Великий магистр Тевтонского ордена Зигфрид фон Фейхтванген. Статуя находится во внутреннем дворе Среднего замка Мариенбурга (Мальборка). Во главе Тевтонского ордена стоял магистр, который в начале XIII века стал именоваться великим магистром, чья власть постоянно расширялась. Великий магистр на основании устава 1297 года становился властелином, пользующимся абсолютной властью как над орденом, так и над людьми, живущими на территориях ордена, и над их имуществом. Единственное, что ограничивало всемогущество магистра, так это положения устава военно-монашеского ордена и капитул. Все командоры провинций и высокопоставленные лица ордена собирались для обсуждения вопросов на генеральном капитуле. Генеральный капитул был высшей властью внутри ордена, он играл роль законодательной власти наряду с великим магистром, который осуществлял исполнительную власть.
Тевтонский орден после падения Мальты еще какое-то время продолжал участвовать в военных действиях. Орден потерял в 1525 году Пруссию, но сохранил владения во многих католических и даже некоторых протестантских германских землях. В 1561 году последний ливонский магистр Готхард Кеттлер сам перешел в протестантство и превратил орденское государство в светское. Часть Ливонии отошла к Польше, а бывший магистр стал наследственным герцогом Курляндии и Семигаллена. К 1577 году в Тевтонском ордене насчитывался всего 171 человек. В 1595 году тевтонские рыцари воевали с турками уже не как представители Тевтонского ордена, а в качестве членов императорского двора. После 1606 года все тевтонские рыцари теоретически были обязаны прослужить в армии ордена три года, но на практике вместо этого они могли управлять командорствами, занимать посты в администрации в Мергентейме или вступать в регулярную германскую армию. Начиная с 1648 года в орден на равных правах стали приниматься лютеране и кальвинисты, и Тевтонский орден стал трехконфессиональным.
Тяжеловооруженная рыцарская конница конца XV века. Точно такое же оружие и защитное снаряжение было у рыцарей военно-монашеских орденов.
В 1658 году Тевтонский орден обсуждал планы совместных действий с Венецией и Мальтой (госпитальерами), а в 1662-м — организации тевтонской флотилии на Дунае. В 1664 году гроссмейстер Тевтонского ордена Иоганн Каспар фон Ампринген командовал отрядом рыцарей в бою с турками в Венгрии, а в 1668 году он провел неудачную экспедицию против турок на Крит. Некоторые тевтонские рыцари воевали в составе гарнизонов городов на османской границе. С 1696 года гроссмейстер Тевтонского ордена финансировал полк в составе австрийской армии, в котором служили члены ордена, получая жалованье как от своих командорств, так и от австрийского военного начальства; в 1740 году тевтонцы принимали участие в австро-прусской войне, но не в качестве рыцарей военно-монашеского ордена, а как представители немецкого княжества. Другими словами, Тевтонский орден как таковой в начале XVIII века воевал крайне редко. В 1699 году орден насчитывал всего 94 рыцаря и 58 священников. Тевтонский орден пробыл в Мергентейме до 1809 года, после чего перенес свою резиденцию в Вену. Как и орден святого Стефана, и испанские ордена, Тевтонский орден был инкорпорирован в светскую армию, однако владения ордена, сохранившиеся за пределами Австрии, обеспечивали ему некоторую независимость.
На реконструкции показано, как тяжеловооруженная рыцарская конница конца XV века преодолевает водную преграду.
Испанские военно-монашеские ордена тоже стали редко участвовать в военных действиях. В 1625 году три испанских ордена насчитывали 1452 брата, из них 949 — почти две трети — состояли в ордене Сантьяго. В 1637 и 1645 годах король Испании и Португалии Филипп IV, готовясь к войне с Францией, неоднократно требовал от братьев выполнить их военные обязанности перед короной, но орденское дворянство совсем не стремилось участвовать в сражениях и всячески пыталось избегать этого с помощью протестов и уловок. В 1640 году для формирования батальона было собрано 1543 рыцаря из военно-монашеских орденов, включая орден Монтесы, но только 169 (11 процентов) из них оказались пригодными для защиты родной земли — остальные братья были либо слишком молоды, либо слишком стары, либо слишком больны, либо просто не хотели принимать участия в военных действиях. Последние посылали за свой счет замену, платили штрафы или укрывались от призыва. И в конце концов этот батальон был послан на усмирение взбунтовавшихся каталонцев. После этого инцидента рыцари стали откупаться от обязанности нести военную службу. Как и в случае Тевтонского ордена, члены которого воевали за интересы австрийского престола, батальон испанских орденов не представлял собой группу рыцарей-монахов, защищавших христианское дело, набранные туда люди просто были обязаны защищать территории своего светского государя. В 1775 году три полка, содержавшиеся орденами Алькантарой, Сантьяго и Монтесой, послали на осаду Алжира всего 468 человек. Испанские ордена превратились в анахронизм. Что же касается португальских орденов, то они перестали существовать в 1820–1834 годах, а владения всех трех кастильских орденов были конфискованы в 1835 году. В XIX веке военно-монашеские ордена были обречены на отмирание, так как они являлись частью «старого режима». Конфискации и другие репрессивные меры, проводившиеся против военных орденов Наполеоном и победителями Великой Французской революции, поставили точку в военной деятельности этих организаций. С этого времени ордена превратились в невоенные аристократические братства, благотворительные или эзотерические организации.
Глава 2
Ведение боевых действий на суше
К моменту создания военно-монашеских орденов главной силой западноевропейского войска являлась тяжеловооруженная рыцарская конница. Именно поэтому тяжеловооруженные конные рыцари стали основной ударной силой всех военно-монашеских орденов. Помимо рыцарей в боевых действиях военно-монашеских орденов активное участие принимал и простой служилый люд — сержанты. При необходимости сержанты могли выполнять функции пехоты, но оружие и доспехи у них и у рыцарей были схожими, и сержанты никогда не использовались в качестве легкой кавалерии, какая встречалась у мусульман. И сержанты, и рыцари были постоянными членами ордена, но иногда бок о бок с ними воевали светские рыцари, вступавшие в орден только на определенный срок. В Святой земле ими были приходившие с запада крестоносцы. Иногда ордена требовали отбывания воинской повинности у своих вассалов, а иногда даже использовалась наемная военная сила. В Святой земле в военно-монашеских орденах службу по найму могли нести местные жители, которым предоставлялись лошади и луки. В некоторых орденах на стороне рыцарей-монахов сражались так называемые донаты и конфратеры. Донаты представляли собой знатных рыцарей — кандидатов в члены ордена, которые в качестве кандидатского задания обязывались совершить паломничество на Святую землю за свой счет. Конфратерами являлись знатные люди, которые по какой-либо причине не вступали в орден, хотя были с ним тесно связаны. Конфратеры привлекались к решению боевых задач орденов. Имелась даже некая упрощенная церемония посвящения в конфратеры.
Конные рыцари-крестоносцы. Миниатюра из манускрипта XIII века.
Вооружение и защитное снаряжение рыцарей и сержантов военно-монашеских орденов на всем периоде их существования было точно таким же, как и у остальных рыцарей и простых незнатных воинов западноевропейских государств. Единственным отличием было то, что членам орденов запрещалось иметь украшение как на оружии, так и на защитном снаряжении (правда, часто этот запрет нарушали, особенно если речь шла о члене ордена, принадлежащего к знатному и богатому роду). По статутам военно-монашеских орденов, доспехи сержантов были легче рыцарских доспехов. В первые годы существования военно-монашеских орденов разделение на братьев-рыцарей и братьев-сержантов не существовало — все были просто братьями. Лишь в начале XIII века сержанты начали выделяться в отдельную группу, при этом по численности они уступали рыцарям. Братья-сержанты подразделялись на воинов, чиновников и слуг.
Латунная статуэтка-акваманила в форме конного рыцаря. Рыцарь изображен одетым в сюрко. Щит и пика потеряны, так же как и крышка, закрывавшая сверху шлем. Конская упряжь украшена розетками. Примерно с середины XII века практически во всех армиях европейских государств тяжеловооруженный конный рыцарь, вооруженный копьем, становится главной атакующей силой. Техника рыцарского боя, основанная на таранном ударе копья, оказалась очень эффективной. Выглядело это так: рыцарь, сидя на коне, упирался прямыми ногами в стремена, спиной прижимаясь к высокой луке седла; основное свое оружие — копье он неподвижно зажимал под мышкой (иногда, если позволяла конструкция щита, копье укладывали на его край). Именно такое жестко зафиксированное положение рыцаря в седле, представляющего собой единое целое со своим конем, и давало возможность передать копью всю поступательную энергию движения животного. Удар копья, зажатого под мышкой, был во много раз мощнее, чем удар, нанесенный простым выбросом руки (как это делали во времена Вильгельма Завоевателя). Дело в том, что, когда копье было зажато под мышкой, ему передавалась скорость галопирующего коня, умноженная на общую массу самого коня и тяжеловооруженного всадника, все это и превращало таранный удар копьем, зажатым под мышкой, во всесокрушающий чудовищный по своей силе удар. В то время от рыцаря требовалось: крепко сидеть в седле, полностью контролировать движения своего коня, точно направлять копье, зажатое под мышкой в цель, при этом прикрываться щитом от возможных ударов противника. Расцвет рыцарства как военной силы наступает в конце XII — начале XIII веков.
