даршан, взаимодействуя на поле духовных поисков и взаимных столкновений, создали фундамент для его формирования и развития, продолжающегося по сей день. При этом стоит отметить, что ключевая роль здесь принадлежит именно веданте в трех ее вариантах.
Напомним, все описанные нами выше тексты, начиная с Вед и заканчивая Упанишадами, называют шрути. Именно они подвергались нападкам религиозных реформаторов, критиков ритуальной традиционности. Ответом на эти критические выпады стали, в частности, новые тексты, порожденные брахманской средой, которые в совокупности называют смрити.
Для сравнения: если шрути по статусу можно уподобить христианскому Священному Писанию (напомним, «шрути» буквально – «слышание»), то смрити следовало бы сопоставить со Священным Преданием во всем его многообразии. Даже название характерно: «смрити» означает «запомненное».
Сюда относится несколько видов книг: сутры, шастры, пураны, эпосы.
Сутры – это тексты поучительные, состоящие из набора мудрых суждений. Их стиль – образный, афористический, часто используются притчи. Приложение мудрости, так сказать, к повседневной жизни, человеческому быту.
Шастры – это тексты, примыкающие к сутрам и описывающие нормы жизни, наставления, правила для всевозможных ситуаций. Самые известные шастры – «Законы Ману», которые приписываются одноименному легендарному прародителю человечества. Их создание относится к II–I векам до н. э. – I веку н. э. Это специфический индуистский «Домострой» – сборник религиозно-нравственных и правовых предписаний: как вести хозяйство, как жениться, как детей рожать, обучать, как умирать – и все это в стихах, в виде красивых образов, а не философских рассуждений:
«Вследствие привязанности [к чувственным удовольствиям человек], несомненно, идет ко греху, но, обуздывая их, – добивается успеха.
Желание никогда не угасает от наслаждения желанными предметами; как огонь от возлияния масла, оно еще больше возрастает.
Если кто-либо достигает всех этих [чувственных наслаждений] и кто-нибудь отрекается от всех них, [то] отречение от желаемых предметов предпочитается приобретению. […]
Не следует располагаться на ложе или на сиденье, используемом старшим; занимающий ложе или сиденье, встав, пусть приветствует его.
Ведь жизненные силы собираются покинуть молодого человека, когда приближается старший; он их опять восстанавливает вставанием и приветствием. У имеющего обыкновение приветствовать, всегда почитающего старших, возрастают четыре – долголетие, мудрость, слава и сила» [82].
Пурана – буквально «древняя быль». Это рассказы о деяниях богов, читай – проявлениях единого бога, в разных исторических обстоятельствах. Тут и история Вселенной от ее сотворения до разрушения, и генеалогии царей и героев, да и та же философия в популярной форме.
Чему их можно уподобить? Пожалуй, житийным повествованиям и сказаниям, которые читали наши благочестивые предки в часы досуга. Здесь говорится о вполне реальных персонажах, но с явным наслоением легендарных черт, как, например, в былинах об Илье Муромце. Персонаж исторический, и мощи его лежат в Киево-Печерской лавре. Но вот стоял он «заутреню во Муроме, ай к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град». Такие легендарные сказания потесняли в сознании народа те новые идеи, о которых говорилось выше, возвращали людей к ценностям ведического наследия. И надо сказать, это вполне удалось, задача была решена великолепно.
Главную же роль здесь сыграла литература эпосов.
Есть два великих индийских эпоса, «Махабхарата» и «Рамаяна». Первый – это сказания о потомках великого царя Бхараты, но параллельно там повествуется буквально «обо всем на свете», как сказано в самой же эпопее.
Второй эпос – сказание о царе Раме и его приключениях. Этот царь довольно рано стал восприниматься как одно из проявлений бога Вишну, один из его аватаров. Его деяния очень красочно и драматично представлены в тексте «Рамаяны», опять-таки наряду с многочисленными отступлениями философского плана, но в образной, аллегорической форме. Для того чтобы хотя бы немного прикоснуться к литературному стилю эпосов, приведем первые стихи «Рамаяны»:
Преданного аскезе и чтению вед,
Лучшего из знатоков речи,
Нараду, быка среди мудрецов,
Спросил подвижник Вальмики:
«Кто из ныне живущих в мире
Наделен добродетелью и доблестью,
Сведущ в законе и обычаях,
Говорит только правду, тверд в обетах?
Кто совершенен в своих деяниях,
Благосклонен ко всем существам,
Мудр, настойчив в стремлении к цели,
Превосходит всех красотой?
Кто владеет собой, подавив гнев,
Полон величия, лишен зависти,
Кого, когда он алчет битвы,
Даже боги страшатся?
О нем хочу от тебя услышать,
Ибо велико мое любопытство.
Ты один, о великий риши,
Можешь знать о таком человеке!»
Выслушав это слово Вальмики,
Знаток трех миров Нарада,
Обрадованный его вопросом,
Отвечал ему: «Слушай!
Достоинствами, что ты перечислил,
Нелегко обладать, о отшельник.
Но я знаю такого человека
И расскажу о нем. Слушай!
Он потомок рода Икшваку
И славится под именем Рама…» [83]
В индийской культуре эти два эпоса – совершенно особое явление, они чрезвычайно популярны в самых широких кругах. Это то, что до сих пор волнует людей, то, что задает смысловой код жизни индийского общества, то, что рассказывают детям, то, что существует в качестве деяний давно минувших дней и в качестве священного повествования. Есть даже телесериалы по мотивам «Махабхараты» и «Рамаяны», они доступны в Сети, в том числе и с русским переводом. В них присутствуют и зрелищные эпические сцены, снятые со всей мощью, на которую способен Болливуд, и в то же время назидательные эпизоды, которые как бы говорят зрителям: «подумаем, друзья, к чему это сказано, что мы должны усвоить, чему научиться».
Чтобы представить объем произведений, стоит добавить, что «Рамаяна» состоит из семи книг, а «Махабхарата» – из 18. И знаменитая на весь мир «Бхагавадгита», о которой пойдет речь дальше, – лишь часть шестой книги «Махабхараты».
При всей занимательности и популярности «Махабхараты» и «Рамаяны» это в полном смысле слова священные тексты – первую даже иногда называют «пятой Ведой».
Вот такой мощный инструмент создали и использовали брахманы в ходе реформы индуистской традиции в ответ на опасность неведических учений.
Тримурти и весь индуистский пантеон
Результатом упомянутой выше реформы стало не только создание новых книг, но и серьезная реформа пантеона.
Как мы знаем, в предшествующую эпоху уже существовал универсальный термин для обозначения божественности как категории – Брахман. Однако его соотнесение с конкретными образами богов было не вполне очевидным. В каждом городе находились свои главные божества, в каждой деревне – свои боги-покровители. Перед брахманами, критикуемыми оппонентами, стояла серьезная задача по систематизации пантеона.
В результате на вершине божественной пирамиды оказались три божественных персонажа, именуемые Тримурти, что буквально и
