Оно гласит так: «Application de la chimie physique à la psychologie».
Всякий психолог, прочитавши эту главу, увидит, что дело идет о применении физической химии не к психическим явлениям, а к физиологическим, при том главным образом к тем, которые являются коррелятом явлений психических.
Применение термина «психический» к тем физиологическим явлениям, которые только корреляты явлений психических, встречается у представителей так называемой сравнительной психологии постоянно. Оно часто основано только на недостаточном знакомстве с психологией и ее задачами. Иногда же оно состоит в просто неправильном применении термина «психический»34.
II
Мы до сих пор характеризовали в общих чертах, в каком направлении шла научная мысль при изучении так называемых психических реакций. Теперь займемся анализом конкретных данных, при том касающихся высших животных.
Изучение психических реакций у высших животных стало на твердую почву с того времени, как возникло и развилось учение об ассоциативных явлениях. Первое ясное представление об ассоциативных явлениях мы находим как раз у того ученого, который первый обратил внимание на физиологическую сторону психических реакций, именно, у Леба.
В своей статье о физиологии мозга червей35 он выражается следующим образом:
«Под ассоциативной памятью мы понимаем такое устройство мозга, благодаря которому какой-нибудь раздражитель вызывает не только те действия, которые соответствуют его природе и специфической структуре раздражаемого образования, но, кроме того, и эффекты раздражения от других причин, которые раньше воздействовали почти или вполне одновременно с данным раздражением».
Применяя слово «память», Loeb подчеркивает, что он берет его только в объективном смысле, характеризуя физиологический, а не психический процесс.
Понятие об ассоциативных реакциях было огромным шагом вперед в деле изучения так называемых психических реакций. К сожалению, сам J. Loeb не производил систематических экспериментальных исследований, опирающихся на понятии об «ассоциативной памяти».
Факты, к которым применимо это понятие, мы зато встречаем у представителей так называемой сравнительной психологии. Таковы факты «дрессировки» животных, «обучения» их, о чем говорит и Ж. Леб. В самом деле, ведь при дрессировке мы добиваемся того, что животное реагирует определенным образом на какой-нибудь определенный раздражитель (будь это жест или слово человека или какой-нибудь другой сигнал), который раньше этой реакций не вызывал. Достигается это одновременным действием этого раздражителя с другим, вызывающим ту реакцию, которую желательно получить в результат дрессировки.
Кто первый из ученых применял дрессировку – трудно установить с точностью. Мы с ней встречаемся уже у Леббока36, который, показывая собаке карточку с надписью «food» (пища), давал ей есть, а показывание чистой карточки – кормлением не сопровождал. Через некоторое время на карточку с надписью «пища» выработалась у собаки особая реакция, как результат, очевидно, ассоциирования зрительного раздражения от вида надписанной карточки с актом еды и связанными с ним реакциями. Систематически заниматься такого рода опытами стали другие ученые.
В 1896 г. этим занялся французский ученый HachetSouplet, продолжающий свои опыты и поныне. Затем в 1898 г. появилась работа Thorndicke'a37, который производил опыты над цыплятами, кошками и собаками. Как показывает само заглавие работы, в его опытах вырабатывались ассоциации определенных раздражений с другими раздражениями и связанными с ними реакциями. Опыты Thorndike'a получили большую известность и вызвали много работ, в которых следовали его методике.
В 1903 г. появилась работа Yerkes'a, который производил аналогичные опыты над лягушками и раками (совместно с Huggins'oм).
Он помещал лягушку в ящик, который имел 2 выхода: один (правый) имел красные стенки и кончался слепо, другой (левый) имел белые стенки и вел в маленький бассейн с водой. По полу ящика помещались проволоки, через которые сейчас же пропускался электрический ток, как только лягушка направлялась в правый выход. В результате лягушка всегда направлялась в левый выход, а не правый, даже тогда, когда электрический ток не пропускался. При этом у лягушки получилась еще одна ассоциативная реакция: как только лягушка прикасалась к электрическим проводам, находившимся на полу, она от них отскакивала даже тогда, когда никакой ток через них не пропускался. Очевидно, образовалась связь между тактильным и термическим раздражениями от соприкосновения с проволокой и той реакцией, которая раньше вызывалась раздражением от пропускавшегося электрического тока.
Упомянутые авторы были пионерами в работах над ассоциативными реакциями. С тех пор было произведено огромное количество работ по этому вопросу, только авторы разно называли свои работы. Одни называли свои опыты «дрессировкой», другие – «выработкой ассоциативных реакций», третьи – «выработкой привычек», четвертые – «обучением» животных. Но какие бы термины авторы ни применяли, ясно одно, – что у всех в опытах имел место тот процесс, о котором говорит J. Loeb в приведенной цитате: один раздражитель приводился в одновременную связь с другим раздражителем, вызывавшим определенную реакцию, и тем самым приобретал способность вызывать ту же реакцию, что и второй раздражитель. Иначе говоря, везде играло роль то свойство мозга, которое Loeb называет «ассоциативной памятью».
Как же шло изучение ассоциативных реакций и каким методом производился их анализ?
Раз у животного уже имеется ассоциативная реакция, то на очередь выступает задача выяснить законосообразную связь этой реакции: 1) с раздражениями от окружающей среды и 2) с процессами у животного, которыми эта реакция обусловлена.
Вторую задачу можно выполнять двояко: изучать связь ассоциативной реакции: 1) с предполагаемыми психическими процессами животного (следовательно, «объяснять» реакцию психологически) или 2) с физиологическими процессами в нервной системе («объяснять» реакцию физиологически).
Почти все авторы, как вышеупомянутые, так и их последователи, прибегали к психологическому, субъективному истолкованию ассоциативных реакций38.
Результат такого направления получился довольно неутешительный, особенно если сравнить его с результатами работ И. Павлова и его школы, прибегавших к физиологическому толкованию при изучении таких реакций.
С одной стороны знание психики животных у субъективистов нисколько не подвинулось вперед, с другой – законосообразная связь внешней реакции с внешним миром мало выяснилась.
Шаткость психологического объяснения должна особенно резко выступить при исследовании ассоциативных реакций у инфузорий. Способность инфузорий образовывать ассоциативные реакции доказана в интересной работе С. Метальниковым39.
Совсем другую картину мы видим в работах нашего знаменитого физиолога Павлова и его школы, применявших при изучении ассоциативных реакций объективный метод. На этих работах, в которых объективный метод достиг своего апогея, мы и остановимся подробно.
И. Павлов олицетворил собою всю историю изучения так называемых психических реакций, с ее методологической стороны.
Однако, раньше, чем излагать его работы, мы должны сделать маленькое отступление.
До сих пор шла речь о тех реакциях организма, которые сводятся к действию мышц. Двигает ли животное конечностью, направляется ли оно куда – мы в этих случаях имеем мышечную реакцию. Но, кроме мышц, животное может реагировать на внешние раздражения своим железистым аппаратом, т. е. может получиться отделение секрета различных желез (слезных, слюнных, желудочных и проч.).
Вот эта секреторная реакция и была постоянным объектом изучения Павлова.
Работы Павлова и его школы касаются отделения слюнных желез у собак40. Всем известно из личного опыта, что при виде вкусной пищи «текут слюнки».
Эту секреторную реакцию также причисляют к так называемым психическим реакциям, так как связь ее с психическими явлениями всем очевидна из личного опыта. Следовательно, мы имеем здесь дело с другим видом психических реакций, железистым.
Проф. Павлов в свое время придерживался такого же психологического объяснения этой реакции, как и другие физиологи, среди которых находился такой корифей, как Cl. Bernard.
Именно, он так выражался: «При пустом желудке достаточно одного вида пищи, даже мысли о пище, чтобы слюнные железы заработали, – на этот счет относится известное выражение «слюнки текут». Таким образом психический акт, страстное желание еды бесспорно является раздражителем центров слюнных нервов»41.
В то время проф. Павлов так называемое психическое слюноотделение не подвергал специальному исследованию. Занявшись им, затем, специально, он вначале придерживался все того же психологического истолкования. Однако, полного расцвета работы Павлова и его учеников достигли только тогда, когда они примкнули к последователям объективизма и применили метод образования ассоциативных реакций. Эта сознательная перемена субъективного (психологического) метода на объективный, продиктованная самим ходом исследования, чрезвычайно поучительна, особенно если принять во внимание, что именно она обусловила плодотворность относящихся сюда исследований (сравнительно с первоначальным, психологическим стадием).
