хану и улещая его приближенных подарками. Юрий женился на сестре хана Узбека и уже этим приобрел преимущество над Михаилом, который был, в конце концов, обвинен в отравлении жены Юрия и замучен в орде (1319 г.).
В княжение Михаила преемник митрополита Максима Петр ездил в орду и получил там от хана Узбека знаменитый ярлык, подтверждавший ханские льготы духовенству. В этом ярлыке говорится между прочим: «Да не обидит никто в Руси церковь соборную, Петра митрополита и людей его, архимандритов, игуменов, попов и проч. Их грады, волости, села, земли, ловли, борти, луга, леса, винограды, сады, мельницы, хутора свободны от всякие дани и пошлины: ибо все то есть Божье; ибо сии люди молитвою своею блюдут нас, и наше воинство укрепляют. Да будут они подсудны единому митрополиту, согласно с древним законом их и грамотами прежних царей ордынских. Да пребывает митрополит в тихом и кротком житии; да правым сердцем и без печали молит Бога за нас и детей наших. Кто возьмет что-нибудь у духовных, заплатит втрое; кто дерзнет порицать веру русскую, кто обидит церковь, монастырь, часовню, да умрет!»
В лице Юрия одержало верх в борьбе княжество Московское над княжеством Тверским. Юрий приехал во Владимир с ханским ярлыком на великое княжение, взяв с собой пленниками малолетнего сына Михаила и тверских бояр, бывших в орде с князем. Жена и сыновья Михаила выхлопотали тело Михаила, погребенного в Москве, для перевезения его в родную Тверь. Юрий уступил их просьбам, но с условием, чтобы старший сын Михаила Александр приехал во Владимир для заключения мира, думая оградить себя этим от притязаний Тверских князей на стол отца. Но, конечно, мир был заключен только для видимости. Второй сын Михаила вскоре отправился в орду, где выхлопотал себе ярлык на великое княжение, но, собираясь уже ехать во Владимир, встретился с Юрием и убил его, мстя за смерть отца. Хан наказал смертью самоуправство князя и передал владимирский стол его брату Александру. Таким образом снова возвысилось княжество Тверское над Московским.
Между тем Москва в это время была в руках князя, с которым нелегко было тягаться. Сын Даниила, Иван Калита, исподволь, осторожно подготовлял почву для усиления своей отчины. Сознавая всю важность хороших отношений с митрополитом, он сдружился настолько с Петром, что тот жил больше в Москве, чем во Владимире, умер и был погребен в ней. В то время пребывание митрополита в городе делало его центром всей Руси, единство которой поддерживалось этим высшим духовным лицом. Приобретая расположение Петра, Калита возвышал свой отчинный город и чувствовал себя под надежным покровительством, так как митрополит всегда принимал сторону князя, в городе которого имел пребывание. Петр уговорил князя построить в Москве новую каменную церковь Богоматери и сам завещал похоронить себя в Москве. «Если ты меня, сын, послушаешься, — говорил он, — храм Пречистой Богородицы построишь и меня успокоишь в своем городе, то и сам прославишься больше других князей, и сыновья и внуки твои, и город этот славен будет, святители станут в нем жить, и подчинит он себе все остальные города».
Восстание тверичан против татарского посла ускорило осуществление предсказания митрополита, лишив великого князя Александра благоволения хана. Возмущенные грабительством послов и слухом о том, что главный посол собирается убить Александра и обратить Русь в магометанство, жители Твери перерезали всех татар, бывших в городе. Александр не только не предупредил бунта, но и сам примкнул к бунтовавшим. Хан Узбек пришел в ярость и поклялся истребить гнездо мятежников. Орудием мщения он избрал Ивана Калиту, пообещав ему ярлык на великое княжение за помощь.
В жестокую морозную зиму двинулись татарские полчища на Тверь, под предводительством татарских темников и князей московского и суздальского. Александр с братьями обратились в бегство, а города Тверь, Кашин, Торжок и многие другие были взяты и опустошены со всеми пригородами и окрестными селениями. Татары «положили пусту всю землю русскую», по выражению летописца. Уцелели только Москва, отчина Ивана Даниловича, да Новгород, давший татарским воеводам 2000 рублей серебра.
Добыв таким образом великое княжение (1328 г.), Иван Калита остался жить в Москве, которая и стала с тех пор фактически столицей Руси. Владимир остался в стороне от главных событий русской истории, и князья некоторое время приезжали в него только для восшествия на великокняжеский престол.
Рождественский монастырь
Московская улица
М. В. Нестеров. Преподобный князь Александр Невский
Здание Городской думы
Мужская гимназия
Духовное женское училище
Общественное устройство в северо-восточной Руси во времена удельных князей и татарского владычества. — Влияние татарского ига и татарских погромов на жизнь, благосостояние, просвещение и нравы русских людей. — Участие города Владимира в некоторых последующих исторических событиях. — Постепенное изменение в положении Владимира. — Его современное состояние.
Нам уже не раз приходилось указывать на то, что переселение русских из южной Киевской Руси в северо-восточную, их устройство на новых местах и при новых условиях способствовало образованию нового жизненного уклада. Постепенно создавались иные отношения между людьми, определялась иная общественная жизнь. В иных условиях пришлось жить князьям в северо-восточной Руси, иначе стали они относиться к подчиненным им и находящимся в зависимости от них людям. Все эти перемены начались до прихода татар, развились и приняли более определенные и законченные формы после разорительных татарских нашествий и при утверждении татарского ига над Русью.
Князья северо-восточной Руси не переходили из одного княжества в другое по старшинству, как делали это князья киевские. Они старались укрепить за собой то, которое досталось им по наследству от отца, старались обогатить его и затем передать по наследству сыну или кому-либо другому по своему желанию. Богатый князь делался и более сильным, пользуясь за деньги большим влиянием у хана. Так было с московским князем. Москва осталась в стороне от последних татарских погромов, в нее сбежались разоренные тверичи и суздальцы, ее князь богател и усиливался под покровительством хана, княжество постепенно приобретало первенство и главенство в северо-восточной Руси.
