Голдстайну, еще одну ученому, оказавшемуся в самом центре шумихи, вызванной исследованиями стволовых клеток, под пятьдесят. У него приятная наружность и дружелюбный характер. Будучи профессором клеточной и молекулярной медицины в Калифорнийском университете в Сан-Диего, он руководит двадцатью тремя исследователями и наблюдает за несколькими тысячами лабораторных мышей. Он и его сотрудники пытаются разобраться в том, каким образом белки, липиды и органеллы проходят сквозь нейроны и мозговые клетки, поскольку эта информация может помочь в лечении болезни Альцгеймера, болезни Хантингтона и бокового амиотрофического склероза. Но для получения этой информации Голдстайну нужны стволовые клетки.
Пока он обходится стволовыми клетками мышей, использование которых дебатов не вызывает. «Но лет через пять, – говорит Голдстайн, – если нам действительно удастся подобраться к излечению этих болезней, мне потребуется доступ к эмбриональным стволовым клеткам, и я хочу быть уверен, что он будет мне гарантирован».
Вопрос о доступности стволовых клеток является вторым фронтом в этой битве. Летом 2001 года, вскоре после обращения «О положении страны», президент Буш издал указ, ограничивающий федеральное финансирование исследований стволовых клеток семьюдесятью восемью уже культивируемыми линиями. Эти линии выращивались в период с 1998 года, когда впервые были изолированы человеческие эмбриональные стволовые клетки, до 2001 года, когда был издан указ, прекращающий финансирование такого рода работ. «Проблема в том, – поясняет Вайсман, – что все 78 линий происходят от людей, которые пользовались услугами искусственного оплодотворения. Это весьма специфический срез населения Америки. Это люди богатые, белые, бесплодные. А одним из фундаментальных принципов биоэтики является справедливое распределение. Это означает, что, когда ученые работают над методами лечения, они стремятся помочь всем людям, а не только богатым, белым и бесплодным».
Последствия президентского указа были огромны. Практически сразу после этого вся команда пионера исследований стволовых клеток Роджера Педерсена, прежде работавшая в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, упаковала чемоданы и перебазировалась в Англию, где никаких ограничений на такого рода исследования нет. О своем дружелюбном отношении к этим исследованиям заявили и многие другие страны, включая Израиль, Японию, Францию и Австралию. Сингапур проявил еще большую активность в этом направлении, объявив себя «международным центром исследований стволовых клеток», выделив на эти работы 15 миллиардов долларов и быстро переманив ведущих американских ученых – в том числе Эдисона Лью, который некогда возглавлял Национальный институт онкологии США, а теперь руководит недавно образованным в Сингапуре Институтом генома.
Эти события нанесли особенно тяжелый удар по Калифорнии, которая долгое время являлась лидером в сфере развития биотехнологий. К примеру, в одном только 2002 году калифорнийским биотехнологическим компаниям было выдано более 19 тысяч патентов. Отставание идущего на втором месте штата Нью-Йорк с его 6100 патентами было огромным. Кроме того, лопнувший в 2001 году пузырь доткомов обошелся Калифорнии в 12 миллиардов долларов, и в настоящее время бюджетный дефицит штата приближается к 35 миллиардам. Иными словами, дальнейшее успешное развитие биотехнологий было совершенно необходимой предпосылкой финансового выживания Калифорнии в будущем.
Чтобы остановить утечку мозгов и направить финансовые потоки на укрепление биотехнологической отрасли в Калифорнии, сенатор Дебора Ортис (демократ, округ Сакраменто) внесла в сенат штата законопроект, позволяющий использовать бюджетные средства штата и частные пожертвования для проведения исследований стволовых клеток на территории Калифорнии. Законопроект стал законом 20 сентября 2002 года, в связи с чем губернатор Калифорнии Грей Дэвис заявил репортерам: «Этим законом мы открыли двери штата для инвестиций, способных спасти множество жизней… Мы ожидаем, что исследования в сфере стволовых клеток привлекут в наш штат лучшие мировые умы. В настоящее время в Калифорнии насчитывается 2500 биомедицинских компаний, в которых занято 225 тысяч человек. Суммарная зарплата работников данной отрасли за 2000 год составила 12,8 миллиарда долларов. Продолжение этих исследований привлечет в наш штат дополнительные финансовые потоки и, что еще важнее, позволит спасти жизнь многим людям».
Не желая терять свою долю финансовых потоков, примеру Калифорнии практически сразу же последовали еще четыре штата – Род-Айленд, Нью-Джерси, Луизиана и Пенсильвания, – приняв соответствующие законы. Аналогичные предложения сейчас рассматриваются законодателями Массачусетса и Нью-Мексико. Ирония заключается в том, что использование суверенных прав штатов с целью обойти федеральное законодательство до недавнего времени было тактикой республиканцев, которую особенно активно использовали христиане-евангелисты в своих попытках запретить аборты (и не допустить однополые браки), но здесь этим оружием воспользовались либеральные демократы. Другая излюбленная тактика консервативных республиканцев, нацеленная на изгнание левацких настроений из коридоров власти, состояла в создании специальных лоббистских групп и беспощадном прессинге.
Как теперь выясняется, в эту игру умеют играть обе стороны.
5
Джерри Цукер – создатель весьма своеобразных кинокомедий, первой из которых стал фильм «Солянка по-кентуккийски», за которым последовали «Аэроплан», «Голый пистолет» и «Полицейский отряд». Вне всяких сомнений, он один из королей Голливуда. В отличие от других королей Джерри всегда сторонился политики. И вот теперь положение меняется.
В 2000 году Цукер узнал, что у его одиннадцатилетней дочери Кейти ювенильный диабет. Он сразу же стал наводить справки об этой болезни. Год спустя он узнал о стволовых клетках, которые могли бы не просто помочь его дочери переносить болезнь, но даже вылечить ее. Тогда же Джерри Цукер узнал, что администрация Буша изо всех сил работает над тем, чтобы прикрыть эти исследования. «Будучи кинорежиссером, – говорит Цукер, – я стремлюсь сохранять спокойствие в любой ситуации. Я стараюсь не выходить из себя, не терять самообладания. Не хочу, чтобы меня считали еще одним голливудским маньяком, но то, что происходит с исследованиями стволовых клеток, буквально бесит меня».
В этих печальных обстоятельствах Цукер и его жена Джанет познакомились с продюсером Дугласом Уиком («Гладиатор», «Стюарт Литтл» и «Деловая девушка») и его женой Люси Фишер, которая одно время занимала пост вице-президента Columbia TriStar Motion Picture Group. Их дочь тоже диабетик. Летом 2002 года они вчетвером сформировали группу сторонников исследований стволовых клеток, получившую название Cures Now, наняли лоббиста и отправились в Вашингтон, прихватив с собой дочерей и биолога Дэвида Андерсона из Калифорнийского технологического института. Как поясняет Цукер, это был просветительский крестовый поход, который должен оказать давление на законодателей: «Мы с дочерью, у которой к поясу была прикреплена инсулиновая помпа, заходили в кабинеты сенаторов и спрашивали, что для них важнее – жизнь моей дочери или жизнь нескольких клеток».
Эта кампания возымела действие. Одним из первых к их призывам прислушался республиканец от штата Юта Оррин Хэч. Его примеру последовал Стром Термонд – старейший из сенаторов, которому тогда как раз стукнуло сто лет. А лидер демократического меньшинства в сенате Том Дэшл согласился не ставить на голосование законопроект о стволовых клетках до тех пор, пока члены группы Cures Now не смогут переговорить со всеми, кто захочет их выслушать.
Уговаривая законодателей, Цукер и его товарищи много усилий прикладывали к тому, чтобы отделить правду от вымысла. Последние несколько лет враги исследований стволовых клеток из числа религиозных правых и администрации Буша предпринимали согласованные усилия с тем, чтобы создать путаницу между терапевтическим клонированием (в целях производства стволовых клеток) и репродуктивным клонированием (в целях создания точных копий человека). Вот тут-то на сцену выходит Леон Касс.
Касс, биоэтик из Университета Чикаго, которого журнал Time окрестил «охранником президентской этики», возглавляет влиятельный Комитет по биоэтике, одна из задач которого – давать рекомендации конгрессу и правительству США по вопросам, касающимся стволовых клеток. Несколько лет назад Касс опубликовал в New Republic нашумевшую статью «Как не дать свершиться “дивному новому миру”, или Почему нужно немедленно запретить клонирование человека», где объясняется механика переноса ядра соматической клетки – главного способа получения учеными стволовых клеток.
Что такое клонирование? Клонирование… это создание индивидов, которые генетически идентичны уже существующему индивиду. Название у этой процедуры весьма замысловатое – «перенос ядра соматической клетки», – но смысл простой. Берут зрелую, но неоплодотворенную клетку, удаляют или дезактивируют ее ядро и взамен внедряют ядро, полученное из специализированной (соматической) клетки взрослого организма. Как только яйцеклетка начинает делиться, эмбрион переносят в матку женщины, инициируя беременность. Поскольку почти весь наследственный материал клетки сосредоточен в ее ядре, яйцеклетка с перенесенным ядром и индивид, в которого эта яйцеклетка превращается, генетически идентичны организму, который был источником перенесенного ядра.
