Ознакомительная версия.
— Люди, которые с нами общаются, говорят, мы хорошие!
— На нас говорят, что мы дачи разворовали — лопаты, грабли. Куда нам эти грабли? А ребенок пройдет, яблочко сорвет — разве это кража?
Короче говоря, они угомонились лишь минут через десять, и я смог уточнить, что имею в виду страшные истории про домовых, русалок и привидений.
— Привидений мы еще ни разу не видели, — строго и категорично сообщают цыганки. — Но говорят старики: «Есть они». Мы не видели. А кто видел? Вон в том доме жил старик. Он бы вам наговорил — целой книги бы не хватило! А сказки давно у нас уже не рассказывают. Забыла. Не хочу. Меня внучата сегодня замучили…
— А сколько внучат?
— 20–25.
В общем, я понял, что от женщин ничего не добьюсь, и Гога повел меня в гости к одному старику. На крыльце — хозяйка. Гога ее спрашивает по-цыгански: «А где старик?»
— Мато, — отвечает женщина, а это у них означает «пьяный». Я не успеваю сказать и слова, как Гога объявляет:
— Старик в город уехал!
— Да-да, в город! — подтверждает цыганка. — Сын увез.
Я нарочно делаю большие глаза:
— А когда он вернется?
— Утром. Не раньше.
Ну да, проспится, придет в себя и вернется к нормальной жизни!
Так я в Коляново ничего и не узнал. Впрочем, это общая ситуация. Скоро живых носителей котлярского сказочного фольклора не останется вовсе. Цивилизация слизывает их традиционную культуру, как корова языком. Единственный страх, перекочевавший в XXI век практически нетронутым, — это страх перед сглазом. Он оказался самым живучим, забитым в подсознание слишком крепко.
Что характерно — если русские боятся сглаза от цыган, то цыгане боятся, что их сглазят русские. Художник и этнограф Николай Бессонов рассказал мне следующую быличку. Ехали цыгане на повозке. Вдруг из леса, поперек дороги, выходит голая русская женщина. Говорит: «Дайте мне одежку, а то я замерзла». Старуха-цыганка пожадничала, дала ей рваную и дальше поехала, а на следующий день умерла та старуха — ее русская сглазила.
В книге Андрониковой, которая неоднократно ездила в полевые экспедиции к русским цыганам, приводится такой любопытный факт:
«В одном таборе заболела старуха. У нее был припадок грыжи, она кричала всю ночь, а я находилась на соседней кровати и вовсе не на перине, а на досках, покрытых тряпкой. Она утверждала, что ее сглазили. У меня не было уверенности, что она подозревает не меня. А если бы было так, то ей ничего не стоило бы придушить меня тут же. Но, к счастью, наутро выяснилось, что сглазила ее не я, а цыгане, которые приходили к ней накануне.
И, оказывается, как мне потом пояснили, я сглазить не могу, так как почти ангел по двум причинам. Во-первых, никогда не кочевала, как говорят, “кочевой грязи не знает”, и, во-вторых, — девушка. Культ девушки у цыган высок и отношение рыцарское…»
Внутри табора цыгане сами друг друга постоянно глазят и бегают к бабке, чтобы та их отчитывала. В СССР, когда держали скотину, болезни животных также приписывали действию порчи, объясняя следующим: «Позавидовал кто-то, что у меня лошадь есть, а у него нет, — тут и сглазил».
Вот примерно из такого фольклора и выросла наша «Формула Всего». Центральный сюжет подсказала популярная цыганская сказка про Мертвый Табор.
«Жил на свете молодой цыган. Был он из богатого рода и занимался тем, что продавал на ярмарках лошадей. Как-то раз поехал он на ярмарку, сделал с выгодой свое дело и возвращался домой. От города до дома путь ему не близкий. Застигла цыгана в пути ночь. Только собрался он на ночевку устраиваться, как вдруг услышал неподалеку пение цыганское — так и разливаются голоса по ночной росе. Повернул цыган на голоса и через некоторое время к табору подъехал. Стоял этот табор на большой поляне возле реки. Вокруг костры горели, а у костров сидели цыгане и песни пели. И до того хорошо пели, что аж заслушаешься. Остановился цыган неподалеку, стреножил лошадей, однако близко к кострам подходить не стал. Решил приглядеться сначала. Цыгане-то чужого табора: что, мол, за люди, какого рода-племени? А сам все ближе и ближе подбирается. Вдруг заметил он около костра одну красивую цыганку, так хорошо она пела да плясала, что сердце зашлось у цыгана, огнем загорелось. Был этот парень холостым, и решил он во что бы то ни стало познакомиться с этой девушкой, что так понравилась ему. Дал себе слово цыган жениться на этой красавице. А раз дал слово, надо держать его!
Покуда плясали цыгане да пели, парень к табору не подошел, а когда рассветать стало и табор разбрелся по шатрам, заметил парень, в какой из шатров эта красавица-цыганка пошла, и направился следом за ней. Задумал он сговорить девушку или украсть ее, пока цыгане спят. Подкрался он к шатру, открыл полог и в ужасе назад отпрянул. Страшную картину увидел он. В шатре том лежали вповалку цыгане: у кого руки нет, у кого — ноги, у кого — головы. Волосы зашевелились у цыгана. Понял он, что с мертвым табором встретился. Однако постепенно испуг у парня прошел, и принялся цыган красавицу-девушку искать. Видит: лежит она на земле бездыханная. Опечалился цыган, а потом решил: мертвая моя и живая моя! Украду ее все равно, будь что будет! Хоть ночью она оживает, и то хорошо.
Положил цыган мертвую девушку на свой тарантас и уехал. Целый день увозил он ее подальше от табора, а как настала ночь, ожила цыганка, встала:
— Куда ты меня везешь? Ты с ума сошел! Ведь сейчас мои братья тебя настигнут и убьют. Разве ты не знаешь, что от мертвых скрыться невозможно? Поворачивай скорей обратно коней, а не то пропадешь.
— Не боюсь я твоих братьев, люблю я тебя, ты мертвая моя и живая моя!..
Не успел он сказать этих слов, как раздался стук лошадиных копыт: это братья настигли беглецов. Избили они цыгана до полусмерти, а сестру свою обратно увезли.
Очнулся наутро цыган — нет девушки. Умылся парень в речке, передохнул немного и решил;
— Нет уж, раз я слово дал, то от него не отступлюсь. Надо только подальше от мертвого табора ускакать, чтобы братья не догнали.
Опять отыскал цыган мертвый табор и опять, лишь только цыгане разбрелись по шатрам, украл он свою любимую и вихрем помчался из табора. Как только наступила ночь, все повторилось: снова напали братья на след беглецов, снова избили цыгана до полусмерти и отняли свою сестру.
— Нет, так легко вы со мной не справитесь, — решил цыган, — если я раньше на тарантасе ехал, то теперь попробуйте меня верхового догнать.
Как задумал, так и сделал. В третий раз украл он мертвую цыганку, положил ее поперек седла и помчался.
И ушел бы цыган от погони на этот раз, будь у него такие же кони, как у братьев, да только известно, что у мертвого всадника — волшебные кони. Цыган в лесу дорогу выбирает, а волшебный конь напрямик летит. Цыган через реку вплавь перебирается, а волшебный конь прямо по воде скачет. Под самое утро настигли беглеца братья. Но бить на этот раз его не стали, сказали только:
— Выбирай, парень, свою судьбу. Не согласишься, убьем тебя сейчас. Все равно тебе сестры нашей не видать, потому что не было еще такого, чтобы мертвая за живого замуж вышла. А случилось с нами вот что: остановились мы табором возле деревни одной, мужики в то время сено косили. Пустили мы ночью лошадей на сенокос, тут они все сено и потравили. Как увидели мужики такое — кто вилы взял, кто топор, кто косу. И всей деревней на наш табор пошли. Так и побили нас всех до единого. Побили и хоронить не стали. Оттого души наши покоя не имеют. Ты предай наши тела земле, отпой нас и поезжай себе с Богом, мы тебе зла не сделаем.
Пообещал цыган братьям сделать так, как они просили, да не во всем он сдержал свое слово: табор похоронил и отпел, как полагается, а мертвую свою любовь отпевать не стал и хоронить тоже.
Ожила красавица ночью и говорит ему:
— Что ты наделал? Не послушался моих братьев, беду на меня накликал. Не будет теперь душе моей покоя вечно. Суждено мне бродить по земле.
Сказала так цыганка и сгинула. А парень после этого не прожил и трех дней. От тоски умер».
Другой вариант той же самой сказки — исторически более современный. Убили колхозники цыган за воровство. Председатель колхоза говорит своим: «Мы эту падаль хоронить не будем». Этот председатель был сталинский сатрап. И вот пришел на то же место цыган, который ничего о том не знал. Ночь наступила. Видит цыган: стоит в лесу табор, чин-чинарем. Окружают его цыгане и спрашивают:
— Ты зачем пришел?
— Я невесту ищу.
— А вот у нас красавица есть. Женись на ней!
Она ему нравится. Он отвечает:
— Я к вам завтра со сватами приеду.
— Э, друг, послушай. Некогда нам сватов дожидаться. Давай свадьбу играть сейчас же!
На том и порешили. Сыграли свадьбу. Все пели, плясали, любовались на звезды. Пошли молодые в шатер, легли, а она холодная, как ледышка. Стало цыгану не по себе. Уж она ему и слова-то нежные говорит, и ласкает, а парень этот так испугался, что ничего у него не вышло. Убежал он тогда от своего позора подальше в лес, а сумку забыл! Утром вернулся за сумкой, глядь — жерди изломаны, палатки повалены, а земля сплошь усыпана непогребенными костями и черепами! Понял цыган, что провел он ночь в мертвом таборе. Был у него знакомый священник — смелый человек: он не боялся председателя колхоза. Они с цыганом взяли лопаты, пошли, закопали, и священник отпел несчастных, как положено.
Ознакомительная версия.
