любовью.
Его город любит его больше, чем самого себя.
И радуется ему больше, чем своему богу.
Мужчины и женщины свершают свой путь, воздавая ему хвалу ныне, когда он царствует.
Он был победителем (ещё) в утробе матери, он был рождён для власти.
Он тот, кто умножает своё поколение,
Он единственный, кого дал бог.
Как радуется эта страна, повелителем которой он стал!
Он тот, кто расширяет свои границы:
Он покорит южные земли, он не посчитается с северными странами.
Он создан для того, чтобы поражать бедуинов, чтобы сокрушать тех, кто кочует среди песков.
Обратись к нему. Доведи до его сведения твоё имя. Не произноси хулы на его величество! Он не преминет оказать милость стране, которая будет ему верна.
И он сказал мне:
– Что ж, Египет несомненно счастлив, раз он ведает его (царя) доблести. Ты же здесь и останешься со мной; я буду милостив к тебе.
Он поставил меня во главе своих детей; он женил меня на своей старшей дочери. Он разрешил мне выбрать для себя в его стране участок – среди его лучших владений – на границе с другой страной.
То был благодатный край, назывался он Иаа. Там были фиги и виноград. Вина там было больше, чем воды. Он изобиловал мёдом, был богат оливковым маслом. Всевозможные плоды росли на его деревьях. Были там ячмень и полба, неисчислимы были стада различного скота. Многое ещё было пожаловано мне из любви ко мне. Он сделал меня правителем племени – одного из главных (племён) его страны. Для меня было установлено пропитание, состоявшее из напитка минет и вина – ежедневно, из варёного мяса, жареной птицы, не считая дичи пустыни; для меня ловили западнями и клали передо мною, не считая того, что приносили мои охотничьи собаки. Мне доставляли множество [сластей]. Всё, что варилось,– варилось на молоке.
Я провёл (так) многие годы; дети мои стали сильными, все они занимали главенствующее положение в своём племени. Гонец, направлявшийся на север или на юг – к столице, делал остановку у меня: я позволял останавливаться каждому. Я давал воду жаждущему, я указывал дорогу заблудившемуся, я заботился об ограбленном.
Когда бедуины бывали вынуждены давать отпор властителям чужеземных стран, я помогал советом их выступлениям, ибо благодаря этому правителю (страны) Ретену я провёл долгие годы в качестве командующего его войском. Над каждой страной, против которой я выступал, я торжествовал победу, и страна лишалась своих пастбищ и колодцев; я угонял её стада, я уводил её жителей, захватывал их съестные припасы; я убивал находившихся там людей своей могучей рукой, своим луком, своими переходами, своими искусными замыслами.
Я покорил его сердце, он любил меня, так как он узнал, сколь доблестен я был; он поставил меня во главе своих детей, так как он увидел, сколь крепки были мои руки».
Жених крови
«И случилось дорогою на ночлеге, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора взяла каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего, и положила к ногам его, и сказала: жених крови ты мне. И Он отстал от неё» (Исх. 4:24-26).
Рассказ «Жених крови» один из самых странных во всём Писании.
Непонятно, кого хочет умертвить Господь – Моисея или сына его? Почему Господь хочет «умертвить его», предположим, Моисея? К чьим ногам положила Сепфора крайнюю плоть – к ногам сына, Моисея или божества?
Этот рассказ по своему литературному строению напоминает песнь. Мы видим рифму, если читать текст на языке оригинала. Подобные песни появлялись вследствие значимого события – сравните с песней Мариам (Исх. 15:20), или Деворы (Суд. 5). Нам понятны песни Мариам и Деворы, так как мы знаем, какому событию они посвящены. Но если нет описания события, трудно, почти невозможно, точно сказать, исходя только из стихов поэтического произведения, какая история произошла в действительности.
Ещё в древности иудейские толкователи столкнулись с теологическими трудностями рассказа «Жених крови» и пытались его объяснить. В Вавилонском Талмуде написано:
«Рабби Йошуа бен Карха говорит: Велико обрезание, так как все дела Моше рабейну (учителя нашего) ничего не стоили, так как он отклонился от обрезания, ибо написано: «И встретил его Ашем (Имя Бога) и хотел умертвить его». Сказал Рабби: Не может быть, чтобы Моше рабейну отклонился от обрезания, но сказал он – «если обрежу, и сразу выйдем – опасно». Это как: «и было на третий день, когда они были в болезни» (Быт. 34:25). Рашбаг говорит: не Моше рабейну хотел умертвить Сатан, но мальчика. Растолковал рабби Иеуда бар Бинза: когда отклонился Моше рабейну от обрезания, пришли гнев и ярость и поглотили его, и торчали только ноги его, и тогда взяла Циппора (Сепфора) нож и обрезала крайнюю плоть сына её, и тотчас ушёл гнев» (Недарим 31:72; 32:71).
Мы видим, что у иудейских мудрецов не было единого мнения по данному вопросу.
Может быть, эта история связана с поверьем о демонах, нападавших на путников, идущих по пустынным местам. Существовало множество талисманов, заклинаний, определённых магических действий, которые согласно поверью защищали от демонов пустыни. В Араслан-Таш (Сирия) были обнаружены два текста финикийских заклинаний на известняковых табличках (талисманах), датируемых VII в. до н. э. На большем талисмане изображена волчица – вавилонский демон, проглатывающий детей. На меньшем – чудовище с головой змеи и лапками скорпиона. Путник, чтобы спастись от чудовища, произносил заклинание. Он взывал к богам, которые должны были «отогнать демонов, разбить их оружие, заставить их замолчать».
Опасности, подстерегающие путников, будь то природные или аномальные, пробуждали в них страх и требовали применения защитных средств. В Египте, например, особенно были распространены заклинания и амулеты.
Финикийская традиция обрезания в минуту опасности сохранилась в изложении Филона Библского:
«Когда же случилась губительная моровая язва, Кронос приносит в жертву отцу своему Урану единородного своего сына, обрезает себя, и то же самое заставляет сделать и своих союзников».
Слово «хатан» (жених) согласно аккадскому – защита (hatanu). И тогда можно перевести не «жених крови», а «защита кровью», т.е. действие Сепфоры расценивается как защитная реакция в минуту опасности.
Праздник в пустыне
«Они сказали: Бог Евреев призвал нас; отпусти нас в пустыню на три дня пути принести жертву Господу, Богу нашему, чтобы Он не поразил нас язвою, или мечом» (Исход 5:3).
Моисей и Аарон просят, чтобы народ вышел на три дня в пустыню совершить жертвоприношение Богу. Подобная просьба не являлась из ряда вон выходящей. В Каирском остраконе (CG25234) рассказывается о празднике в честь Аменхотепа I . В котором участвовали работники, их жёны и дети. Празднование продолжалось в течение четырёх полных дней, и во всё время
