И все же, Андрей Николаевич, называть Ницше «бесноватым» — это, по-моему, перебор. Хотя бы потому, что не был он бесноватым. Ни тогда, когда писал свои труды, ни тогда, когда сошел с ума и уже ничего не писал.
Уважаемый, давайте договоримся о терминах. Очевидно, Вы, не будучи христианином, не знаете и церковного определения бесноватости. Одержимость бесами вовсе не обязательно выражается в испускании слюны и буйном помешательстве. Порой бесноватые вполне внешне пристойны, но, скажем, воинствующая гордыня Ницше есть не что иное как проявление эгоцентризма, что и есть отрицание Бога, а значит, и бесноватость, которая и вылилась в более острую форму помешательства…
Что вполне закономерно.
Мне этот фильм понравился, причем весьма и весьма. И я считаю его в полной мере христианским фильмом, который очень неплохо было бы посмотреть многим людям. Собственно, о чем этот фильм говорит? Что Иисус был человеком, который во искупление грехов людей сознательно пошел на крест. Ключевое слово здесь — «человек». Не сын бога, которому по большому счету ничего не страшно, а именно человек, такой же, как мы все, и выбор его тем более ценен, что сделан дважды, причем во втором случае тогда, когда была известна альтернатива, привлекательная до безобразия.
Декларируя свое отношение к религиям, Вы не понимаете очевидной вещи.
Я не могу быть лоялен к вуду или к культам каннибалов из Папуа. В этой же связи и с учетом бинарности православного миропонимания я не могу спокойно относиться к вольным вариациям, игриво наводящим тень на самою жизнь и подвиг Иисуса.
Поймите, дело тут не в косности и мракобесии, о которых Вы намекаете тут, а в незыблемости Веры и ее догматов. Потому «…бес всегда водит человека между верой и неверием, то он вдруг есть, то его нет» («Братья Карамазовы»). Нельзя оправдать искусством вольных трактовок Святого Писания, потому что это ересь, то есть та самая бесовская игра в полутона в мире, где есть свет и есть тьма, и сумраки скорее тьма, чем свет!
Я маленький, но герой. Я окончательно и бесповоротно победил гордыню. За два часа нахождения в московском метро я никому не дал пинка и никого ни разу не послал на хер. На мой взгляд, это подвиг. Не всякий сможет.
Прошу простить за прозу, но осознание себя «героем» уже есть гордыня… Хотя я вполне понял шутливость данного тезиса.
Уважаемый Андрей Николаевич, как-то давно Вас спрашивали о некой церковной психотехнике для православных. Тогда Вы сказали, что ответите позже, может, сейчас сможете? Простите за надоедливость, однако вопрос действительно интересный.
Священник обязан жить с паствой, потому что каков поп, таков и приход. Оставьте досужие домыслы о том, что священник — это такой Дед Мороз с красным от запоя носом и плечами, натертыми погонами. Священник, представляя «духовный анамнез» каждого прихожанина, знает, какое именно лекарство тут уместно, кого нужно всего лишь выслушать (3. Фрейд), кого стоит поставить на пост (лечебное голодание), кого и отругать не грех (сульфазин). Только духовного «инсулинового шока» в церкви нет. Насилие в церкви неприемлемо! Но и очарование в церкви есть грех великий! У Серафима Роуза вычитал я историю о монахе, который молился так истово, что от него исходил жар, и это навело его на мысль о своей богоизбранности, он не углублялся в Писание и поверхностно исполнял послушания. Настоятель по-отечески его пожурил и указал, что святость — это не подарок, а плата за подвиг, в этом смысле его способности есть проявление гордыни. Монах, исполненный самоторчания, не внял предостережению… Его нашли утром, он был весь в крови и ободран, все стены и потолок кельи были в крови. Придя в себя, он рассказал, что, исполняя вечернюю молитву, представил, как Господь посещает его и благословляет его. Тут же стены расступились, и вошел «господь».
— Кланяйся мне, потому что я господь твой! Монах упал ниц и с перепугу не мог ничего ответить.
— Иди же за мной и отдай душу твою мне! Тут монах засомневался и перекрестился!
Тут же образ «спасителя» развеялся, и перед ним оказался нечистый, который начал орать на него и кидать по келье. Через много лет этот монах отмолил свои грехи и стал истинно Прозорливым и Праведным. Жар от него уже не исходил.
Только что заходил на рынок в Текстилях — перекусить. Стою в очереди за шаурмой, ее там готовят два парня молодых — кавказцы. Подходит, значит, такой форменный поросенок гоповского вида, взрослый мужик, русский, заказывает у них шаурму, а потом как давай их грязью поливать.
Столько всякого дерьма им наговорил, угрозами сыпал. Прошло уже полчаса, а меня до сих пор коробит — стыдно, что не дал в морду этому ублюдку, чтобы он не позорил меня и мою страну. Через четыре дня празднуем 60 лет Победы над нацистами, а у нас четверть страны — нацисты. Давить надо уродов.
А вот тут нужно рассматривать ситуацию не как национальную, а как ситуацию самоуважения. Если Вам не понравились его слова, отчего же Вы не дали ему в морду? Он мог и не про кавказцев что-то вещать, а про Вашу маму — какая разница?
Если кавказцам не понравились его слова, отчего они его ножиками не порезали, ну, скажем, голова кердык не сделали?
Какая разница, в какую именно сторону хамит очередной подонок, важно, как именно я к нему отношусь, ну или Вы… Так что не виноват пьяница в том, что обрыгал ваши ботинки, виноваты вы, что позволили ему это сделать…
Мнение мое — и не обязательно правильное.
То тут, то там слышны голоса отдельных аналитиков и журналистов, что, мол, Кавказ готов полыхнуть снова, причем с гораздо большей силой, что на этот раз в конфликт втянутся несколько республик. Что ситуация нестабильна, для ее стабилизации ничего не делается и т. п. С другой стороны, официальные СМИ вроде как представляют ситуацию на Кавказе и в Чечне как вполне тяготеющую к успокоению. Может, кто обладает реальной информацией? По-моему, в случае, если готовится «цветной» переворот, разжигание войны весьма выгодно для кукловодов.
Какова цель объявления войны? Победа в войне! Цель ведения контртеррористической операции? Ведение контртеррористической операции. Итого: чтобы добиться победы на Кавказе, нам нужно объявить военное положение и вести войну, тогда по законам военного времени мы сможем радостно расстреливать продажных генералов и дурно пахнущих политиков. Поверьте, война на Кавказе исходит из московских банков.
А по-другому у нас и цари править не умели, к сожалению.
Не согласен. Все семейство Романовых в сравнении с одним Сталиным, при всем к нему уважении, — это детский сад, курящий на прогулке.
Андрей Николаевич, очень важно. Вы опечатались или… В любом случае уверен: я не понял Вашу мысль, пожалуйста, можно еще раз?
Вы про мое уважение к Сталину? Так Вы не поверите, но я и Гитлера уважаю, потому что воспринимаю силу как явление, вне контекста применения. Уважение есть способ объективности исследования явления. Помните: «С уважением, А. Кочергин»? Так что я уважаю Сталина — человека, создавшего индустриальное чудо СССР на крови верившего ему народа.
Уважаю Гитлера, перевернувшего полмира на основе достаточно пошлой и пустой книги, сравнивать которую с «Государством и революцией» Ульянова можно лишь, как «Мурзилку» с «Войной и миром».
Так что человек либо ставит штампик «плохо» и не вникает, либо ищет то, что не должно повториться, или то, что и есть воплощение силы без знака «плюс» или «минус». Любовь и уважение — порой полярные понятия… Не хотел бы я услышать от дамы об уважении в тот момент, когда яйца уже задеревенели. Так что уважать следует даже сатану как более чем достойного противника — это позволит относиться к нему не с пренебрежением, но с внимательностью и чуткостью! Что вполне соразмерно его статусу падшего ангела.
Я с Вами согласен на 100 %. Да, Гитлер и Сталин тираны. Однако Сталина в нашей стране уважает не в пример большее количество людей. Хотя по сути разницы между ними особой не вижу. Только то, что это наш вождь, а Гитлер — их. Я, например, восхищаюсь такими сильными личностями, сумевшими из народа пробиться к самым вершинам власти. В любом случае не уважать их нельзя. А любовь и уважение и вправду часто разнятся.
Мужчины различаются по тому, как они говорят о своих женах, нации различаются по тому, как они относятся к своим памятникам. В период сталинизма мы были на вершине мира, ровно там же была Германия. Ни ей, ни нам там уже не быть. Это плохо? Это история, а она есть сухое изложение фактов, в противном случае она становится либо сказкой, либо анекдотом.
