Обязанности человека - Джузеппе Мадзини

Наконец, автор касается экономических вопросов. Мадзини обращается к беднякам, неимущим представителям рабочего класса. Итальянский мыслитель ясно понимает, что обращаться к их долгу перед человечеством, говорить с ними о политических правах и свободе слова бессмысленно, поскольку они ведут ожесточенную борьбу за существование. Вместе с тем он призывает их стать частью одной большой семьи, единой нации, в которой у них при более справедливой отдаче от труда будет больше свободного времени и возможностей для саморазвития. Труд – это основа любой экономики. Апеллируя к чувству справедливости, Мадзини предлагает рабочим идею национальной революции, способной устранить тиранию капитала. При этом он оговаривается, что право собственности столь же священно, сколь священна сама свобода, и критикует социалистов утопического толка. Мадзини отмечает, что распределение собственности в его эпоху несправедливо, поскольку значительное ее количество приобреталось в результате насилия и угнетения. «Не следует уничтожать собственность, потому что сейчас она является привилегией немногих; нужно открыть путь, чтобы многие могли владеть ею» [39], – делает промежуточный вывод мыслитель. Он уверен, что как только в европейских обществах будут окончательно отменены сословные различия, будут созданы условия для достижения большей социальной справедливости. По Мадзини, экономическая справедливость заключается в том, чтобы каждый получал соответственно результатам своего труда.

Рассматривая «Обязанности человека» в контексте жизни Мадзини, эволюции его мысли, на фоне его ранних работ, можно судить о том, что его политический, общественный идеал не изменился – это республиканское государственное устройство, гарантирующее максимум прав и свобод, но при этом возлагающее на граждан моральный и этический долг, заключающийся в самосовершенствовании и преследовании целей национального развития. В приведенных выше высказываниях Мадзини видно значительное влияние на его политическую онтологию немецкого классического идеализма – как философии истории Гегеля (в том, что касается самопознания Бога через прогресс в сознании свободы), так и этики Канта (моральность, устремленная к должному, а не сущему). В сравнении с ранними произведениями заметна значительно усилившаяся роль религиозного фактора (апелляция к божественным законам, из которых мыслитель выводит свою политическую онтологию). Вместе с тем Мадзини невозможно отказать в последовательности – он декларирует ту же горячую приверженность республиканскому идеалу, что и во времена «Молодой Италии». Мыслитель адаптирует свою политическую теорию к новым вызовам времени, например к уже вполне ярко проявившейся к 1860 году коммунистической угрозе. При этом в фундаментальных положениях своей политической мысли Мадзини остается убежденным либералом и националистом, радеющим за свободную и независимую объединенную Италию.

Казалось бы, ему посчастливилось при жизни увидеть наглядное воплощение его мечты – в 1861 году король Сардинии Виктор Эммануил II провозгласил единое итальянское государство – Королевство Италия; в 1871 году после окончательного поражения сил папы римского Пия IX и взятия Рима процесс объединения итальянских земель успешно завершился. Однако отношения республиканца Мадзини с победившей монархией не сложились – в 1867 году мыслитель даже отказался от предложенного ему мандата депутата [40]. В 1872 году Мадзини скончался в Пизе. В последний путь его провожало более ста тысяч человек.

Мадзини стал для Италии одним из главных героев периода Рисорджименто; он до сих пор почитается как один из отцов нации, наравне с Гарибальди и Виктором Эммануилом II. Его национализм и ожесточенное неприятие социализма послужили основанием для того, чтобы многие радикальные мыслители как предфашистского периода, так и непосредственно фашистской эпохи сочли его одним из своих главных учителей.

К примеру, синдикалист Серджио Панунцио в 1917 году в статье, написанной для газеты Муссолини Il Popolo d’Italia, призывал всех изучать Мадзини – «величайшего итальянца со времен Данте» [41]. При этом Панунцио отмечал, что творчество Мадзини необходимо «очистить от религиозного балласта» [42], оставив лишь «живые элементы – ассоциацию, образование, миссию нации» [43]. Другой видный синдикалист Анджело Оливьеро Оливетти призывал: «Вперед, к итальянскому народу, предсказанному Мадзини!» [44] Как отмечает Дэвид Робертс, «для синдикалистов Мадзини являлся символом несдержанного обещания, данного Рисорджименто, поскольку он стремился к иному типу итальянского единства, народному сообществу с тесными психологическими связями и глубокими социальными обязательствами» [45].

Что касается «фашистской эры», то влияние Мадзини очевидно на примере сразу нескольких ключевых действующих лиц той эпохи. Для философа Джованни Джентиле Мадзини – это великий идеалист, настоящий воин идеи, ясно отличавший добро от зла, с которым он вел непримиримую борьбу. Он утверждал, что Мадзини – настоящий пророк итальянского национализма, а религиозные основания, пронизывающие его политическое учение, лишь придали силу его вере в свободную и сильную итальянскую нацию [46]. Джузеппе Бот-таи, основатель журнала «Фашистская критика», также представлял Мадзини в образе протофашиста. В контексте консенсусной экономической теории о нем писали как о предшественнике корпоративизма. Вождь фашистов Бенито Муссолини также не отказывал Мадзини в почтении – на его рабочем столе всегда лежало несколько томов его произведений.

При этом глубокой ошибкой было бы считать, что Мадзини повлиял в основном на правых: его влияние на левых (либералов, социалистов) было не менее глубоким. Во-первых, еще в течение его жизни сам Меттерних называл его «крупнейшим революционером Европы». Во-вторых, он был очень популярен в Англии, в которой прожил значительную часть жизни. В-третьих, Мадзини подняли на знамя и многие антифашистские силы, базирующиеся как в Италии, так и за границей (вроде массачусетского «Общества Мадзини», активного в межвоенный период), которым в его наследии был принципиален именно «просвещенческий» и «демократический» элемент. В-четвертых, мысль Мадзини вдохновляла многих «борцов за независимость» «новых наций» вроде Сунь Ятсена и Ганди [47].

Несмотря на многообразие мысли Мадзини и его наследия, мы можем быть уверены в одном – благодаря этому мыслителю и таким, как он, в эпоху Рисорджименто в принципе стало возможно какое-либо проектирование Италии как суверенного государства и рассмотрение итальянцев как единой нации. Благодаря этой заслуге, широко признаваемой в Италии до сих пор, Мадзини вошел не только в историю европейской политической мысли, но и в пантеон национальных героев итальянского народа.

Вам, сыновья и дочери народа, посвящаю я эту небольшую книгу, в которой изложил принципы, во имя и в силу которых вы, если пожелаете, выполните свою миссию в Италии: миссию республиканского прогресса для всех и освобождения самих себя. Те, кому исключительные благоприятные обстоятельства или способности позволят легче постичь глубокий смысл этих