Безусловно, в Лондоне Литвиненко систематизировал все эти материалы, рассчитывая на их коммерческую ценность. Но видео- и аудиозаписи были связаны с временем Ельцина, беззаконием которого в 2006 году кого-либо удивить было трудно. «Он сказал мне, что он намерен шантажировать угрозой публикаций секретной информации о многих влиятельных людях, включая олигархов, коррумпированных чиновников и деятелей Кремля… Он назвал цифру в 10 000 фунтов, которые они будут платить каждый раз, чтобы предотвратить публикацию этих документов». Литвиненко также показал Светличной секретный отчет ФСБ, датированный 2005 годом. Безусловно, что эту информацию переслал ему через Интернет электронной почтой кто-либо из его бывших друзей или сообщников. Литвиненко дал Светличной компьютерный диск с этим отчетом. В нем была информация о связях некоторых депутатов Государственной думы с мафиозными группировками, упоминались имена известных политиков. Возможно, что отчет был составлен в той организации, в которой Литвиненко раньше работал.
«Однако “досье”, которое возбуждало Литвиненко больше всего, — пишет Светличная, — было так называемое “досье ЮКОСа”, которое включало компрометирующие материалы о том, как эта Российская нефтяная компания, которой недавно владел Ходорковский… была поглощена государством». Каким образом это «досье» попало к Литвиненко, остается неизвестным. Однако «Обсервер» сообщал, что «за несколько недель до отравления полонием-210 Литвиненко лично полетел в Израиль, чтобы вручить это досье персонально Леониду Невзлину, второму директору ЮКОСа, которого Россия пытается экстрадировать в Москву. Невзлин в настоящее время живет как принудительный эмигрант в Израиле. Он, однако, отрицает, что в чем-либо виноват и передал “досье” властям». Как известно, Невзлин после смерти Литвиненко передал привезенное ему «досье ЮКОСа» в британское посольство в Израиле, для отправки его в Скотленд-Ярд. «Обсервер» сообщил, что в составлении этого «досье» участвовал и Юрий Швец. Неизвестно, однако, отправлено ли «досье» в Англию в своем оригинальном виде — какие-то детали из него могли остаться у Невзлина.
Статьи и интервью в газете «Обсервер» вызвали необычайное негодование в лагере Березовского. Они не вписывались в их антироссийскую и антипутинскую кампанию. По логике материалов, опубликованных в «Обсервере», именно шантаж, а не директива из Кремля, привел Литвиненко к гибели. В двух крупных газетах — «Афтенпостен» в Осло и в «Санди тайме» намекалось, что Светличная, возможно, является «агентом ФСБ», которой поручено дискредитировать Литвиненко. На многочисленных сайтах Интернета начались дебаты о том, кто такая Светличная. Было выяснено, что в советское время ее отец был секретарем городского комитета КПСС в индустриальном городе Череповце Вологодской области. При процессах приватизаций он стал собственником местного завода минеральных удобрений «Азот», то есть олигархом местного масштаба. Умер в 1994 году. Хорошо известно, что при приватизации, даже по ваучерам, в провинциальных городах главная собственность постепенно переходила во владение представителей местной партийной и советской номенклатуры, вступавших в сделки с дирекцией предприятий. Создавались закрытые АО.
Юлия Светличная провела 8 декабря 2006 года прессконференцию в Вестминстерском университете, стараясь ответить на множество, в основном враждебных, вопросов. Ей пришлось взять адвоката, чтобы защищать свою репутацию, если понадобится, через суд. В Англии это очень дорого и сложно. Однако уже в феврале 2007 года и «Афтенпостен», и «Санди тайме» решили отказаться от суда и опубликовать извинения. Газеты сдались, так как никаких подтверждений того, что Светличная действовала «по заданию ФСБ», у них не было. Лично я познакомился с Юлией Светличной во время своей лекции в «Пушкинском доме» в Лондоне 31 января 2007 года. Мы немного побеседовали, и я посоветовал ей защищать свою репутацию в прессе, а не в суде. Нападки на нее продолжаются в основном в Интернете. Светличная произвела впечатление принципиального и смелого человека. Но та среда политологов и бывших советологов, в которой она вращается в университетских кругах, безусловно настроена к ней очень враждебно.
В Лондоне живет множество богатых «новых русских», миллионные состояния которых, созданные во время ельцинско-чубайсовской приватизации, нельзя считать вполне законными. Среди этих миллионеров немало представителей бывшей партийной элиты и, наверное, немало влиятельных сотрудников бывшего КГБ, перешедших в бизнес. Биографии таких мультимиллионеров в Англии никого не интересуют. Но мало кто из них желал бы увидеть в прессе сообщение о своем бывшем советском прошлом. Есть миллионеры и с криминальным прошлым, члены разных мафий, «отмывшие» свои деньги. Для бывшего «опера», боровшегося с коррупцией, браконьерством и организованной преступностью, шантаж таких «новых русских» не представляет моральной дилеммы. К тому же шантаж применялся в КГБ вполне «легально» и достаточно широко. Путем шантажа и сейчас вербуют агентов в разведке, различных осведомителей, в том числе в тюрьмах и лагерях. КГБ подвергал шантажу Солженицына, Синявского, Пастернака и других деятелей культуры. Шантаж — занятие, имеющее свою «богатую историю». Все мы помним, как шантажировали на сексуальной почве президента США Билла Клинтона, вынуждая его к досрочной отставке. Шантажом, предмет которого не разглашался, была названа неожиданная отставка британского лейбористского лидера Вилсона в 1976 году.
Шантаж по той схеме, которую готовил Литвиненко, — это дело очень опасное. Шантажист-одиночка всегда рискует своей жизнью. Десять тысяч фунтов — это не слишком большая сумма, из-за которой какой-либо миллионер с преступным прошлым пойдет на рискованный поступок — убийство, да еще с применением полония-210. Но для тех людей, которые подверглись шантажу на более крупные и постоянно растущие суммы, такое решение вполне вероятно. Отравление шантажиста радиоактивным изотопом с альфа-излучением может иметь очень большие преимущества по сравнению с тривиальным убийством. Жертва попадает в больницу на длительный срок, и полиция неделями не подозревает о преступлении. За это время пустой дом шантажиста может быть тщательно обследован на предмет удаления и уничтожения всех его аудио- и видеоматериалов, досье и файлов, содержащихся в его компьютере. Когда через три-четыре недели полиция все же придет с обыском в его дом в поисках радиации и других следов преступления, она может не найти тех документов, за каждый из которых тот же Литвиненко надеялся получать по 10 тысяч фунтов. В типичный английский дом квалифицированному человеку проникнуть очень легко, особенно через выход в заднюю часть сада. Дом пустой, жена дежурит в больнице, сын в частной школе, где ученики обычно и ночуют.
Легко теперь обвинить и Светличную — все те файлы и досье, которые ей показывал Литвиненко, можно объявить ее собственной выдумкой. Ей уже поставили в вину то, что она не записала тайно на цифровой телефон свои разговоры с Литвиненко у скульптуры Эроса и в Гайд-парке и не сообщила о них сразу в полицию.
Последнее большое интервью, которое Литвиненко дал Светличной и ее коллеге Джеймсу Хартфильду в июне 2006 года, было, однако, записано на пленку по его собственной просьбе. Он сам выбрал этих людей, пожелав, чтобы они написали очерк о его жизни.
Глава девятая. ПОЧЕМУ СКОТЛЕНД-ЯРД ПРЕКРАТИЛ СЛЕДСТВИЕ?
В конце января 2007 года отделы «специальных операций» и «по борьбе с терроризмом» Скотленд-Ярда формально объявили, что следственные операции «по делу об убийстве Литвиненко» завершены и все дело передано в прокуратуру Великобритании. При этом, что совершенно необычно, не было формального определения не только «обвиняемых», но даже и «подозреваемых» лиц. Были засекречены много раз обещанные результаты «пост-мортем» — патолого-анатомического обследования, проводившегося тремя бригадами экспертов с привлечением специалистов по радиологии. Все эти задачи, которые полиция даже в сложных случаях группового терроризма делала самостоятельно, были возложены на прокуратуру, которая в Великобритании является наиболее слабым сектором системы охраны общественного порядка.
В прессу «просачивались» сообщения о том, что главным «подозреваемым» был Луговой. В Москве его допрашивали как «свидетеля». Но после допроса, характер которого остался конфиденциальным, его могли перевести в «подозреваемые». Все это, однако, базировалось на радиоактивных следах и предположениях о том, что «злоумышленники» не имели опыта обращения с радиоактивностью и именно поэтому оставили столько следов. Никто не проводил «следственных экспериментов», обязательных в данном случае. Возможно ли, например, чтобы чашка чая, в которую мог быть добавлен полоний, сохраняла высокую радиоактивность через месяц, после сотен обработок в посудомоечных машинах и новых наполнений ее чаем? Химику-неорганику ясно, что посуда после стольких отмываний должна быть чистой, особенно при применении современных моющих средств. Неясен механизм загрязнения полонием кресел самолетов, баров, даже сидений стадиона, где 1 ноября проходил футбольный матч, на котором присутствовали Луговой и Ковтун. Александр Гольдфарб отказался от проверки на присутствие полония, сказав, что если он и попал к нему во время его дежурства в больнице, то в небольшом количестве, и это не представляет опасности для здоровья.
