Заключение: под программированным обучением иногда понимают использование каких угодно вспомогательных средств в процессе обучения, либо непосредственно для обучения, либо для контроля. Против этого никто не возражает, однако это ничего общего с программированным обучением, как таковым, не имеет.
Кроме того, такие средства целесообразно создавать централизованным образом, а не заставлять каждого учителя готовить их самостоятельно.
Резюмирую: в усовершенствовании системы народного образования на первом плане должно быть содержание обучения, коренной пересмотр сетки учебных планов и программ. Никакой массовой работы по разработке и внедрению программированного обучения не нужно, целесообразно организовать один — два небольших сильных научно-исследовательских центра дальнего поиска, от которого нельзя ждать и требовать результатов раньше чем через десять лет.
Зам. председателя Совета по кибернетике АН СССР, зам. председателя научного совета по проблемам образования СО АН СССР, член-корреспондент АН СССР А.А. Ляпунов».
СОМНЕНИЯ
Это пишет ученый, имя которого связано с первыми шагами кибернетики, трудными шагами. Он ратовал за кибернетику тогда, когда она далеко еще не была в почете. Многие ученые считали его прямо-таки безрассудным человеком. Зато молодежь ломилась на его семинары. Будущие физики, кибернетики, математики учились там широте взглядов, полной грудью впитывали в себя XX век. А сейчас Ляпунов почему-то сдержан, осторожен. Что это — годы, опыт, предчувствие?
Но Берг старше Ляпунова, ему исполнилось семьдесят шесть. Чем объясняется его самозабвенная вера в новое воплощение кибернетики? Может быть, здесь тоже сказывается опыт, предчувствие… Кто же прав? Чье мнение победит? Может быть, частное мнение двух людей и не заслуживает такого пристального внимания, пусть даже таких незаурядных людей. Но эти мнения — отражение мыслей многих и многих ученых, работающих сегодня на стыке кибернетики, педагогики и психологии, они два полюса отношения к проблеме программированного обучения.
Впрочем, в этой ситуации все правильно, все жизненно, неотвратимо. И магнит имеет два полюса. И всякая идея тоже делит человечество на две категории: на оптимистов и пессимистов.
И оптимистам случалось ошибаться, и пессимисты заблуждались не менее часто. Ошибаются даже мудрецы. Сократ по отношению к новинкам в обучении проявлял себя как отъявленный скептик. Он не допускал никаких записей, считая процесс записывания величайшим бедствием. «Ибо это ваше изобретение вызывает забывчивость в умах тех, кто прибегает к нему при обучении, побуждая их пренебречь своей памятью. Полагаясь на письмена, они будут вспоминать с помощью чуждых внешних знаков, а не применяя свои собственные внутренние способности. То же относится и к письменным рассуждениям. Можно предположить, что в этих рассуждениях присутствует мысль.
Но обратитесь к ним за объяснениями сказанного, и вы обнаружите, что они всегда повторяют одно и то же».
Путь кибернетики от пессимизма к оптимизму занял десять лет… Что скажут противники программированного обучения через такой же срок? Какие будут найдены объяснения? Какое из мнений победит? А может, восторжествует среднее арифметическое? Сказал же один мудрец: чтобы познать меру, надо познать чрезмерность.
— Конечно же, — размышляет Берг, — начертать путь мозгу, указать ему план действий шаг за шагом наука пока не может. Только педагог, занимаясь с учеником с глазу на глаз, может интуитивно понять склад его мышления, может наилучшим образом управлять ходом его мысли. Ученик и учитель как две созданные самой природой самонастраивающиеся и приспосабливающиеся системы могут найти лучший и быстрейший способ взаимопонимания и обмена информацией. И если бы каждому ученику мы могли предоставить персонального учителя с высокой культурой, обширной эрудицией, доброжелательного, честного и объективного — лучшего выхода из положения не нужно было бы искать. Но это же невозможно! Ни сейчас, ни в будущие века. Сколько же можно ломиться в открытую дверь? Сколько же можно доказывать очевидное?! Просто обидная трата времени. Надо, наконец, делать дело, а не болтать. Кибернетика подсказывает обходный маневр: использовать партнером ученика в процессе обучения приспосабливающуюся электронную кибернетическую машину. Как этим не воспользоваться? Да, мы не можем предложить такой машине определенный план действий, алгоритм обучения. Ляпунов прав — умственную деятельность человека мы еще не умеем переложить на язык формул и цифр, пока единственный язык, доступный машине. Но ведь мы уже можем создавать машины, которые в процессе работы сами приспосабливаются к объекту управления! Почему же не применить их в области обучения?
Как хочется поскорее узнать — чем же кончатся все эти споры? Какой путь окажется самым верным?
…В наш век невозможно выжидать, пока отстоится та или иная мысль, идея, новшество. Век не тот. Он просто хватает за шиворот и толкает вперед: скорей, скорей, не зевай. Он заставляет делать переоценку многим ценностям и отпускает на это не десятилетия, а годы. Аристотеля пережевывали десяток столетий, Ньютону безоглядно верили три века. К Максвеллу приглядывались три десятилетия. XIX век переминался с ноги на ногу, закрывая глаза на то, что не все вокруг ясно до конца.
XX век сразу перешел в галоп.
Наряду с гордостью за наш бурный технический век пришла растерянность: мы не можем справиться с напором знаний, мы катастрофически отстаем от века!
Что же удивительного, если педагогика тоже оказалась на пороге больших перемен? Это закономерное следствие переоценки ценностей в науке образования. Учить быстрее, целенаправленнее, лучше, наконец! Не удивительно, что в век квантов возникла идея квантовать учебный процесс и управлять его ходом шаг за шагом. А для этого надо заново переосмыслить весь процесс обучения. Тут улучшением учебников и программ не обойдешься. Надо четко программировать и содержание, и сам процесс усвоения знаний. Своеобразная интерпретация всем известной истины: тише едешь, дальше будешь.
Берг говорит:
— Сегодня только начало, стадия неродившегося ребенка.
И естественно, многим кажется, что это лишь мода, временное увлечение. Но такое неверие говорит лишь о том, что некоторых из нас жизнь ничему не учит. Но так продолжаться не может. Сейчас со скрипом приходит в движение застоявшийся механизм педагогической науки. В этой области назревают огромные перемены. Вблизи это может быть видно не всем, но будущие историки скажут: революция в образовании началась в шестидесятых годах XX века. Это одна из тех революций, которая делается не в один порыв сметающего все смерча. Это революция, которая должна обладать силой, терпением, настойчивостью ледокола, прорубающего путь во льдах. Она наращивает силы. Неуклонно, целеустремленно, каждый день, каждый час, каждый миг.
ЭПИСТОЛЯРНАЯ ЧАСТЬ
Просидев много дней на дискуссиях и симпозиумах, я смогла заглянуть за кулисы самого удивительного театра — театра мысли. Передо мной разыгрывались драмы идей, сопутствующие любой новаторской науке, распутывался клубок, в который переплелись дерзость и невежество, мужество и косность, что свойственно ученым так же, как и представителям всех других профессий.
Дискуссии с Талызиной, Гальпериным, переживания но поводу письма Ляпунова были лишь эпизодами рабочих будней Берга. А ведь проблема программированного обучения — это лишь одна из многих и многих проблем, которыми был занят Совет по кибернетике. Это лишь одна грань его деятельности.
И почти каждая секция, нет, не почти, — каждая секция Совета занимается самыми нужными, самыми важными, животрепещущими проблемами современной науки. Но если проблема еще в периоде становления, вокруг нее всегда клубятся споры, страстные дискуссии. И Берг всегда в гуще событий, он душа споров и полемик. Он по-прежнему много ездит, по-прежнему организует заводы, институты, выступает с докладами. Иногда от него приходят письма. В одном из них он пишет:
«Последнее время много занимаюсь программированным обучением. Приходят новые материалы из всех стран и из всех наших республик: программированного обучения уже никто и никогда остановить не сможет, и, конечно, дело будет совершенствоваться — теперь основное внимание уделяется логико-информационным и вычислительным машинам для обучения с применением адаптивных программ. Приезжал психолог Ломов, преподаватель ЛЭТИ Фрейдзон и ученые из Риги, из Таджикистана и Узбекистана, из Киева и Грузии — везде дело разворачивается!»
И еще через некоторое время:
«Я с нетерпением ожидаю, когда же на коллегии Министерства высшего и среднего специального образования СССР будет отчетный доклад Украины по программированному обучению, там сделано много полезного. А главное — очень обнадеживают первые успехи по адаптивным электронным машинам. Это уже не скиннеровское “пиджонство” с имитацией дрессировки голубей на людях. Вы, вероятно, знаете, что “пиджн” по-английски голубь. Прошу извинить за популяризацию…»
