почте на Уигмор-стрит, а умение логически мыслить позволило сделать вывод, что вы ходили туда посылать телеграмму.
Поразительно! воскликнул я. Вы правы. Но должен признаться, я не понимаю, как вы догадались. Я зашел на почту случайно и не помню, чтобы кому-нибудь говорил об этом.
Проще простого, улыбнулся Шерлок Холмс моему недоумению. Так просто, что и объяснять нечего. Хотя, пожалуй, на этом примере я смог бы показать вам разницу между умением наблюдать и умением строить умозаключения. Наблюдение показало мне, что подошвы ваших ботинок испачканы красноватой глиной. А у самой почты на Уигмор-стрит как раз ведутся земляные работы. Земля вся разрыта, и войти на почту, не испачкав ног, невозможно. Глина там особого, красноватого цвета, какой поблизости нигде больше нет. Вот что дало наблюдение. Остальное я вывел логическим путем» (Знак четырех).
В-третьих, основной целью наблюдения, считает Холмс, является сбор или поиск фактов, необходимым образом связывающих место происшествия с преступником. Собирание таких фактов должно предшествовать, согласно Холмсу, выдвижению предварительных предположений и тем более созданию окончательной версии преступления. «Когда под рукой нет глины, из чего лепить кирпичи?» (Медные буки); «Вы (обращение клиента к Холмсу. В. С.) похожи на врача, который должен знать все симптомы, чтобы поставить диагноз. Вот именно. Это определение подходит. И если пациент скрывает симптомы своей болезни, значит, он хочет обмануть врача» (Загадка Торского моста).
Факты характеризуют конкретное содержание происшествия, разнообразные обстоятельства и условия, при которых оно произошло. И хотя сами по себе они не объясняют, кто и почему совершил преступление, они задают общее направление поиска и составляют содержание, на основании которого строится общее доказательство. Холмс уверен, что нельзя совершить преступление и не оставить ни одного следа. «Я (обращение начинающего сыщика Хопкинса к Холмсу. В. С.) знаком с вашими методами, сэр, и тотчас же стал применять их. Не позволив что-либо трогать с места, я очень тщательно осмотрел землю снаружи и пол в комнате. Но следов не было.
Вы хотите сказать, что вы не заметили их?
Уверяю вас, сэр, там не было никаких следов.
Дорогой мой Хопкинс, я расследовал много преступлений, но ни разу не встречал еще преступника с крыльями. Раз преступник стоит на ногах, он непременно оставит какой-нибудь след, что-нибудь заденет или сдвинет. И человек, владеющий научными методами розыска, непременно обнаружит самую незначительную перемену в расположении окружающих вещей. Нельзя поверить, чтоб в этой залитой кровью комнате не осталось следов, которые могли бы помочь нам отыскать преступника…» (Черный Питер).
Факты представляют описания частных деталей, конкретных подробностей происшествия и противоположны по своему логическим характеристикам общим впечатлениям, обобщениям и догадкам. «Вы (обращение Холмса к Уотсону. В. С.) знаете мой метод. Он основан на наблюдении мелочей» (Тайна Боскомской долины); «Никогда не полагайтесь, убеждает Холмс Уотсона, на общее впечатление, друг мой, сосредоточьте внимание на мелочах» (Установление личности). Согласно ему, в полицейских отчетах «гораздо больше места отводится пошлым сентенциям мирового судьи, нежели подробностям, в которых для внимательного наблюдателя и содержится существо дела. Поверьте, нет ничего более неестественного, чем банальность… Я всегда придерживался мнения, что мелочи существеннее всего» (Установление личности). Факты, описывающие детали, очень важны, но часто незаметны для обычного взгляда. Как ни удивительно, они открываются только подготовленному уму, т. е. уму, вооруженному определенной версией и понимающему их истинное значение для расследования. «Для великого ума мелочей не существует, сентенциозно произнес Холмс» (Этюд в багровых тонах); «У вас поразительная способность замечать мелочи, сказал я (Уотсон. В. С.). Просто я (Холмс. В. С.) понимаю их важность» (Знак четырех); «Но это не просто догадка? спрашивает Уотсон Холмса. Разумеется, нет. Я никогда не гадаю. Очень дурная привычка: действует гибельно на способность логически мыслить. Вы поражены, потому что не видите хода моих мыслей, а мелкие факты для вас не существуют. А ведь именно на них, как правило, строится рассуждение» (Знак четырех).
Грубейшую ошибку совершает тот сыщик, который начинает строить версии до получения в свои руки достоверных фактов или не имея достаточного числа фактов. «Ну, а в моих правилах не иметь предвзятых мнений, а послушно идти за фактами, и поэтому еще на самой первой стадии расследования мистер Алек Каннигем был у меня на подозрении» (Рейгетские сквайры); «Создавать же версию, не имея фактов, большая ошибка» (Второе пятно); «Я еще не располагаю всеми фактами, но думается, с этим едва ли возникнут неразрешимые трудности. Все же это ошибка строить дедукцию до того, как получены достаточные данные. Незаметно для самого себя начинаешь их подгонять под свою схему» (В сиреневой сторожке).
В-четвертых, после появления предварительной версии наблюдение позволяет увидеть или найти факты, существенные (узловые) для построения того, что Холмс называет теорией, т. е. окончательной версией преступления и реального завершения расследования. «В искусстве раскрытия преступлений первостепенное значение имеет способность выделить из огромного количества фактов существенные и отбросить случайные» (Рейгетские сквайры); «У вас уже есть версия? Нет, но я выделил самые существенные факты»; «Трудность в том, чтобы выделить из массы измышлений и домыслов досужих толкователей и репортеров несомненные, непреложные факты. Установив исходные факты, мы начнем строить, основываясь на них, нашу теорию и попытаемся определить, какие моменты в данном деле можно считать узловыми» (Серебряный).
Холмс называет факт существенным для расследования, если тот представляет звено, часто единственное, общей причинно-следственной цепи, которое либо сразу указывает верное направление раскрытия преступления, либо служит последним решающим звеном в логической цепи между преступником и совершенным им преступлением, т. е. обеспечивает абсолютно полное объяснение совершенного преступления. Существенные факты, как правило, неочевидны, странны, аномальны, но, согласно Холмсу, именно они способствуют скорейшему раскрытию преступления. «Чем нелепее и грубее кажется вам какая-нибудь деталь, тем большего внимания она заслуживает. Те обстоятельства, которые на первый взгляд лишь усложняют дело, чаще всего приводят вас к разгадке. Надо только как следует, не по-дилетантски, разобраться в них» (Собака Баскервилей).
Нет ничего лучше для думающего сыщика, чем наличие аномальных фактов. «Вам всем это кажется сущей дичью, продолжал Холмс, потому что в самом начале расследования вы не обратили внимания на единственное обстоятельство, которое и служило настоящим ключом к тайне. Мне посчастливилось ухватиться за него, и все дальнейшее только подтверждало мою догадку и, в сущности, являлось ее логическим следствием. Поэтому все то, что ставило вас в тупик и, как вам казалось, еще больше запутывало дело, мне, наоборот, многое объясняло и только подтверждало
