Если представить некую систему в виде чёрного ящика (метафора, которую любят кибернетики), тогда то, что находится внутри ящика – это структура, а то, что доступно для наблюдения и исследования снаружи этого ящика – это параструктура. Между структурой и параструктурой есть граница, это, – говоря опять же метафорически, – непрозрачные стенки чёрного ящика.
Однако чёткая граница есть только у простых систем. В сложных системах нет определимой грани между структурой и параструктурой.
В истории научного познания с диффузией метасистемных границ, значительно более явной и проблемной, чем во все предыдущие периоды развития науки, учёные столкнулись при построении теории квантовой физики. Именно тогда были сформулированы принципы относительности и неопределённости наблюдения, а также появилась идея о нелокальности микрочастиц.
Наблюдатель, исследуя структуры и системы, во-первых, сам является частью исследуемой системы, а во-вторых, неизбежно изменяет их в процессе исследования. Квантовые объекты как бы ускользают от наблюдателя. Исследователь не может ни явно определить объект, ни сказать, является ли этот объект во время исследования или после исследования тем же самым объектом, который был до исследования.
Представьте, что посетитель ресторана дал официанту задание: определить самую вкусную булочку и принести ему её в целости и сохранности. Официант попробовал все булочки: откусил по кусочку… и принёс самую вкусную. Выполнил ли он задание? Ведь целой булочки уже нет.
Представьте ещё одну умозрительную картину. Исследователь чёрного ящика решил проверить, так сказать, в натуре, какой механизм скрывается в чёрном ящике. Он разрезает стенки, но находит в нём другой чёрный ящик. Правда, он теперь может определить внешние параметры (параструктуру) вложенного ящика. И, что на первый взгляд может показаться странным, эта вложенная параструктура при этом является также структурным фрагментом первого ящика. Потом он разрезает внутренний ящик… но внутри находит ещё один… и так далее. Чёрный ящик оказался чёрной матрёшкой.
Сложные системы – это или чёрные матрёшки, или ящики не с чёрными, а с толстыми туманными стенками. Они не имею «грани» (тонкой чёрной стенки) отделяющей то, что «снаружи» от того что «внутри».
Не думайте, что чёрная матрёшка или туманный ящик это что-то особенное, с чем сталкиваются очень немногие люди, вроде специалистов по физике квантовых процессов. Вы не поверите, чёрная матрёшка – это банальная и заурядная вещь, с которой имеет дело каждый человек всегда. Это весь окружающий его мир, и весь его внутренний мир. В этих мирах нет границ, и даже между ними нет грани.
Ведь на самом деле мир никоим образом не делится. Следовательно, он также не делится на окружающий мир и внутренний мир. Он не делится на реальный и воображаемый, не делится на материальное и идеальное, не делится на вещество и информацию… и так далее.
Опять мы как будто отклонились в сторону странной философии. Но это имеет непосредственное отношение к пониманию того, как работает разум. Разум и сознание – ситуативные феномены, а существует разум в ситуативном мире… в диффузном мире ускользающих граней.
Мозг называют материальным носителем разума. Почему-то для философов оказался очень трудным вопрос о соотношении разума и мозга, как его материального носителя.
Простой листок бумаги – это тоже материальный носитель записи, которую кто-то сделал на ней. А флэшка – носитель файлов, на ней записанных (и переносчик вирусов заодно).
Интеллектуальные модели, которые создаёт разум, являются проекциями на плоскость проекции (планомен).
Это можно проиллюстрировать такой аналогией. Давайте возьмём экран, несколько видеопроекторов, слайд-проекторов и других медиа-устройств. Мы хотим показать зрителям шоу-презентацию. Мы сможем проецировать на экран какой-либо слайд. Тут же можно включить второй проектор и проецировать на экран второй слайд. Можно включить видеопроектор и демонстрировать на часть экрана видеоролик, который будет восприниматься на фоне слайдов. Мы можем в дополнение к этому дать подсветку лучом цветного лазера, включить дикторское сопровождение и музыку. Ведущий может сам стать перед экраном и сопровождать своё шоу.
Всё это будет совмещаться в восприятии зрителей только потому, что всё это совмещено на экране и на сцене, и происходит в одном и том же зале. Совмещения образуют кучу на планомене. В крайнем случае, при полном отсутствии логической организации (лектор оказался бездарным, а материал презентации – просто кучей несвязанного информационного мусора) проекция получится хаотической, но, тем не менее (!), техническая целостность восприятия будет иметь место.
Принцип планомена действует не только в кинозале. Это универсальный принцип. Это принцип Волшебного Фонаря, и именно он – тот самый мостик между материальным носителем и виртуальным миром, который объясняет необъяснимое чудо разума.
Ваш мозг – это полотно экрана в кинозале, а благодаря сети нейронов существует планомен: плоскость проекции разума, которая на самом деле не относится ни к материальному носителю, ни к виртуальному миру разума.
В частности, благодаря этому принципу человек способен создавать сложные образы из разнородных моделей, формируемых различными органами чувств: зрением, слухом, обонянием и т. д. Эти совершено разнородные модельные фрагменты совмещаются в разуме не смешиваясь. Вы узнаёте свою домашнюю собаку или кошку и по цвету шерсти, и по контуру тела, по тембру и характеру её лая или мяукания, по запаху её шерсти. Вы можете узнать её как по всем признакам сразу, так и по каждому из них в отдельности, в зависимости от ситуации. То есть ментальная модель кошки или собаки состоит из совершенно разнородных (зрительных, слуховых, обонятельных, тактильных) образов, которые никоим образом не могут соединиться в одну однородную модель, и всё же представляют собой одну целую модель одного целого объекта.
Далее, если вдуматься в природу фрагментарности восприятия, то мы поймём, что в пределах одного канала восприятия, – например зрения, – модельные образы любого объекта тоже являются кучей.
В упомянутой книге Турчина можно посмотреть иллюстрации статических и динамических фрагментов, полученные психофизиологами в лабораторных экспериментах. Если, например, человек рассматривает лицо другого человека, то в его мозг по зрительному каналу попадает не фотографический отпечаток лица, а какой-то набор разрозненных и фрагментарных линий, контуров и пятен. Это те фрагменты, которые формирует глаз, визуально ощупывая объект при помощи глазных мышц.
Они вовсе не соединяются в единый «фотопортрет» в мозгу, и всё же человек испытывает иллюзию восприятия лица другого человека как объекта.
Принцип кучи и планомена (принцип Волшебного Фонаря), который является базовым принципом восприятия и работы разума, позволяет делать в видеофильмах свободный монтаж. Например, в кинофильмах чередуются последовательно смонтированные разноплановые кадры и кадры, снятые в различное время и в различных местах. Но зрители воспринимают фильм как целое.
Кроме сюжетного соединения кадров используют также как бы инверсный приём: разбивку и перебивку. Например, есть музыкальные клипы, в которых видеоряд исполнения песни смонтирован из кадров снятых на разных концертах, на разных сценах и солист при этом одет в разные костюмы. При этом артикуляция на видео часто не совпадает со звуком, а в некоторых кадрах солист даже поёт с закрытым ртом. Однако такие клипы очень органично воспринимаются зрителями. Бывает даже, что они не замечают нарочитую «несогласованность» в кадрах, у них остаётся иллюзия, что всё снято синхронно в одно исполнение песни на одном концерте.
Если не принимать во внимание принцип планомена и кучи, то эта особенность восприятия кажется совершено необъяснимой: почему так? Почему у нашего восприятия такая странная природа?
Почему природа-изобретатель пошла по такому пути? Потому что интеллект – это виртуальное устройство, производящее виртуальные модели, а аксиома моделирования может быть сформулирована как «сумма очевидного»: простые (очевидные, умозрительные, объектные) модели складываются в «сумму» (поименованную объектную модель), которая тоже является простой моделью.
Вторая сигнальная система
Вторую сигнальную систему, или речь, можно назвать также шестым чувством. Здесь я назову шестым чувством речь. Обычно шестым чувством называют интуицию, но об этом далее, в соответствующей главе. Речь, как шестое чувство, не является физиологическим, таким как зрение, слух и прочие физиологические каналы, поэтому такое название скорее метафора. А смысл такой метафоры в том, что во множестве фрагментов восприятия через различные каналы (зрение, слух, обоняние и т. д.) она занимает совершенно равноправное место.
