"Подвиг благочестия"
Характерной чертой русского православия на всех этапах его истории является проповедь аскетизма. Повествуя о жизни святых, пропагандируя их в качестве образцов христианского благочестия, православное духовенство особенно подчеркивает их аскетизм. Проповедь аскетизма органически вытекает из всего христианского вероучения. Священнослужители отмечают, чго "христианская жизнь - трудническая, подвижническая, будь она общественная или иноческая. Сущность подвижничества заключается в нежалении себя, стеснении себя, подавлении всех видов самолюбия, в изгнании плотоугодия во всех его разновидностях".{43}
Один из дореволюционных церковных авторов архимандрит Тихон писал, что аскетизм "неразрывно связан, он логически вытекает из самых основных положений христианского мировоззрения", что это "основной закон жизни христианина, определяющий его отношение к себе самому и повелевающий ему путем постоянной борьбы с искушениями, от мира, плоти и дьявола приходящими, побеждать с помощью божьей господствующие в нем страсти и наклонности, приобретать и развивать в себе силы для достижения нравственного христианского совершенства, для уподобления Христу, для воплощения в себе закона евангельского".{44}
Православное духовенство так определяет понятия "аскет", "аскетизм": "Под именем аскета нужно разуметь всякого христианина, употребляющего те или иные средства в борьбе с влечением своей плоти, а под именем аскетизма - совокупность всех тех характеристических средств, с помощью которых христианин себя поставляет на путь добродетели".{45} В книге православного богослова С. Зарина "Аскетизм по православно- христианскому учению" говорится: "Под аскетизмом в прямом и собственном смысле следует разуметь вообще планомерное употребление, сознательное применение целесообразных средств для приобретения христианской добродетели, для достижения религиозно-нравственного совершенства".{46}
Аскетизм - путь к добродетели! Именно этому учат православные церковники, призывая свою паству следовать примеру тех, кто самоистязаниями, подавлением естественных человеческих чувств и потребностей совершал высший "подвиг благочестия". Аскетизм - подвиг. Такое понимание мы находим у одного из православных богословов, И. Янышева, труды которого, посвященные вопросам христианской нравственности, и по сей день занимают видное место в нравственном богословии. Точку зрения И. Янышева разделял и С. Зарин. Он заявлял, что солидарен с пониманием аскетизма как "подвига христианского самоусовершенствования или самовоспитания по всем сторонам религиозно-нравственной жизни". "Аскетизм и добродетель,- читаем мы еще у одного православного автора,- в некотором роде понятия, совпадающие одно с другим по своему содержанию... Аскетизм, в особенности по употреблению этого слова святыми отцами, есть такое упражнение, которое пело к достижению нравственного совершенства, к осуществлению идеала добродетели в действительной нравственной жизни".
На подобные рассуждения очень верно ответил Д. Дидро. Он писал: "Верх безумия - ставить себе целью разрушение страстей. Как хорош этот святоша, который выбивается из последних сил, чтобы ничего не желать, ничего не любить, ничего не чувствовать, и который сделался бы под конец настоящим чудищем, если бы смог сделать по-своему".{47}
Совершенно очевидно, что аскетизм, проповедуемый церковью, по своему существу чужд человеческой природе. Человек рожден для счастья, для радостей. Природа дарует ему физические и духовные силы не для того, чтобы он подавлял их. Однако духовенство считает аскетизм добродетелью, к которой должен стремиться последовательный приверженец христианской веры.
Некоторые православные богословы пытаются обосновать свои проповеди аскетизма тем, что аскетизм - это-де естественное явление, присущее самой природе человека. Один из православных авторов, иеромонах Феодор, пытался обосновать стремление к аскетизму "антропологическими причинами", которые заключаются, по его словам, в "расстроенном состоянии природы человека падшего и враждебном соотношении его составных частей: плоти и духа". Он писал: "Так как содержание жизни человека падшего характеризуется предпочтительным служением плоти перед духом, исполнением только ея требований, которым в акте грехопадения была дана не только равноправность с духовными потребностями, но и предпочтение, то само собой понятно - человек в интересах духовной жизни и принужден сокращать это служение плоти, чтобы восстановить прежнюю гармонию духа и тела, какая была у человека до падения".{48}
Все это позволяет сделать вывод, что аскетизм органически вытекает из христианского вероучения точно так же, как он вытекает из вероучений других религий. Поучения "отцов церкви" относительно образа жизни истинного христианина подтверждают этот вывод. Вспомним хотя бы высказывания Тертуллиана, который требовал, чтобы христиане, даже на лице своем выражали скорбь, помня о страданиях Христа.
Всячески пропагандируя культ святых, церковь тем самым проповедует и аскетизм, который является характерной чертой "святых угодников". В то же время православные богословы прошлого и настоящего подчеркивали и подчеркивают в своих писаниях, что стремление к аскетизму присуще будто бы русскому народу. Простой люд, мол, всегда черпал в житиях святых образцы поведения в жизни. "Простой народ, искренне жаждущий правды божьей и истинной жизни, нашел выражение и изображение этой жизни в житиях святых... читает эти жития, находя в них ответы на свои внутренние запросы совести..." .{49}
Вот что писал митрополит Николай: "Русский верующий народ, в течение тысячи лет питающийся благодатными дарами святого духа, воспитал в себе под этим воздействием склонность к подвижничеству, к строгому соблюдению постов, любовь к паломничеству".{50} Не менее ложно утверждение другого богослова, который заявлял, что "русский народ - аскет в душе и глубоко чтит истинного аскета".{51}
На самом деле не народ искал в житиях святых образцы для подражания, а служители православной церкви изо дня в день внушали своим пасомым необходимость следовать по пути христианских "подвижников", убеждали их, что подлинные цель и смысл жизни в укрощении своих естественных стремлений и желаний.
Апологеты религии видели в своем воображении Россию "святой". Они стремились внушить людям, что сам народ сделал выбор, приняв разумом и плотью своей христианство. Некий Никита Струве, автор вышедшей в Париже книги "Положение христиан в СССР", утверждает: "Как государство и как нация Россия обязана своим существованием христианству. Каждый народ выбрал или получил определение, выражающее сущность его страны. Прекрасная Франция, мудрая Германия, добрая Англия. Русский народ выбрал для своей страны название святая Русь".{52}
Это оскорбительное для русского народа утверждение ложно от начала до конца. Нет, не русский народ назвал Русь святой. Так нарекли ее православные церковники, которые выдавали желаемое за действительное. Не народ тянулся к православию, а православное духовенство насаждало в народе свою веру, используя для этого самые разнообразные средства. Достаточно вспомнить эпоху седой старины, когда на Руси было впервые принято христианство. Древние летописцы повествуют о том, что многие "не по любви, а из страха перед повелителем крестились", что христианская религия огнем и мечом пробивала себе путь на Руси. А какими жертвами сопровождалась колонизация и христианизация народов Севера, Урала, Сибири! Помнят ли об этом христианские апологеты?
История русского народа отвергает вымыслы церковных сочинителей. Русский народ никогда не отличался религиозностью. Еще В. Г. Белинский отмечал, что русский народ не религиозен по своей натуре. В нем было много суеверия в силу определенных исторических условий, суеверия, которое проходит по мере успехов цивилизации, просвещения масс. "По-вашему,- писал В. Г. Белинский Гоголю,- русский народ самый религиозный в мире. Ложь! Основы религиозности есть пиетизм, благоговение, страх божий. А русский мужик произносит имя божие, почесывая себе задницу. Он говорит об образе: годится - молиться, а не годится - горшки покрывать. Приглядитесь попристальнее, и вы увидите, что это по натуре глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности".{53}
Миф о религиозности русского народа опровергают и еретические движения, возникавшие на Руси в XV- XVI столетиях, и многочисленные образцы русского народного творчества, в которых мы находим в своеобразной форме критическое отношение масс к религии и церкви, к уходу от жизни, к аскетизму. Перечитайте русские народные сказки, обратитесь к пословицам и поговоркам, созданным народом, к русскому народному эпосу с его характерными стихийно-материалистическими взглядами на мир и вы увидите, что богословская концепция ложна от начала до конца. "Здравый смысл и значительная доля юмора и скептицизма составляют, мне кажется, самое заметное свойство чисто русского ума...- писал Д. И. Писарев.- Ни одна философия в мире не привьется к русскому уму так прочно и так легко, как современный здоровый и свежий материализм".{54}
