Юридическая норма (норма-предписание) — воплощение единства формы и содержания в праве. Особенности юридической нормы как первичной элементарной клеточки права таковы, что она мыслима в первую очередь в виде реального фрагмента правовой ткани, фактического предписания (в указанном выше смысле), находящего прямое выражение в тексте нормативного или иного правового акта. Проводя строгие различия между текстом акта, словесно-документальным изложением воли законодателя, с одной стороны, и самой нормой — с другой, нужно не упускать из поля зрения и того, что конкретное нормативное предписание не существует вне определенного, структурно выделенного подразделения в тексте акта. Ведь в том-то и состоит высшая определенность содержания юридической нормы, что она доведена до уровня формальной определенности, т. е. до такого уровня, когда содержание нормы существует только в формально (в самом тексте) закрепленном виде. К тому же надо помнить, что именно благодаря внешней форме юридическая норма является частицей права как институционного образования и через внешнюю форму (нормативный акт) она обретает силу юридической нормы. Здесь, кстати, и следует искать четкий критерий, отграничивающий нормы права от иных нормативных положений, существующих в правовой системе (например, правоположений практики).
2. Юридическая норма и специализация права.
Из положения о праве как системе, отличающейся чертами органичности, следует помимо всего иного, что образующие его нормы не есть некая однородная безликая масса нормативных положений, каждое из которых по своим признакам и особенностям во всем соответствует другим предписаниям. Именно здесь, на уровне микроструктуры права, весьма отчетливо, наглядно видна свойственная праву специализация.
Специализация — одно из проявлений «собственного правового» развития (I.8.4), воплощающего и внешние влияющие на право факторы, и внутренние потребности правовой системы. Суть этого процесса состоит в том, что в праве происходит и притом имеет тенденцию к усилению то, что условно может быть названо разделением труда между нормами, в результате которого те или иные нормы и их комплексы все более сосредоточиваются на выполнении определенных операций, конкретизируется содержание норм и одновременно происходит интеграция в регулировании общественных отношений. Развитие классового общества, сложность и многослойность свойственных ему отношений, нарастающее разнообразие общественных процессов, различие социально-классовых задач, выполняемых правом, — все это предопределяет необходимость дифференцированного, конкретизированного и вместе с тем интегрированного по содержанию правового регулирования.
Основными, частично перекрещивающимися разновидностями специализации права являются:
— дифференциация (предметная и функциональная), т. е. разветвление нормативного содержания правового регулирования, приобретение той или иной его ветвью все более специфических черт;
— конкретизация, т. е. детализация содержания нормативного регулирования, все более подробное регулирование отдельных сторон и элементов данных общественных отношений;
— интеграция, т. е. обобщенная регламентация того единого, совпадающего, что свойственно группам общественных отношений, их принципам, началам и т. д.
В процессе специализации обособляются группы норм, выполняющих те или иные функции при осуществлении правового регулирования. Наиболее важное значение имеют обособление и развитие регулятивных норм и норм, регламентирующих основания применения, виды и объем правовых санкций (правоохранительных норм)[18].
Развитие процесса специализации в праве усиливается с ростом юридической культуры, повышением уровня обобщений, используемых при формулировании юридических норм. Выделяются нормы, призванные только закреплять общественные отношения, их основы (в частности, конституционные нормы). Законодатель все больше «выводит за скобки» общие, повторяющиеся моменты, касающиеся определенной группы норм (например, правосубъектности, условий совершения тех или иных правомерных действий и т. п.). В виде отдельных норм права формулируются определения некоторых юридических понятий, принципы права.
Специализация юридических норм приводит к тому что нормативное предписание выступает в элементарном, «усеченном» виде и внешне в ряде случаев, казалось бы, лишено полного набора признаков нормы. В связи с этим действие одной юридической нормы неизбежно связано с действием ряда других норм, и потому лишь в своей совокупности, в системе нормы права регулируют общественные отношения.
Таким образом, характеризуя юридическую норму, ее признаки и содержание (элементы), следует постоянно помнить, что право по своему юридическому строению неоднородно. Процесс специализации, разделения труда между нормами обусловливает превращение нормативной системы в конечном счете в комплекс главным образом специализированных нормативных положений[19]; отсюда — необходимость при анализе отдельной юридической нормы видеть ее специализированный характер и учитывать ее связи со многими другими нормами-предписаниями[20].
3. Норма-предписание.
Первичным подразделением, живой клеточкой права как институционного образования является норма-предписание.
Это — элементарное, логически завершенное государственно-властное нормативное веление (установление), непосредственно выраженное в тексте нормативного юридического акта.
Нормы-предписания — продукт специализации права. Ведь главная функция первичных подразделений в системе права состоит в том, чтобы обеспечивать в соответствии с назревшими потребностями экономического базиса данного классового общества конкретизированное, детальное, точно определенное регулирование общественных отношений. В связи с этим все большая дифференциация и конкретизация нормативных положений, подчинение их все более специализированным операциям в процессе правового воздействия, усиливающееся разделение труда между ними, возрастающее использование нормативных обобщений приводят к тому, что первичные частицы правовой материи становятся проще, выступают в виде элементарных и в то же время словесно-логически цельных формул. Это и есть нормативные веления, предписания.
Например, содержание действующего Кодекса о браке и семье РСФСР, в частности института, посвященного правам и обязанностям родителей по воспитанию детей, складывается из комплекса разнообразных нормативных предписаний, каждое из которых решает свою, подчас весьма узкую задачу при регулировании рассматриваемых отношений: в ст. 52 (ч. I) указываются принципы, определяющие содержание обязанности родителей по воспитанию детей, причем особо выделено предписание о том, что родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей (ч. II); в ч. I ст. 53 специально обособлена обязанность родителей защищать права и интересы несовершеннолетних детей, а в ч. II регламентирован статус родителей как законных представителей; в ст. 54 в четырех предписаниях решен ряд вопросов, связанных с равенством прав и обязанностей обоих родителей (ч. I–IV); в ст. 55 предусмотрена такая, казалось бы, «деталь», как место проживания детей при раздельном жительстве родителей; в ст. 56 группой разнообразных с юридической стороны предписаний регламентировано решение непростых вопросов, которые связаны с участием отдельно проживающего родителя в воспитании детей, причем указаны четкие права и обязанности обоих родителей, правомочия органов опеки и попечительства, возможность решения спора судом (ч. I–IV), и т. д.
В юридической литературе понятие «нормативное предписание» сформулировано при анализе нормативного акта, т. е. внешней формы права[21]. Вот почему, видимо, сложилось впечатление, что рассматриваемое понятие касается одного лишь словесно-документального изложения в нормативном акте и сообразно этому им охватываются только исходные единицы текста акта (статьи).
Между тем единство формы и содержания права на первичном уровне его структуры носит настолько глубокий характер, что статьи и другие исходные фрагменты текста акта являются внешним, в самом тексте проявляющимся выражением воли законодателя. В силу этого они, в принципе, соответствуют первичным единицам, из которых складывается само право. Такими первичными единицами, относящимися уже не к словесно-документальному изложению, а к содержанию акта, и являются предписания. Применение термина «предписание» оправдано здесь потому, что он по точному своему смыслу призвана отразить именно выражение воли законодателя с его содержательной стороны (то, что предписано)[22].
Так что по самому своему существу предписание — это веление, содержательное выражение воли правотворческого органа. Не случайно поэтому те авторы, которые обособляют предписания как элементы текста акта, в процессе конкретизированного анализа нормативного материала все же рассматривают, по сути дела, сами нормативные государственно-властные веления[23]. Плодотворность именно такой, сориентированной на содержательную характеристику трактовки нормативных предписаний находит все более убедительное подтверждение в научных исследованиях[24].
