Ознакомительная версия.
Не сразу можно было ввести новый календарь. Из-за спекулятивных фокусов жрецов календарные даты убежали на восемьдесят суток вперед от начала времен года – равноденствий и солнцестояний. Как искупить грехи богослужителей?
Чтобы подогнать новый календарь к солнечному году, надо было задержать счет дней. Созиген предложил вернуть весеннее равноденствие к «своему дню», который в то время был 25 мартиуса, – тогда и религиозные праздники станут на свои места, положенные им в согласии с сельскохозяйственными работами. Проще всего – вставить бы злополучные восемьдесят дней после януариуса или фебруариуса. И уже с мартиуса 46 года до нашей эры, в котором была проведена реформа, календарь обрел бы должный порядок. Но даже великий Цезарь не решился так нарушать религиозные традиции – это уже не ускользнет от внимания богов.
Пришлось прибегнуть к довольно сложной операции. Чего только не было в последнем году старого календаря?!
Прежде всего к обычным 355 суткам был добавлен несуразный мерцедоний из 23 дней, вставленных в привычное место между 23 и 24 фебруариуса. Затем к концу года, между новембером и децембером, были вклинены еще два безыменных месяца по 33 и 34 дня. Сверх всякой меры был укомплектован этот самый длинный в истории год: он состоял из 15 месяцев – 445 дней!
Недаром он получил название конфузного, путаного года. Зато этот последний конфуз римского календаря должен был застраховать от всяческих вольных или невольных ошибок, явных и тайных жульнических комбинаций жрецов. Но они ухитрились опять внести путаницу.
Больше двух тысяч лет назад, с 1 января 45 года до нашей эры был введен новый календарь. Хотя разработал его Созиген, но по имени Юлия Цезаря он получил название юлианского. Знаменитый полководец всего лишь на год с небольшим пережил реформу: Цезарь был предательски убит в мартовские иды (15 мартиуса) 44 года до нашей эры. После его смерти жрецы по невежеству или небрежности, а возможно, для того, чтобы опорочить календарную реформу, стали считать високосными вместо четвертого каждый третий год.
Эту ошибку исправил и уже навсегда устранил преемник Цезаря – первый римский император Октавиан Август. Заодно он возымел неодолимое желание увековечить и свое имя в календаре. Первые шесть месяцев посвящены богам, седьмой уже занят Юлием Цезарем, на очереди восьмой – секстилис. Но вот беда: в этом месяце всего только тридцать дней – не приличествует императору называть своим именем такой «неполноценный» месяц.
Император Август очень просто решил эту задачу: он удлинил «свой» месяц – август еще на один день, отняв его у фебруариуса. С тех пор этот месяц вновь укоротился до 28 дней, как это было до реформы Цезаря. Однако здесь возникла новая неприятность: теперь три месяца подряд – июль, август, септембер – имели по 31 дню. Неудобно было так грубо нарушать установленную Цезарем очередность месяцев по 31 и 30 дней.
Но лиха беда начало: если можно перенести один день из фебруариуса на полгода вперед, в август, то сущие пустяки перекинуть денек из септембера в следующий за ним октобер. Правда, теперь октобер и новембер, опять два месяца подряд, имели по 31 дню, ну что ж, можно у новембера тоже отнять один день и подарить его децемберу.
После всех этих хитроумных перестановок месяцы наконец прочно обрели то число дней и названия, которые сохранились без изменения до нашего времени. По примеру Августа некоторые из римских императоров также пытались «обессмертить» свои имена, навязав их еще свободным месяцам, но это им не удалось.
Последними античными прорицателями следует считать, наверное, римских жрецов-предсказателей – авгуров. Эти гадатели должны были официально оберегать народ, героев и полководцев от неудачных дел, предсказывая будущее по полету птиц, их поведению или внутренностям, различным погодным явлениям и с помощью особых заклинаний. В Риме существовала целая организация авгуров, профессионально занимающихся гаданием. Впрочем, образованные римляне, такие как Марк Туллий Цицерон, не верили авгурам, считая их мошенниками. Именно этот знаменитый философ, оратор и политик ввел выражение «улыбка авгура», означающее, что прорицатель заведомо смеется над тем, кому предсказывает судьбу. Тем не менее Цицерон верил в одно странное пророчество, возможно, пришедшее из Египта: «Пройдет 21 столетие (21 – священное число авгуров), и остатки павшего Рима испепелят солнечные стрелы Юпитера». Если вспомнить, что годы жизни Цицерона – 106–43 годы до нашей эры, становится ясно, что и это пророчество попадает на наше близкое будущее.
Слова выдающегося фантаста, ученого и историка науки А. Азимова, что Римская империя строила все свое существование, паразитируя военным, экономическим и интеллектуальным образом на теле античности, блестяще характеризуют и ситуацию с «профессиональным цехом авгуров». Все достижения римлян в научной области, искусстве, да и социальном устройстве так или иначе копировали мир эллинов. Однако и древние греки были далеко не оригинальны в «системах создания текущих и долговременных пророчеств». Тут все сводится к единому источнику – тайной храмовой науке египетских жрецов. Могли ли существовать многотысячелетние прогнозы неких критических событий в истории племен, народов и государств и на чем они могли бы основываться в «физическом плане»?
В многоплеменной Римской империи до поры до времени мирно уживались религиозные верования разных народов. Каждый поклонялся тем богам, каким хотел, но больше всего почитали египетского Осириса, сирийского Адониса, и даже в самом Риме было построено святилище фригийскому Аттису.
Все эти боги, подобно вавилонскому Таммузу, ежегодно умирали и воскресали, знаменуя увядание и возрождение растений. Но уже мало кто верил таким небылицам – на смену им возникли новые. В отдаленных римских провинциях – Малой Азии, Сирии, Египте – появилось множество всевозможных проповедников – «пророков». Они предсказывали, что скоро-скоро снизойдет на землю сверхъестественный спаситель, который своими страданиями избавит всех униженных и обиженных от гнета и рабства.
Не только бесправные рабы, но и разоренные земледельцы, бежавшие в города, бродяги и безработные ремесленники искали утешения в религиозных общинах. Здесь нищие, голодные люди хотя бы на время забывали о своей безысходно горькой участи, с восторгом внимая страстным речам проповедников. И как было не верить этим «пророкам», предвещавшим близкое освобождение всех страждущих и обездоленных?!
Пророки были удивительно искусными, красноречивыми ораторами. Иной раз они произносили свои зажигательные речи в самозабвенном экстазе. Но чем менее понятны были их слова, тем восторженней внимали им потрясенные слушатели: наверное, устами провозвестника новых истин глаголет тот неведомый бог, от имени которого изрекает пророк проклятия господам.
Проповедники нового бога многое заимствовали из древних верований и легенд восточных народов.
Была в Египте утешительная притча для бедняков: не горюйте, мол, что вам приходится голодать на земле, в награду за это вы будете после смерти блаженствовать на небесах, а злых богачей постигнет суровое загробное возмездие.
Для проповедников старинная притча была бесценной находкой. Словно зачарованные, слушали ее отчаявшиеся люди: отраднее всего верить в то, что близка затаенная мечта, и слезы умиления блестели в их запавших глазах, и пламенной надеждой на небесную справедливость преисполнялись их сердца…
Много богов было у каждого из древних народов. Если не считать неудачных попыток фараона Аменхотепа IV – Эхнатона, а позже вавилонских царей ввести единобожие, в одного-единственного господа уверовали впервые евреи, и то не сразу.
Больше трех тысяч лет назад евреи Северной Палестины, как и другие семиты, поклонялись богу Иешуа, почитали они и своего умирающего и воскресающего Шалема. Разумеется, этому богу плодородия не полагалось вести холостую жизнь: у Таммуза была возлюбленная Иштар, у Осириса – Исида, у Аттиса – Кибела, а Шалем полюбил красавицу – свою сестру и невесту Шуламмиту, возродившуюся позже под именем Суламиты (Суламифи) в поэтической «Песне песней».
Вероятно, при очередном сокращении штата богов Шалем слился воедино с богом Иешуа – спасителем от неурожая. Счастливое это имя давали многим мальчикам: так назвали внука вавилонского царя Хаммурапи, и один из библейских пророков носил священное имя – Иешуа (или, как произносили греки, Иисус) Навин.
Когда евреи были выселены из своего государства, Палестины, они сочинили успокоительную легенду. Горчайшее бедствие, постигшее многострадальный народ, – это лишь временное испытание. Придет, придет грозная пора для завоевателей: бог покарает обидчиков и восстановит справедливость. Он пошлет своего избранника-мессию, который спасет евреев от порабощения и вновь возродит их государство.
Ознакомительная версия.
