Ознакомительная версия.
6. В теле человеческая душа вся скрыта и вся проявлена: в строении головы, в чертах и в выражении лица, в формах руки и ноги, в глазах и в смехе; в пожатии руки, в почерке и в походке. Ныне кое-что из этого уже исследовано научно, и установленные обобщения могут быть практически использованы. Но продумать их, усвоить и применять каждый человек должен сам (см. особенно поучительные рассказы А. Ф. Кошко, начальника всероссийской сыскной полиции, т. I «Дактилоскопия», т. II. «Сыскной аппарат» и т. III. «Иван Егорович»). Здесь можно дать лишь несколько намеков.
а) У каждого лица есть свое преобладающее, устойчивое выражение. У данного человека – какое? Как изменяется оно в минуту гнева, испуга, неудачи, растерянности, наслаждения, торжества, смеха? Становится ли лицо глупее, грубее, злее? Обнаруживается ли в нем трусость, безволие, жадность, пошлость, сосредоточенность, растерянность, спокойствие, презрение – или наоборот? Достоевский указывает на то, что черта, вносимая в выражение лица смехом, особенно существенна для души смеющегося…
б) Надо научиться распознавать человека по глазам. Глаза откровенного человека смотрят совсем иначе, чем глаза скрытного. Кто не уловит хитрости и злобы в глазах Ленина? Кто не уловит беспредельной самоуверенности и тупой жестокости в глазах Джугашвили? Человек, призванный повелевать, и человек внутренно сломленный смотрят совсем иначе. Пролганный человек избегает смотреть в чужие, наблюдающие глаза: он все время смотрит то вниз направо, то вниз налево, скользя по чужому лицу только ради встречного наблюдения. Есть глаза верные и предательские, добродушные и скрытно-злобные, хищные, безжалостные, чувственные, глупо-стеклянные, сосредоточенно думающие, лицемерно-сладкие, огненно-бесовские и т. д. Человек, неспособный к физиогномике, всегда будет проваливаться в оценке людей.
в) Научись замечать, что делает человек с твоею рукою при рукопожатии: берет ли твою руку (волевая натура), или дает свою? коротко, выразительно, определительно, или держит твою руку вяло, долго и нерешительно? дает ли одни свои пальцы, торопясь отнять их у тебя, или – всю руку до конца? может быть, берет одни твой пальцы, и ускользает, чтобы ты не узнал слишком много секретов? жмет сам или предоставляет жать? как бы желая что-то выразить (что именно?) или что-то скрыть (что именно?)… Научись этому – и ты скоро начнешь уверенно отличать волевого и безвольного, цепкого, жадного, эгоиста, лживого, льстивого, целомудренного и развратного, прямодушного и интригана…
г) Многое дает изучение почерка. Здесь все имеет свое значение: стояние и наклон букв, их размер, их дописанность и недописанность, их хвосты под строкой и над строкой, слабый и сильный нажим, ровный и неровный, перерывы между буквами, расстояние между строчками, закрытость букв, завитки, обрывы, подчеркивания и росчерки. Здесь не надо фантазировать, надо наблюдать, изучать, копить опыт, интуитивно вчувствоваться и проверять. Начинать же надо с почерков хорошо известных тебе людей.
д) Научись подмечать походку людей: легкомысленно подпрыгивающую, безвольно шмыгающую, категорически ударяющую, вкрадчиво-пролазную, мелко семенящую, растерянно оступающуюся, деловито уравновешенную, подозрительно обертывающуюся, угодливо расшаркивающуюся и т. д.
е) Научись расценивать манеры людей – то развязно-самоуверенные (иногда от преодолеваемой большой застенчивости), то скованно-сдержанные, то хвастливо-рисующиеся, то льстиво-вкрадчивые… Как часто законченная фальшь скрывается за наигранным смирением и сентиментальным «благочестием».
Ряд существенных указаний дает нам хирология, т. е. научное изучение руки.
ж) При разговоре всегда сажай человека лицом к свету и старайся как можно меньше сообщать о себе и как можно больше узнать о нем. Всегда обращай внимание, не подведены ли у него глаза, не нарумянены ли у него щеки: таких «мазаных» мужчин теперь развелось многое множество; они особенно проникают в министерства иностранных дел, пролезая и разнюхивая… Чем меньше с ними встречаться и разговаривать, тем лучше, ибо каждый из них есть готовый предатель.
7. Важнее всего установить верность человека, т. е. его искреннюю убежденность и стойкость в убеждениях.
Есть множество людей – а в наше время, в эпоху тоталитарного террора, их становится все больше, – людей вообще неспособных к убеждениям. Они или помалкивают от робости; или готовы врать в любом направлении, или же приписываются тайно к какой-нибудь закулисной организации, чтобы молчать и врать под ее руководством и за ее обороною. Таких людей нетрудно распознавать; они, в сущности, ко всему теплопрохладны; для них все «условно» и «относительно»; они ни в чем не цельны и не окончательны; зло их пугает, но не возмущает; добру они сочувствуют только тогда, когда оно побеждает; они отличаются особою «терпимостью», которую они сами выдают за «справедливость» и «многосторонность»; они любят «примирять противоположности», охотно «разговаривают» с людьми враждебных лагерей и выдают эту полупредательскую болтовню за какую-то высшую «диалектику». Убежденные люди раздражают и обижают их своею убежденностью. Их ум, если он вообще имеется, лишен воли; их чувство – беспринципно; они не верят ни во что и спешат «застраховаться» и у Бога, и у дьявола.
В частности: не верь аффектированным людям, которые склонны проявлять больше чувства, чем имеют его на самом деле (лгут сами себе и другим); избегай гомосексуальных: их духовный фарватер может всегда измениться неожиданно для них самих. Всегда проверяй, склонен ли человек иронически отнестись к своей собственной святыне; полезно бывает поставить человеку в лоб роковой вопрос, – мягко, но неожиданно, пристально глядя ему в глаза; полезно бывает дать ему почувствовать, что ты ему «не очень веришь», и спокойно, не обижая, но и не помогая, следить, как он будет выкарабкиваться из своего щекотливого положения; полезно бывает спросить его, что он сделает, если ему в порядке организации прикажут совершить «полезную гнусность».
8. И всегда помни: фальшивый тон ответа может обессилить всякие дальнейшие клятвы и уверения. Человек виден не в состоянии душевного равновесия, а в страсти и в волнении. Слушай человека своею совестью и верь больше всего тем «осадкам», которые всплывут в твоей душе по окончании разговора.
9. Старайся установить волевую силу человека. Воля не вспышка и не порыв; вспышкой и порывом живут эмоциональные люди. Воля не цепкий и инертный инстинкт. Воля есть способность – убежденно, стойко и долго ломиться в одну сторону, борясь с препятствиями. Волевой человек всегда склонен к наступлению; он всегда как будто заряжен и прицеливается; он обычно смотрит в будущее, собираясь на него наложить свою печать. Если он пессимист, то пессимизм его не робок и не растерян; если он оптимист, то оптимизм его скрываете за собою план действий; он скучает с безвольными людьми и слегка презирает их.
Признаки безвольного человека: он не подчиняет себе обстоятельства, а приспособляется к ним, принимая их за «события» и всегда готовясь изогнуться и шмыгнуть под них («фактопоклонство»); он всегда склонен отложить неприятное дело и не берется за него с самого начала; он боится ответственности и предпочитает не брать ее на себя; он сомневается бесплодно и колеблется долго; в сомнении и в трудную минуту он ищет авторитета. Такие люди нередко засиживаются в гостях («прилипнет» и никак не может уйти); откладывают все в долгий ящик; чинят карандаш не от себя, а на себя; не проталкивают нитку в иголку, а надевают иголку на нитку.
10. Старайся верно оценить ум человека и его интуицию. Ум есть начало творческое; поэтому у умного человека всегда много своих мыслей. Ум есть способность к различению и к расплетанию (анализ!); поэтому ум вносит во все ясность, точность и определенность. Ум есть сила суждения (синтез); поэтому он всегда ищет и находит верные объяснения и жизнеспособные комбинации.
Однако ум не самодовлеющ; без интуиции (созерцания и видения) он пуст, слеп и заносчив, – беспочвенный выдумщик и логический фразер. Именно опытом и интуициею человек берет (воспринимает) предметы и реальную жизнь, предвидит и творит. Полуинтеллигент не понимает этого и именно потому он впадает в рассудочность и носится с отвлеченными доктринами; он верит в полунауку и не верует в Бога.
Итак, ум не самодовлеющ: без совести он циничен; без веры – пошл и растлевающ. Ум без чувства сух, мертв и свиреп; ум без воли пассивен и бесплоден. Лишенный всего этого, ум оказывается ограниченным и тупым, неспособным по-настоящему ни к творчеству, ни к «расплетению», ни к суждению.
Признаки глупого человека: он быстро удовлетворяется первым впечатлением и своим собственным суждением; он не подозревает пределов своего собственного ума и легко впадает в самодовольство; он переоценивает свою интуицию и часто говорит общеизвестности и притом с апломбом; он не видит сложности и все упрощает; он недальновиден, легкомыслен и лишен чувства познавательной ответственности; он не изобретателен и часто обнаруживает наивную доверчивость; в сомнении и в трудную минуту он растеривается, ищет авторитета или же впадает в трафарет. Глупые бывают часто хитры. Хитрость – не ум, а суррогат ума; она есть инстинктивная изворотливость; отсюда ее неблагородство, ее беспринципность и интриганство. Настоящий ум не интригует: он слишком благороден и ясен для интриги и слишком уважает себя. Поэтому интриган лишен настоящего ума; он мелок, низок и ограничен.
Ознакомительная версия.
