А остаётся единственная неуловимая сущность – виртуальная позиция наблюдения. Она ни при каких условиях не может попасть в поле зрения интеллекта, и поэтому некто или нечто, что находится в этой позиции, всегда является исключённым наблюдателем (исключённым из своего же ситуативного поля вИдения).
Для интеллекта никогда недоступно его же Настоящее Я. Он только пытается его поймать, примерно так же, как собака пытается поймать свой хвост. Другими словами, субъект пытается объективировать субъект, то есть самого себя, а это принципиально невыполнимое действие, потому что объективированный субъект – это уже не субъект, а объект: «я – не я».
Интеллект только пытается приблизиться к своему Настоящему Я, но он никогда не сможет этого сделать. Каждая такая попытка – это интроспективный шаг. При интроспективном шаге происходит смена логической точки зрения (виртуальной позиции наблюдения) и Настоящее Я как бы ускользает от себя самого, оставляя после себя только артефакт самого себя. Таким образом, интроспективный шаг всегда является ретроспективным.
В позиции наблюдения находится мнимый Исключённый Наблюдатель, за которым без устали гоняются теоретики-психологи, называя его то Эго, то как-нибудь ещё, и философы в поисках замеченного, но так и не познанного ими Субъекта.
Под вИдением и наблюдением, конечно, нужно понимать не только визуальное зрение и умозрительные визуальные картины. В широком смысле – это любые чувственные, мысленные, логические и абстрактные виртуальные модели интеллекта. Н. Амосов писал: «Сознание – это движение активности по значимым моделям». Позиция наблюдения или точка зрения – это мнимая точка временной и относительной фиксации объектной модели в процессе работы интеллекта и движения его сознания.
Любопытный читатель может спросить: а как же верифицировать эту абстрактную философскую модель, и что же это за такие «мнимые точки», которые являются «позициями наблюдения»? Как это понять, как обнаружить «точку» в хитросплетении нейронов или в программном коде компьютерного разума?
«Физически», если только такое слово применимо к массивам информации, такой «точкой» является «имя файла». В компьютере это буквальное имя. В сетевом интеллекте – это, конечно, условное понятие. Таким именем является другая, дополнительная модель (ассоциированный образ). Но и в том и другом случае она существует реально как некая внешняя по отношению к модели символьная ссылка на эту виртуальную модель. Компьютерный и человеческий разум в этом смысле концептуально одинаковы. Так что всё очень просто.
При изменении модельной позиции наблюдения фокус внимания перемещается в другую позицию. Изменяется позиция наблюдения. Такое однократное смещение можно назвать шагом. При этом смещение позиции наблюдения алгоритмически тождественно интроспективному движению, то есть шаг переноса точки наблюдения всегда и одновременно является интроспективным шагом. Возможно, это покажется не очень понятным, не доказуемым и не очевидным. В таком случае такое утверждение можно просто считать ещё одной аксиомой кибернетики. Однако, это утверждение не произвольно и формально следует из того, что при любом изменении позиции наблюдения предыдущая позиция должна «автоматически» стать объектом, т. е. превратиться в артефакт и, возможно, попасть в поле зрения (вспомним аналогию переноса камеры на штативе), а это означает не что иное, как интроспективный шаг.
Обычно человек не сомневается в реальности мира. Он уверенно пользуется ментальной картой своей территории.
Физиологически процесс объективации не требует никаких дополнительных органов, нейроструктур или специальных алгоритмов. Он выполняется «автоматом», всё происходит как бы само собой.
Но на заре кибернетики первой, – очень наивной, – мыслью была идея меток реальности. Кибернетики задавали вопрос: каким образом искусственный компьютерный мозг сможет отличать образы из сигналов рецепторов от виртуальных моделей? Как он сможет отличать реальное от воображаемого? Предлагали в компьютерную программу ввести специальный алгоритм, который будет ставить метку реальности, помечая каждый образ.
Но разум сконструированный природой, – интеллект человека, – не ставит никаких меток. Мозг считает всё реальным. На уровне физиологии любой образ объективируется, а на уровне мышления неявно имеет место исключение наблюдателя без всяких логических шагов.
Физиологический механизм восприятия есть и у дождевого червя, и в простых технических устройствах типа перцептрон. Такие устройства (как бы «по умолчанию» или «автоматом») считают сигналы в своих рецепторах сигналами окружающей среды, а не сигналами возбуждения своих же собственных рецепторов.
Конструкторы перцептрона специально не разрабатывали никакой схемы объективации, а у червя нельзя обнаружить какой-то группы клеток, органа или алгоритмической программы, которые давали бы дополнительную информацию о том, что возбуждение его рецепторов вызвано сигналами внешнего мира. Червю это как бы и так понятно. Он не задаётся вопросом о реальности мира, и ему всё равно в бочке его мозг или где-то ещё. На высшем уровне человеческого сознания механизм объективации тоже как бы есть, но, оказывается, что на самом деле его нет.
Несмотря на парадоксальность словосочетаний «автомат в автомате», «механизм без механизма», «программирование без программирования» и «процессы вне времени», такие решения являются реальным путём к решению многих важных практических задач. Помимо динамической логики существует ситуативная логика: логика как бы за кадром, логика без процедурных шагов. Например, метод исключения наблюдателя является методом ситуативной логики, а исключение позиции наблюдения является шагом без шага.
Разум не способен проверять реальность интеллектуальных моделей. Но он может проверять их нереальность, вернее пытаться это сделать. Этой способностью обладает только интеллект уровня человека: интроспективный интеллект.
В самом деле, червь не задаётся вопросом о реальности своих ощущений, он просто не способен это сделать. Человек, в отличие от червя, способен задать себе такой вопрос. Однако, сами по себе интеллектуальные модели – это уже готовые, существующие виртуальные конструкции, в них ничего не изменяемо, не уничтожимо и не проверяемо, по той простой причине, что они не могут проверять сами себя (так же как ничего не проверяемо в сигналах рецепторов дождевого червя). Их проверка возможна только путём создания дополнительных моделей, дополнительного стороннего анализа, при котором происходят интроспективные шаги и модельные переходы (изменение позиции наблюдения).
По умолчанию, если можно так выразиться, разум всё считает реальным. А что именно? Не только то, что видят его глаза и слышат уши вокруг себя, когда он идёт по городу или гуляет в лесу. Если человек спит, он видит виртуальные образы. Если человек читает, он видит воображаемые картины.
З. Фрейд внятно высказал мысль о том, что мир снов аналогичен миру литературных образов. Он провёл явные параллели и нашёл аналогии. Человек параллельно живёт во многих виртуальных мирах, и все они изначально для него реальны. Хорошо известен феномен погружения. Читатель, читая книгу, может полностью погрузиться в её мир. Зритель в кинотеатре может совершенно забыть о том, что мир на экране это только театр теней, творческий продукт, изготовленный мастерами фабрики грёз. Он может эмоционально реагировать на фильм как на реальность. Во сне люди часто «забывают», что они спят.
Как же конкретно мыслящий интеллект определяет реальность? Что он находит, что получает как итог, и как это отмечается?
Разум только пытается это сделать. Разуму достаточно того факта, что он попробовал это сделать. Он ничего не получает, никакого ответа. Интроспекция – это попытка с заведомо отрицательным результатом. И что, итог в самом деле отсутствует? Результатом является ситуационное изменение. Мысль без мысли.
Для разума всегда всё реально. Проверка на реальность не заканчивается установлением нереальности или реальности. Всё гораздо проще и изящнее. Если посмотреть на творение природы как на конструкторскую разработку, то её изобретательность восхищает.
Разум ничего не воспринимает как нереальное. Сомневаетесь? Неужели разум воспринимает любой бред, галлюцинации, фантазии, ложные представления точно также как реальность? Неужели он не способен отличать реальное от нереального? Кажется, что такое утверждение противоречит элементарному здравому смыслу. У современного человека это интуитивно вызывает протест. Но если вдуматься, то на самом деле всё так и есть: разум воспринимает любой бред и галлюцинации точно также как реальность. Например, люди страдающие галлюцинациями воспринимают их именно как реальность, это медицинский факт.
