которому традиционно же противопоставляется принцип альтруизма как настоящая основа этики), следовало назидательное разъяснение, что существенной разницы между эгоизмом и альтруизмом нет, что альтруизм есть модификация эгоизма, есть косвенный эгоизм. Альтруист, внешне проявляя заботу о другом человеке, на самом деле преследует вполне эгоистическую цель, ибо эта внешняя забота о другом человеке обязывает этого человека к благорасположенности по отношению к самому альтруисту. Акт альтруизма похож на подкуп или даже на обычную коммерческую сделку, в которой одна сторона по своей инициативе предоставляет другой стороне какую-то ценность, чтобы в ответ, пусть даже и не сразу (есть ведь торговля «в кредит»), получить соразмерную ценность [64].
Итак, Томас Гоббс, вслед за афинскими софистами-нигилистами (теми же Критием и Калликлом), утвердил эгоизм в качестве основного мотива этической практики индивида. С точки зрения этого принципа не имеет никакого значения т. н. нравственный характер конкретных поступков индивида. Главное в том, чтобы эти поступки помогали самосохранению индивида. Афинские софисты-нигилисты считали такое отношение между людьми, отношение борьбы эгоистических интересов друг с другом, вполне естественным и, потому, нормальным. То, что в такой борьбе сильнейшие индивиды будут побеждать слабейших, это бесспорно. Но так ведь и должно быть, ибо в естественной среде (в животном мире, например) так и происходит [65].
Томас Гоббс был не настолько последовательным, как афинские софисты-нигилисты, и поэтому он не отрицал необходимость культурной жизни для человеческого общества; в частности, он не отрицал необходимости государственного управления общественной жизнью. Но в том объяснении происхождения государства, которое он предложил, легко опознаются всё те же софистические мысли. Объяснение это сводится к следующему. Человеческие индивиды, пребывая в первобытном естественном состоянии и защищая каждый свое личное существование, находятся в отношении «постоянной вражды друг к другу» («bellum omnium contra omnes»). Такое состояние не может продолжаться слишком долго, и требует какого-то разрешения. Таким разрешением и стала организация государства для упорядочения человеческого общежития. Государство организовалось на основании предварительного обсуждения и заключения договора людей друг с другом. Каждый из участников договора добровольно отказался от своего эгоистического самосохранения и добровольно же передал заботу о своей личной безопасности небольшой группе индивидов, а то даже и одному индивиду, которые (группа индивидов или один индивид) для осуществления этой своей функции (заботы о безопасности всех участников договора) наделялись авторитетом и властью. Так произошло государство. Эта т. н. «договорная» теория происхождения государства имеет свой прототип в рассуждениях афинских софистов. Всё тот же Калликл, защищая естественный порядок во взаимоотношениях между людьми, при котором сильные занимают более высокое положение в естественно возникающей общественной иерархии, чем слабосильные, и усматривая в нарушении этого естественного порядка болезненное искажение здоровых общественных отношений, причину этого болезненного искажения видел именно … в договорённости между собой слабосильных (а таких всегда большинство), которые и установили для общественной жизни тот искусственный порядок, при котором все участники общественной жизни, и сильные и слабосильные, имеют одинаковые права и обязанности [66]. В этом своём рассуждении Калликл, правда, говорит не о государстве, а о категории «справедливости», которая является основой правового регулирования общественной жизни, и которую слабосильные, пользуясь тем, что их всегда большинство, навязали общественной жизни, чтобы тем самым обуздать произвол сильных. Но, по существу дела, речь-то идет именно о договоре слабосильных между собой об учреждении государственного порядка в регулировании общественной жизни, ибо только в государстве возможно нравственно-правовое регулирование общественных отношений. В обществах, не оформленных как государство (родоплеменной тип общественной жизни), регулирование осуществляется на основе простого обычая, который есть ничто иное, как продолжение внутрисемейного типа отношений, в котором главные факторы – авторитет и прямое принуждение силой. Так что, и Калликл и Томас Гоббс рассуждают об одном и том же – о создании государства на основе договора. Но у Калликла договариваются только слабосильные индивиды, а у Томаса Гоббса договариваются все [67].
Исходя из этого объяснения происхождения государства, Томас Гоббс далее рассуждает о сущности государства, конструирует модель идеального государства. В этой модели следует выделить две её основные мысли. Первая мысль состоит в абсолютизации самого понятия «государство», в усмотрении в государстве высшего и предельного выражения человеческого знания и культуры, высшей мировоззренческой ценности, единственного источника всех остальных ценностей. Государство должно не только обеспечивать безопасность своих граждан, поддерживать внешний порядок в общественной жизни, но оно может и должно определять внутреннюю, духовную жизнь своих граждан, даже их убеждения и религиозные верования. Именно так – религиозные верования и систематические изложения этих верований, религиозные вероучения, должны находиться в ведении и управлении государственной власти. Что государственная власть определит считать истинной религией, то граждане государства и должны почитать в качестве истинной религии, если же государственная власть отрицает какую-то религию, то и граждане должны её отрицать [68]. Полновластие государства должно быть утверждаемо в максимальной степени и распространено на все стороны общественной жизни. В идеальном государстве вообще не должны быть терпимы частные суждения, противоречащие официальной точке зрения. Итак, идеальное государство с точки зрения Томаса Гоббса есть, прежде всего, тоталитарное государство. Вторая отличительная характеристика идеального государства состоит в том, что это государство должно иметь монархическую форму правления. Теоретизирование Томаса Гоббса на тему монархии не совсем понятно. Непонятно даже, зачем ему вообще принцип монархического управления надо было теоретически защищать. Ведь монархия была традиционным способом управления Англии, как и всех соседних с ней европейских стран того времени. Поэтому рассуждения о монархии свелись у Томаса Гоббса к различению обычной, традиционной монархии и монархии идеальной. Суть этого различия в следующем – монархия традиционная связана с религией, монархия идеальная связи с религией не должна иметь, идеальная монархия должна быть монархией секулярной. Рассуждения о монархии в конце концов свелись все к тому же утверждению секуляризма, в чём особой нужды не было, ибо отрицание религии и секуляризм уже в более чем достаточной степени Томасом Гоббсом были и до этого провозглашены и утверждены.
Система философских взглядов Томаса Гоббса есть яркое и концентрированное выражение всех основных моментов натурализма, эмпиризма и секуляризма. Эта система стала основным типом английской национальной философии. Всё дальнейшее существование английской философии представляло собою разработку деталей системы Томаса Гоббса или исправление тех шероховатостей, которые в ней, как и во всякой первоначальной системе взглядов, не могли не быть. Если под философией понимать не общие рассуждения на более или менее отвлечённые темы, а понимать именно то, что под философией следует понимать, т. е. рациональную гносеологию и метафизику, то в умствованиях Томаса Гоббса вообще ничего философского нет. Вместо гносеологического рационализма – сенсуализм, да ещё в его
