мыслительные процессы, происходящие вне христианской сферы, но и то знание, что присутствует в ней самой [6].
Не может быть никаких сомнений в том, что очернение разума недопустимо, что знание существует не только вне религиозной веры, но и в ней самой: это, например, даже элементарное представление о Боге, духе, других сверхъестественных персонажах, ритуалах, обрядах и т. д. Есть и научное знание о том же. Но не следует говорить об историческом откровении, переданном через Писание, просто непонятно, о чем идет речь. Если Писание и дает какие-то представления об истории, то лишь фрагментарные и мифологизированные, но Нибур говорит здесь не о знании, а об откровении. Постижение Иисуса Христа, которое гностики расценивали в качестве вершины Человеческих достижений, на самом деле вполне может стать результатом рационального воспитания и обучения. Христос может быть предметом откровения и экстатического постижения точно так же, как и Мухаммад, Будда и другие боги. Христианское богословие обычно совсем забывает о том, что существуют и другие религии. Господство Христа распространяется не на весь религиозный мир.
Откровение может снисходить на так называемого человека духа, о котором С. Кьеркегор говорил, что он отличается от нас, людей обыкновенных, тем, что способен вынести полное уединение; его уровень как человека духа пропорционален его способности выдерживать уединение, в то время как другие постоянно нуждаются в человеческом стаде. Иоанн на Патмосе был в уединении.
Христианство воспринимает Иисуса как откровение Бога, исходя из того, что эта придающая ценность и спасающая сила есть принцип самого бытия, забывая при этом, что наряду с христианским есть еще и другие миры. Говоря об откровении, христиане имеют в виду и приватное сообщение себе личного Бога, и оценку какого-либо события в качестве религиозного происшествия, в результате которого устанавливается определенная форма поклонения. Сам Христос может рассматриваться в качестве символа преданности всех существ единому Богу. Нередко откровение является реакцией на человеческий призыв о помощи, направленный сверхъестественным силам даже вне мистического или экстатического опыта. Такие откровения могут быть в связи с политической борьбой, социальными и культурными кризисами. Поскольку они пришли со стороны религиозной веры, проявленной во всей жизни, то переживаются в качестве доказательства божественного присутствия. С помощью откровения люди пытаются проникнуть в суть окружающего их мира, откровение придает их знаниям о нем необходимую убежденность и непротиворечивость.
Откровение означает событие, в котором самое высшее может обнаруживаться в качестве очень личного и очень верного, а поэтому человеческий ответ на него является результатом сконцентрированных усилий личности. Уверенность в том, что все происходящее верно, способно перерасти в убежденность, что благодаря всевышнему оно всегда полезно [7].
В религиозном понимании вообще откровение есть проявление божества, передача самой важной, принципиальной и сокровенной информации о том, что представляют собой Вселенная и мир как божественное творение, в чем основы этого мира и его части — человека, как ему следует вести себя по отношению к богам, в чем основное содержание данной религии и смысл ее символов, что будет с человеком после смерти и человечеством в конце времен и т. д. Однако как раз Откровение Иоанна Богослова не содержит принципиально ничего нового по таким самым важным вопросам, все это уже сделано в евангелиях и других книгах Нового Завета. Апокалипсис же, пророчествуя о конце мира, акцентирует внимание на тех сверхсуровых карах, которые ожидают отступников от учения Христа, а также дает представление о грядущем божьем царстве. Отнюдь не случайно в повседневном общении понятие «апокалиптический» обычно используется для обозначения ужасной конечной судьбы человечества, его катастрофы, неимоверных страданий людей, в частности, даже в данное актуальное время. Поэтому проблему наименования книги Иоанна никак нельзя назвать простой.
То, что было дано Иоанну в видениях, названо Откровения потому, что оно подводило некий итог христианскому учению, в первую очередь, о Конце света. Относительно же новым оказались наказания и беды, которые были обрушены (могли быть обрушены) на головы людей Яхве и Христом, общий максимально мрачный фон этой книги. Именно апокалиптические ужасы выступают в качестве Откровения, пророчествуя и предупреждая о тех страданиях, которые еще надлежит вынести людям во время религиозных гонений. Конечно, и в предыдущих библейских (особенно в ветхозаветных) произведениях было немало жестокостей в отношении людей, но ни в одной из них нет такого их нагромождения и концентрации.
Слово «апокалипсис» далеко не всегда было синонимом катастроф и самых страшных страданий. Вначале это действительно означало откровение, т. е. обнажение, представление, раскрытие чего-то исключительно важного. Собственно Концу света в книге посвящены только три последние главы, предыдущие подводят к ним, живописуя решительные шаги христианства, массовую гибель и мучения людей. Между тем многие пророчества обладают некоторой обязующей силой (психологической, разумеется), они как бы призывают и даже принуждают людей исполнить их предначертания, если они верят в основные идеи и догмы учения. Люди начинают жить в свете прогнозируемых событий, а то, что концу времен предшествуют глобальные катаклизмы и казни, представляет собой не что иное, как пересказ истории, и здесь ничего нового нет, хотя сам пересказ реализуется в мифологических формах. Поскольку же массовая гибель людей, глобальные общественные, естественные и техногенные катастрофы время от времени происходят, это начинает убеждать верующих, что предсказания Откровения верны.
Таким образом, человеческая история становится простым комментарием к Апокалипсису, причем каждое поколение может находить в современном ему мире неопровержимые свидетельства наступления Конца света. Тому, что в этой книге можно обнаруживать самые разные содержания и смыслы, в огромной степени способствует ее богатейшая символика, любой символ может быть подвергнут непохожим друг на друга интерпретациям. Апокалиптические предсказания означают попытку ухода от своей человеческой природы, но эту попытку нельзя однозначно признать удачной или неудачной, при этом следует помнить, что личность способна видеть в будущем исключительно то, что ей уже знакомо. Движение времени всегда возбуждало человеческий ум, в первую очередь, потому, что он извечно стремился связать смертное с бессмертным. Будущее всегда пугало, поэтому ужасы Апокалипсиса можно рассматривать как ужас перед ним и как ужас перед перспективой утраты настоящего, которое действительно невозможно продлить или удержать. Сила религии в том, что она дарует надежду в будущем, даже смерть воспринимая как начало новой жизни.
Если Откровение есть совокупность сокровенных религиозных знаний, то почему выделяются религии Откровения — иудаизм, христианство и ислам, тем самым отказывая в этом другим религиям, хотя они тоже несут людям столь же важную информацию. Так, М. Малерб пишет, что только религии Откровения настаивают на существовании единого Бога, который являет себя людям. Политеистические религии более или менее сознательно ощущают потребность в посредниках
