Ознакомительная версия.
Существование права как общесоциального регулятора имеет смысл только тогда, когда юридические нормы реализуются в фактическом поведении людей. При этом завершает свое действие механизм правового регулирования, что свидетельствует о нормальном функционировании правовой системы. Главной же юридической целью правовых норм является «обеспечение исполнения требований права (охрана законности)»[72], поэтому с точки зрения юридического принципа социальной справедливости (реализация юридической нормы будет «объективно должной», если поведение адресатов нормы адекватно заложенной в ней модели поведения[73]) соответствует смыслу и букве правовых предписаний. Именно в этом заключается функциональное требование принципа социальной справедливости. Его осуществление равнозначно правопорядку, который складывается в результате неукоснительного соблюдения и исполнения юридических обязанностей и правомерного использования субъективных прав, возникающих на основе правовых норм.
Функциональное требование включает в себя свойство абсолютности, которое означает необходимость точной реализации юридической нормы даже в том случае, когда она не соответствует ни генетическому, ни нормативному требованиям, т. е. несправедлива ни по фактическому содержанию, ни по юридической форме. Игнорирование свойства абсолютности может привести к произволу и беззаконию, что противоречит сущности права, признакам правового государства. Следовательно, устранение генетической и нормативной несправедливости – прерогатива правотворческих органов, а не реализующих право субъектов.
Вместе с тем юридическая эффективность самого справедливого закона может быть сведена к нулю дефектами его реализации и прежде всего такой активной ее формой как правоприменение.
В процессе правоприменительной деятельности возможны прямые нарушения норм права, ошибки, неправильное толкование правовых требований, либо извращение их смысла должностными лицами; не исключены случаи, когда юридическая норма вообще не применяется или применяется избирательно. Отсюда социальная несправедливость нередко порождается именно порочной правоприменительной практикой.
В этой связи нарушение функционального требования может проявиться двояко: как достижение результата, который не соответствует цели и содержанию правовой нормы (к примеру, искажение заложенной в норме соразмерности свободы предпринимательской деятельности и пределов ее осуществления), либо как извращение равенства правовых возможностей (в частности, при избирательном применении юридической нормы).
Общая оценка текущей экономической ситуации в России и статистические данные в сфере предпринимательства свидетельствует о негативных тенденциях в предпринимательской деятельности[74]. По данным глобального мониторинга предпринимательства только 2 % россиян хотят открыть свой бизнес. При этом размер вклада малого и среднего предпринимательства в ВВП страны в России составляет всего 21 %. Для сравнения: в Бразилии вклад составляет 40 %, а в Испании, Греции и Норвегии достигает 65–75 %. В России бизнес создается за 15 дней. В Австралии этот процесс занимает всего 2,5 дня.[75]
К основным проблемам развития предпринимательства в России, связанным с применением права, как правило, относят: огромное количество проверок со стороны многочисленных органов власти; произвол чиновников, вмешивающихся в деятельность бизнеса путем установления административных барьеров, различных поборов, вольной трактовки законодательства, ограничений для предпринимательской деятельности и иного активного вмешательства в дела предпринимателей; незаконные возбуждения уголовных и административных дел; невозможность эффективной защиты прав предпринимателей при разрешении экономических споров в арбитражных судах; и т. д.[76] Один из идеологов нынешней судебной реформы М. Ю. Барщевский, выступая недавно в Государственной Думе, обращал внимание на отсутствие независимости судей, наличие влияния на них, особенно со стороны власти, коррупцию. Устранение указанных негативных явлений как раз и направлено на восстановление социальной справедливости в сфере правоприменения предпринимательского законодательства.
Таким образом, реализация в предпринимательской деятельности функционального требования принципа социальной справедливости означает нацеленность на устранение дефектов правоприменения, борьбу с коррупцией, защиту предпринимателей от вмешательства органов власти, обеспечение качественного правосудия и т. д.
§ 4. Принцип справедливости в гражданско-правовом регулировании предпринимательской деятельности
Отраслевой статус правовых норм, регулирующих предпринимательские отношения, в современной российской правовой системе сохраняет некоторую неопределенность. В частности, само признание предпринимательского права в качестве самостоятельной отрасли пока не является однозначным. По существу, речь идет о сложном конгломерате разнообразных норм, большая часть которых имеет конституционную, гражданско-правовую, административно-правовую, финансово-правовую и т. п. принадлежность. С одной стороны, у них присутствует такой необходимый признак отрасли права, как наличие общего предмета правового регулирования. С другой стороны, вполне очевидно, что предмет регулирования не является достаточным критерием самостоятельности отрасли права. Полноценный отраслевой режим создается лишь сочетанием предмета, метода и принципов правового регулирования, что, как правило, становится возможным благодаря основному источнику права – кодифицированному или иному обобщающему законодательному акту[77].
Предпринимательское право в Российской Федерации лишено такого основного источника (существующие законы о предпринимательской деятельности, в частности, Федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации»[78] и другие не могут претендовать на эту роль по разным причинам, прежде всего по кругу регулируемых ими отношений). Как следствие, отсутствует и компактный перечень принципов предпринимательского права. В этих условиях приобретают особое значение применимые в сфере предпринимательства общеправовые, в том числе конституционные принципы, к числу которых относится принцип справедливости.
Следует отметить, что нормативное выражение принципа справедливости в российской правовой системе также связано с некоторыми проблемами. При том, что общеюридическое значение данного принципа не ставится под сомнение, его закрепление на конституционном уровне по своей полноте несопоставимо, например, с принципом равенства. Если равенству в Конституции Российской Федерации посвящена отдельная ст. 19, то справедливость упоминается только в Преамбуле: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая… веру в добро и справедливость…». По существу, здесь не раскрывается ни понятие справедливости, ни нормативное содержание самого принципа. Поэтому можно считать, что в Конституции РФ принцип справедливости лишь обозначен, но нормативно не закреплен.
Наиболее конкретно принцип справедливости отражен в уголовном законодательстве: «Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного» (ч. 1 ст. 6 УК РФ)[79].
Что касается гражданско-правового принципа справедливости, то его законодательное закрепление происходит с определенными трудностями. В тексте части первой Гражданского кодекса Российской Федерации справедливость фигурирует в ч.2 ст.6, где она названа в качестве одного из требований, исходя из которых определяются права и обязанности сторон при невозможности использования аналогии закона[80]. Наряду с двумя другими требованиями, указанными в той же статье, а именно разумностью и добросовестностью, справедливость тем самым носит характер «квазипринципа» гражданского права: не будучи изначально закреплены в ч.1 ст.1 ГК РФ в качестве основных начал гражданского законодательства, данные требования функционально соответствуют основным началам гражданского законодательства по сфере своего действия[81].
Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. № 302-Ф3 «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 ч. 1. Гражданского кодекса Российской Федерации» принцип добросовестности был внесен в ч.3 ст.1 ГК РФ и тем самым включен в число основных начал гражданского законодательства, в то время как разумность и справедливость сохранили свой промежуточный статус[82].
Ознакомительная версия.
