По способу изложения элементов юридической нормы различаются три приема: прямой, ссылочный и бланкетный. В зависимости от этого выделяются и соответствующие разновидности юридических норм, в том числе прямые, ссылочные и бланкетные.
При прямом изложении все элементы нормы прямо формулируются в данной статье нормативного акта.
При ссылочном изложении отдельные элементы нормы не формулируются в данной статье; в ней делается отсылка к другой норме, где содержатся нужные предписания. Этот прием изложения применяется для установления связи между частями нормативного материала и для избежания повторений.
При бланкетном изложении отдельные элементы норм тоже прямо не формулируются, но недостающие элементы восполняются не какой-либо точно указанной нормой, а правилами определенного вида, которые со временем могут изменяться. Иными словами, здесь как бы дается «открытый бланк», ссылка на вид правил. Например, ст. 213 УК РСФСР предусматривает определенную меру наказания за «нарушение действующих на транспорте правил об охране порядка и безопасности движения, если это повлекло гибель людей или иные тяжкие последствия». Бланкетное изложение позволяет не только устранить ненужные повторения, но и обеспечить стабильность правового регулирования при изменении текущего законодательства (правил).
Применение ссылочного, а тем более бланкетного приемов изложения во многих случаях вполне оправданно. Однако обилие отсылок, в особенности отсылок к нормам других нормативных актов, может создать определенные трудности при пользовании нормативным материалом. Кроме того, обилие ссылочных норм нередко свидетельствует о структурном несовершенстве акта, о недостатках в расположении нормативного материала.
7. Законодательная стилистика.
Это — система приемов наиболее целесообразного использования языковых средств в нормативных документах.
В стиле правовых актов концентрируется воедино и использование юридической терминологии, других средств юридической техники (юридических конструкций), и применение в области права требований современного литературного языка, требований к языку официальных документов.
Главное, что определяет стиль нормативных (а также индивидуальных) актов в социалистическом обществе, состоит в том, чтобы обеспечить сочетание, с одной стороны, доступности и убедительности нормативных документов, а с другой — их точности, определенности и высокой юридической культуры.
Доступность и убедительность правовых актов. М.И. Калинин говорил: «Наша задача, чтобы то, что мы говорим, было воспринято; восприятие же в значительной степени зависит от формы, в которую мы облекаем наши выступления»[301]. Для обеспечения беспрепятственного восприятия содержания нормативных актов необходимо «особенно обратить внимание на то, чтобы законы излагались понятным для широких трудящихся масс языком»[302].
Требование доступности предполагает, чтобы язык правовых документов был прост, ясен и понятен для каждого, к кому документ обращен. Фразы правового документа должны быть несложной конструкции, без перегрузки их придаточными предложениями. Большое значение имеет также правильное употребление различных соединительных или разъединительных союзов, знаков препинания, сравнений, образных выражений. При составлении текста правового акта нужно избегать употребления узкоспециальных терминов или терминов, употребляемых только в определенной местности[303].
Стиль нормативных актов обеспечивает предельную убедительность содержащихся в нем предписаний. В ряде случаев в нормативные акты включаются преамбулы и пояснения, но, главное, сами формулировки юридических норм должны обладать и обладают большой силой убеждения. Четкие, энергичные формулировки нормативных актов призваны донести до всех лиц глубокую убежденность законодателя в необходимости и целесообразности проводимых мероприятий. Таким образом, совершенная языковая форма нормативных актов является одним из средств, обеспечивающих идеологическое воздействие норм права.
Точность, определенность, высокая юридическая культура стиля правовых актов. Правовой акт — это не обычное выступление, речь, статья. Язык закона, писал академик Л.В. Щерба, требует прежде всего точности и невозможности каких-либо кривотолков; быстрота понимания не является уже в таком случае исключительно важной, так как заинтересованный человек без всякого понукания прочтет всякую статью закона и два, и три раза[304]. Иными словами, доступность и убедительность не являются в нормативных актах самоцелью, это — доступность и убедительность в выражении воли законодателя[305].
Стиль нормативных актов должен обеспечить функционирование права как властного регулятора, и в частности точность и полноту выражения воли законодателя. Нужно, чтобы нормативные акты по возможности содержали в себе исчерпывающие ответы на все могущие быть выдвинутыми жизнью, практикой вопросы, связанные с их применением[306].
Важнейшие требования стиля правовых актов — строгая определенность фраз, выражений, терминов. Каждая фраза, каждое выражение, каждый термин должны пониматься только в одном значении. Недопустимы какая-либо двусмысленность, расплывчатость формулировок, позволяющих истолковывать смысл нормативных актов по-разному. Как правильно подчеркивается а литературе, «едва ли возможно назвать какую-нибудь иную область общественной деятельности, где неверно или неуместно употребленное слово, ошибочно построенная фраза, разрыв между мыслью и ее текстуальным выражением влекут за собой такие серьезные, а иногда и тяжелые последствия, как в области правотворчества»[307].
Достоинством стиля нормативных актов являются краткие формулировки. Максимальная краткость, разумеется, не самоцель: она позволяет сочетать доступность и точность юридических текстов с необходимым уровнем нормативных обобщений. Краткие и ясные юридические формулировки, выражающие с исчерпывающей полнотой мысль законодателя, становятся характерной особенностью современного стиля правовых актов[308].
Можно ли говорить об особом языке права (законодательства)? Конечно, противопоставлять язык права общелитературному языку было бы неправильно. Вместе с тем надо видеть, что законодательство с языково-стилистической стороны имеет своеобразный, самостоятельный стиль литературной речи. Его особенности обусловлены назначением права — быть властным регулятором общественных отношений, а также единством регулятивно-волевой и интеллектуальной сторон содержания нормативных предписаний, необходимостью технико-юридического выражения воли законодателя.
Выражение «язык права» имеет еще один смысловой оттенок. Язык права — это язык, концентрирующий особенности и достоинства стиля правовых актов как духовной ценности; это чеканные, ясные и строгие формулировки, в которых доступно и кратко, в обобщенной форме выражен смысл определенных положений. В указанном смысле язык права является одним из элементов высокой духовной культуры. И ему как ценности, как явлению культуры большое значение придавал В.И. Ленин.
Вопросы законодательной стилистики получили весьма основательную разработку в советской юридической науке (Д.А. Керимов, А.С. Пиголкин, А.А. Ушаков)[309].
Вместе с тем ряд проблем, поставленных в науке, нуждается в дальнейшем обсуждении, а некоторые выводы требуют проверки.
Так, А.А. Ушаков рассматривает законодательную стилистику (стилистику законодательной речи) в качестве теории, одновременно относящейся и к юридической науке, и к лингвистической науке, к литературоведению[310]. Действительно, на стыках наук возникают специфические научные дисциплины. Однако это не должно приводить к смешению научных аспектов в теоретическом анализе. Ведь дисциплины, возникающие на стыках наук, имеют комплексный характер: в их рамках строго различаются науковедческие ракурсы (планы). А каждая наука имеет свою систему понятий, свой категориальный аппарат, при помощи которого теоретически осваиваются факты действительности.
Когда А.А. Ушаков утверждает, что нормативные документы можно рассматривать в качестве литературы sui genezis и исследовать их при помощи категорий «тема», «идея», «проблема», «композиция», «сюжет», то не следует упускать из виду, что подобный анализ возможен не в рамках юридической науки (а именно так ставит вопрос А.А. Ушаков), а только в рамках литературоведения.
В пределах же юридической науки (учений о юридической технике законодательной стилистике) требуется использование специфических правовых категорий. Такие категории выработаны и продолжают вырабатываться: «предмет», «цель», «логика», «структура» и др. Распространение понятий, сложившихся применительно к анализу художественных произведений, на правоведение может не только исказить природу нормативных актов, но и привести к тому, что специальные правовые категории окажутся неразработанными, вытесненными из юридической науки и, следовательно, будет устранен юридический аспект при исследовании нормативных документов. Да и сама возможность использования в юридической науке литературоведческих категорий (приспособленных, надо повторить, для анализа художественных произведений) вызывает серьезные сомнения. Интеллектуальный момент в содержании права носит подчиненный характер по отношению к волевой стороне, и поэтому, думается, здесь нужен специфический подход, принципиально отличающийся от подхода к литературным художественным произведениям.
