существующая в буржуазной социологии, как раз и является теоретическим отражением подобного рода субъективистской слепоты в действиях.
При этом необходимо иметь в виду, что не все идеалисты отрицают категорию необходимости и разглагольствуют лишь о субъективной свободе воли. Некоторые идеалисты говорят и о категории необходимости. Дело, однако, в том, что идеализм понимает необходимость не как свойственную законам самих объективно существующих реальных вещей и явлений, а как свойство, которым вещи и явления наделяет духовная сила рассудка. Так, например, они заявляют, что развитие общества идёт в соответствии с некоторыми извечными моральными принципами и т. п. Материализм ищет необходимость в самих объективных вещах и явлениях и присущих им процессах развития; идеализм ищет необходимость в субъективном, в духовном, в мышлении. В этом состоит коренное различие материалистического и идеалистического подхода к вопросу о необходимости. (См. В. И. Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», гл. Ⅲ, § 6.)
Выделение человека из природы и животного мира именно потому и произошло, что он оказался в состоянии высвободиться из-под слепой необходимости природы и, преобразовывая её шаг за шагом, добился свободы. Уже первое изготовление человеком каменных орудий, изобретение способов пользования огнём явились первыми шагами к познанию необходимости природы и приобретению свободы путём господства над природой. Вслед за прогрессом в развитии производства имело место также последовательное расширение сферы свободы человека путём господства над природой, началось также частичное познание им необходимости в общественной жизни. Ввиду ограниченности масштабов производства в докапиталистических формациях, а также ввиду господства (в классовом обществе) класса эксплуататоров, эксплуататорские предрассудки которого мешают людям всесторонне, глубоко познать общественные явления, общественная жизнь людей, говоря в общем, подчинена господству стихийной, слепой необходимости. Только в решительные моменты революционных переворотов руководящий в революции класс может в определенной степени познавать необходимость общественных преобразований и, опираясь на это познание, сознательно направлять свои действия. Это уже даёт возможность людям приобретать в определенной мере свободу в своей общественной жизни.
С развитием крупной капиталистической промышленности появляется пролетариат. Пролетариат, как класс, тесно связанный с крупным машинным производством, ставит перед собой историческую задачу уничтожения эксплуатации и частной собственности, задачу построения социалистического и коммунистического общества, а поэтому он является последовательно революционным классом, которому чужды какие бы то ни было консервативные предубеждения. Вооружённые идейным оружием марксизма-ленинизма, коммунистическая партия и её вожди, как руководители пролетариата, глубоко и всесторонне познав необходимые законы развития общества, используют их для руководства революционной борьбой пролетариата, для установления власти диктатуры пролетариата, опираясь на которую организуют и мобилизуют трудящихся на построение социалистического общества. Руководя строительством социализма и коммунизма, партия и государство исходят из познания объективных необходимых законов с тем, чтобы придать действиям трудящихся целенаправленность, плановость и сознательность. Только в этом случае люди в общественной жизни окончательно выходят из подчинения слепой необходимости и в состоянии свободно использовать своё познание необходимости в природе и обществе на благо всего общества. Это именно и есть, как говорил Энгельс, скачок из «царства необходимости» в «царство свободы» [151].
Категории причинности и цели взаимосвязаны с противоречиями между необходимостью и свободой. Противоречивость отношений между этими двумя категориями была в истории философии предметом длительного спора по вопросу о том, возникли существующие в мире вещи и явления в силу определенных причинных необходимых связей, присущих самим вещам и явлениям, или же вследствие того, что их возникновение было предопределено какой-то целью. Материализм придерживается первой точки зрения. Идеализм же, мировоззрение которого берёт в основу духовное, придерживается второй точки зрения, рассматривая её в качестве своей основной догмы. Некоторые из идеалистов формально также признают существование причинности, однако они не считают её присущей самим объективным вещам и явлениям, а рассматривают извращённо, как нечто субъективное. Например, Юм считал, что причинность — это привычка, создаваемая последовательно повторяющимся чувственным опытом. Кант рассматривал причинность как одну из категорий человеческого рассудка. Религиозные суеверия связывают «причину» и «последствия» с «вознаграждением и возмездием», как будто причинные связи являются неким отражением человеческих поступков, предписанных волей божьей. Характер противоположностей и доказательств категорий причинности и цели аналогичен характеру противоположностей и доказательств категорий необходимости и свободы, поскольку они являются однотипными категориями.
Материалистическая диалектика рассматривает категорию причинности как отражение в мышлении человека связей, свойственных самим объективно существующим вещам и явлениям, а не как чисто субъективную категорию, порождаемую сознанием человека. Закон причинности является важнейшим фактором всеобщей взаимосвязи и развития объективных вещей и явлений. Во взаимосвязях и развитии вещей и явлений постоянно можно наблюдать два следующих обстоятельства: одни вещи и явления в процессе своего развития занимают ведущее, активное положение, другие же — подчиненное, пассивное положение. В нашем мышлении обстоятельства первого порядка обобщаются в понятии «причины», обстоятельство второго порядка — в понятии «следствия», а оба эти понятия образуют категорию причинности.
Но закон причинности является всего лишь одним из факторов всеобщей взаимосвязи и развития вещей и явлений и поэтому может быть применён лишь к рассмотрению взаимодействия между причиной и следствием всего процесса развития и взаимосвязей вещей и явлений и не может быть применён для изолированного изучения взаимодействия между причиной и следствием вне этого процесса. При исследовании причинных связей вещей и явлений с точки зрения материалистической диалектики можно избежать однобокого метафизического понимания взаимодействия между причиной и следствием. Здесь необходимо обратить внимание на следующее: во-первых, в практической жизни какой-либо результат не вызывается исключительно какой-нибудь одной причиной, а большею частью совокупностью разнообразных причин. При изучении возникновения вещей и явлений необходимо стремиться к всестороннему раскрытию их самых разнообразных причин, а также отделять главные причины от неглавных, внутренние от внешних (внутренние причины, как правило, играют конечную, определяющую роль). Часто метафизики односторонне считают, что одно какое-либо следствие может быть вызвано лишь одной причиной, а иногда берут второстепенную причину и ошибочно рассматривают её в качестве главной причины данного следствия. Это не может не привести к промахам в познании. Если, например, полагать, что ответственность за возникновение культа личности или единоличной диктатуры лежит лишь на одной личности (личность, бесспорно, несёт за это ответственность) и игнорировать те определённые объективные общественные причины, которые породили культ личности, или единоличную диктатуру, то в результате можно дойти до того, что критика культа личности будет вестись с позиций преувеличения роли личности.
Во-вторых, по тем же основаниям, которые были приведены выше, одна и та же причина может привести в повседневной жизни и к неодинаковым следствиям. Пусть даже данная причина является коренной причиной, однако в ходе возникновения порождаемых ею определённых следствий, кроме самой основной причины, неизбежно проявляют себя и некоторые иные сопутствующие условия. Поскольку же эти
