – мифические персонажи, никогда в реальности не существовавшие.
Слава Богу, что, как я уже заметил выше, в самом начале, моя личная вера была мне дана самим Иисусом, как Дар Божий, и от сокрушительного разоблачения этой тотальной лжи она не пострадала нимало: я-то знал, Кто позвал меня за Собой, и, хотя и ужасался от происходящего со мной, старался не выпускать Его из виду, и Его руку из своей. Так, следуя за Ним по истории Его Церкви, я дошел до Истока и двинулся в обратный путь, как тот хоббит в своем «путешествии туда и обратно».
Этот путь и привел меня к тем малым крохам, собранным по крупицам исторической наукой за последние полтора столетия, которые наконец смогли пролить свет как на саму Личность Иисуса, так и на Его подлинное Учение. Которое Он все-таки оставил своим нерадивым ученикам, так и не поверившим ни Ему вплоть до самой Его телесной смерти и Славного Воскресения, ни посланному Им к ним Утешителю, Духу Истины.
Однако, кое-что все-таки было кем-то записано и – рукописи не горят – обнаружено в 45-м году 20-го века в библиотеке Наг-Хаммади среди множества бесполезного (с моей точки зрения) гностического хлама. Я говорю о бесценном сокровище евангелия Фомы, донесшего до нас в почти неизмененном и неискаженном виде голос Самого Иисуса.
При сравнении этого источника с другим, пусть и искаженным порой до неузнаваемости, но сохранившимся до наших дней в каноне священного Нового Завета ев. Иоанна сразу бросается в глаза удивительная схожесть Учения Иисуса, извлеченная из-под наносов и отложений иудаизации из иоаннова евангелия и того, что мы вычитываем из новобретенного в 20-м веке фомина евангелия, упоминаемого в самых древних памятниках как «пятое евангелие».
Извлеченное мной «из-под глыб» Учение Иисуса, каким я его нашел для себя в этих на поверку самых древних Его памятниках, я уже представил вам, моим читателям, в этой объемной книге, в самом конце моего исследования собрав воедино
