которые были в 1-ом (с. 32). Вместо них упоминается некий «другой очерк». На с. 31 – 32 1-го варианта идут резкие выпады против механистов:
«Как бы ни злились механисты и как бы ни мечтали удушить живую жизнь»,
«как бы механисты ни расстреливали живую жизнь (чужую душу нельзя расстрелять…)».
Автор буквально кричит «есть, есть и есть» различие между одушевленной и неодушевленной природой.
«…Вот хоть лопните от злости, а есть, есть и есть, тысячу раз есть, миллион раз есть, есть и есть!!!»
Сам себя автор с горечью, но и с гордостью именует «я идеалист и мракобес» (с. 32), открещиваясь от механистов (с. 31). Все эти отчаянные слова отрезаны в 3-ем варианте. Даже такое личное обращение в философском тексте: «Прошу только одно…» (1-й вариант с. 70) выброшено в 3-ем (с. 56 – 57). Последний абзац конца 1-го варианта, где речь идет об «истории религиозного сознания» и о переходе к главнейшим выводам, полученным из живой религии (с. 117 – 118), весь снят в 3-ем варианте. Зато все развернутые в 1-ом варианте тезисы от I до X повторены с минимальными отклонениями в 3-ем. Из вполне академического, изданного в 1993 г. текста мы приходим к выводу, что этот 3-й вариант был сделан после возвращения Лосева из заключения и готовился им для печати.
«Средневековая диалектика» (а это, собственно говоря, тоже учение об имени) относится ко второй половине 60-х годов. Она писалась по заказу Института философии АН СССР и по инициативе чл.-корр. АН СССР Μ.А. Дынника, с которым А.Ф. был знаком раньше, но никаких связей, как и с другими философами, не поддерживал. В эти годы Институт философии АН задумал издать серию книг по диалектике. Проще всего им было это сделать с античностью, где давно в советской науке господствовали традиционные шаблоны. Камнем преткновения оказалось Средневековье. Философ Μ.А. Дынник, имея вполне надежную информацию о Лосеве, и официальную и неофициальную, прибыл к нам на Арбат как добрый знакомый [23] с интересным предложением – писать «средневековую диалектику», на что и получил согласие Лосева. Однако это предприятие так и не удалось завершить. В 1971 г. Μ.А. Дынник скончался. Не осталось заинтересованного человека, и рассудительные руководители Института философии решили оставить в покое Средневековье и перейти сразу к Новому времени. Рукопись лежала без движения, пока киевский журнал «Философська думка» не напечатал на украинском языке 2-ю главу этой работы (1970, № 3, с. 39 – 49), которая была сокращена и отредактирована применительно к журналу. Уже после кончины А.Ф. эта 2-я глава под названием «Зарождение номиналистической диалектики Средневековья. Эригена и Абеляр» была напечатана в «Историко-философском ежегоднике» Института философии АН СССР по просьбе А.Л. Доброхотова (Μ., 1988, с. 57 – 71). Гл. 4 «Расцвет и падение номинализма. Мыслительно-нейтралистская диалектика XIV в.» печаталась мизерным тиражом в «Известиях Северо-кавказского научного центра Высшей школы». Серия Общественные науки. Ростов. 1988, № 2, с. 58 – 81. Глава 1-я «Западная конструктивно-языковая диалектика VI – XI веков» напечатана там же в 1990 г., № 3, с. 25 – 35. Как видно из заголовков, они не совсем соответствуют названиям глав рукописи, а сам текст тоже каждый раз несколько редактировался.
Полностью работа Лосева здесь печатается впервые. Перед нами только 1 часть книги о тех основных типах средневековой диалектики, которые хотел рассматривать Лосев, судя по его Вводным замечаниям.
В наше издание включены три статьи А.Ф. Лосева 60 – 70-х годов, чрезвычайно для него характерные.
Обстоятельства сложились так, что с начала 60-х годов Лосев в МГПИ им. Ленина стал работать на кафедре общего и сравнительного языкознания, которой заведовал проф. И.А. Василенко. Гнетущая атмосфера кафедры классической филологии (ее в это время закрыли) сменилась дружественной и спокойной обстановкой, которой всячески способствовал И.А. Василенко и в дальнейшем его преемники. Именно в это время Лосев возвращается к своим излюбленным темам по философии языка, оформленным в новой терминологии, соответствующей современному состоянию науки и вполне адекватной лосевским идеям. Появление структурализма в это время расширило сферу лингвистических интересов Лосева. Давние идеи о коммуникативном значении языка, роли знака, символа, мифа в практике отдельного человека и общества, теория моделей – парадейгматика – получили у Лосева новое развитие. Одновременно с работами по языку он опубликовал книгу «Проблема символа и реалистическое искусство» (1976), в которой обратился к своим излюбленным темам о соотношении мифа и символа, а также к логике символа и функции символа в художественном слове. Работа над эстетикой стоиков привела его к философским проблемам их грамматического учения, исследованного и в отдельных статьях, и в т. V. «Истории античной эстетики. Ранний эллинизм» Μ., 1979. Добавим, что каждый из восьми томов «Истории античной эстетики» содержит огромный материал по философской и эстетической терминологии, а также синонимике и этимологии. Так, с 1965 г. и до конца жизни шло интенсивное печатание языковедческих трудов философа имени (сорок две печатных работы), среди которых несколько сборников статей и книг: «Статьи и исследования по языкознанию и классической филологии» Μ., 1965, «Введение в общую теорию языковых моделей» Μ., 1968, «Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию» Μ., 1982, «Языковая структура» Μ., 1983. «В поисках построения общего языкознания как диалектической системы» (стостраничная работа в сб. «Теория и методы исследования языка» Μ., 1989 – вышла после кончины автора).
Помещаемые здесь статьи печатались в следующих изданиях. «О коммуникативном значении грамматических категорий» впервые в сб. «Статьи и исследования по языкознанию и классической филологии» Μ., 1965 (2-е исправленное издание в кн. «Языковая структура» с. 179 – 214). «Учение о словесной предметности (лектон) в языкознании античных стоиков» впервые в сб. «Вопросы семантики русского языка» Μ., 1976 (2-е изд. в исправленном виде в книге «Знак. Символ. Миф». Μ., 1982, с. 168 – 182). «Проблема вариативного функционирования поэтического языка» впервые в кн. «Знак. Символ. Миф». Μ., 1982, с. 408 – 452.
Следующий раздел нашей книги представлен переводами 30-х годов. Это, во-первых, «Уцелевшие главы Каллиста Катафигиота, обдуманные и весьма высокие о божественном единении и созерцательной жизни» – трактат XIV в. (автор по своим идеям близок к Дионисию Псевдо-Ареопагиту) позднего византийского неоплатоника. Во-вторых, «Таинственное богословие» Дионисия Ареопагита, Послание к Тимофею с приложением – письмом Николая Кузанского от 1453 г. к аббату и братьям в Тегернее. Перед нами самый маленький по объему трактат из всего корпуса Дионисия Ареопагита, который дважды полностью был переведен Лосевым. Один перевод частично исчез после ареста его автора
