он никогда не водил. Мы, конечно, осмотрели его конюшню, но не обнаружили ничего, указывающего на причастность кейплтонского тренера к преступлению.
И ничего, указывающего на связь Симпсона с кейплтонской конюшней?
Абсолютно ничего».
Логика рассуждений Холмса в приведенном отрывке такая. Если допустить, что версия полиции истинна, тогда в действиях Фицроя Симпсона должна быть определенная последовательность: он должен каким-то образом достать ключ от конюшни, открыть ее, усыпив предварительно бдительность дежурного конюха и собаки, что-то сделать с лошадью непосредственно в конюшне или вывести ее и спрятать в другом месте. Однако ключа от конюшни у Фицроя Симпсона не нашли, Симпсон открыто разговаривал со служанкой и конюхом и не стремился остаться незамеченным, лошадь ни в конюшне, ни в ближайших окрестностях не нашли. Все эти факты никак не могли быть необходимым следствием допущения о виновности Фицроя Симпсона. Значит, их достоверность делала эту версию неправдоподобной.
Отвергнув версию полиции, Холмс создает свою: НХ = «В смерти Джона Стрэкера и исчезновении Серебряного виновен не Фицрой Симпсон, а Стрэкер и его жена».
«Только когда мы подъехали к домику Стрэкера, я осознал важность того обстоятельства, что на ужин в тот вечер была баранина под чесночным соусом. Вы, вероятно, помните мою рассеянность все вышли из коляски, а я продолжал сидеть, ничего не замечая. Так я был поражен, что чуть было не прошел мимо столь очевидной улики.
Признаться, прервал его полковник, я и сейчас не понимаю, при чем здесь эта баранина.
Она была первым звеном в цепочке моих рассуждений. Порошок опиума вовсе не безвкусен, а запах его не то чтобы неприятен, но достаточно силен. Если его подсыпать в пищу, человек сразу почувствует и скорее всего есть не станет. Чесночный соус именно то, что может заглушить запах опиума. Вряд ли можно найти какую-нибудь зависимость между появлением Фицроя Симпсона в тех краях именно в тот вечер с бараниной под чесночным соусом на ужин в семействе Стрэкеров. Остается предположить, что он случайно захватил с собой в тот вечер порошок опиума. Но такая случайность относится уже к области чудес. Так что этот вариант исключен. Значит, Симпсон оказывается вне подозрений, но зато в центр внимания попадают Стрэкер и его жена единственные люди, кто мог выбрать на ужин баранину с чесноком. Опиум подсыпали конюху прямо в тарелку, потому что все остальные обитатели Кингс-Пайленда ели то же самое блюдо без всяких последствий. Кто-то всыпал опиум, пока служанка не видела. Кто же? Тогда я вспомнил, что собака молчала в ту ночь. Как вы догадываетесь, эти два обстоятельства теснейшим образом связаны. Из рассказа о появлении Фицроя Симпсона в Кингс-Пайленде явствовало, что в конюшне есть собака, но она почему-то не залаяла и не разбудила спящих на сеновале конюхов, когда в конюшню кто-то вошел и увел лошадь. Несомненно, собака хорошо знала ночного гостя. Я уже был уверен или, если хотите, почти уверен, что ночью в конюшню вошел и увел Серебряного Джон Стрэкер. Но какая у него была цель? Явно бесчестная, иначе зачем ему было усыплять собственного помощника? Однако что он задумал? Этого я еще не понимал. Известно немало случаев, когда тренеры ставят большие суммы против своих же лошадей через подставных лиц и с помощью какого-нибудь мошенничества не дают им выиграть. Иногда они подкупают жокея, и тот придерживает лошадь, иногда прибегают к более хитрым и верным приемам. Что хотел сделать Стрэкер?».
Только поставив вопрос, какая связь между опиумом и чесночным соусом, Холмс смог догадаться об истинном виновнике. Действительно, чеснок заглушает вкус опиума, но Фицрой не мог знать, что именно будет приготовлено на ужин в тот вечер, чтобы захватить опиум намеренно. Но он не мог взять его и случайно. Значит, Фицрой не имеет никакого отношения к опиуму и преступлению. Зато к нему и тем самым к преступлению имеют прямое отношение те люди, которые готовили ужин, Джон Стрэкер и его жена.
3. Дедукция необходимых следствий рабочей версии
Какой убедительной ни казалась версия Шерлоку Холмсу, он понимал, что она не давала ответ на вопросы о мотиве преступления и способе, которым оно было совершено. Нужны были новые факты. Для этого Холмс принял свою гипотезу в качестве истинного предположения и начал знакомиться с содержимым карманов Джона Стрэкера и местом происшествия. То, что не привлекло особого внимания полиции, дало ему ответы на оба вопроса.
«Я надеялся, что содержимое его карманов поможет в этом разобраться. Так и случилось. Вы помните, конечно, тот странный нож, который нашли в руке убитого, нож, которым человек, находясь в здравом уме, никогда бы не воспользовался в качестве оружия, будь то для защиты или для нападения. Это был, как подтвердил наш доктор Уотсон, хирургический инструмент для очень тонких операций. Вы, разумеется, полковник, знаете, ведь вы опытный лошадник, что можно проколоть сухожилие на ноге лошади так искусно, что на коже не останется никаких следов. Лошадь после такой операции будет слегка хромать, а все припишут хромоту ревматизму или чрезмерным тренировкам, но никому и в голову не придет заподозрить здесь чей-то злой умысел.
Негодяй! Мерзавец! вскричал полковник.
Почувствовав укол ножа, такой горячий жеребец, как Серебряный, взвился бы и разбудил своим криком и мертвого. Нужно было проделать операцию подальше от людей, вот почему Джон Стрэкер и увел Серебряного в поле.
Я был слеп, как крот! горячился полковник. Ну, конечно, для того-то ему и понадобилась свеча, для того-то он и зажигал спичку.
Несомненно. А осмотр его вещей помог мне установить не только способ, который он намеревался совершить преступление, но и причины, толкнувшие его на это. Вы, полковник, как человек, хорошо знающий жизнь, согласитесь со мной, что довольно странно носить у себя в бумажнике чужие счета. У всех нас хватает собственных забот. Из этого я заключил, что Стрэкер вел двойную жизнь. Счет показал, что в деле замешана женщина, вкусы которой требуют денег. Как ни щедро вы платите своим слугам, полковник, трудно представить, чтобы они могли платить по двадцать гиней за туалет своей любовницы. Я незаметно расспросил миссис Стрэкер об этом платье и, удостоверившись, что она его в глаза не видела, записал адрес портнихи. Я был уверен, что, когда покажу ей фотографию Стрэкера, таинственный Дербишир развеется,
