Владимир Рохмистров - Книга алхимии. История, символы, практика

У последних эта идея выражалась в учении о превращении всех металлов, которые принадлежат к числу элементов, в золото; теперь она выразилась как учение о единстве происхождения всех элементов. Уже вскоре после Дальтона Праут выступил с гипотезой, доказывавшей, что все элементы суть только продукты уплотнения водородных атомов. Гипотеза Праута не выдержала критики фактов, но на смену ей явились другие, как, например, теория Дюма, и, наконец, появилась знаменитая периодическая система элементов Менделеева, не только объясняющая весь комплекс фактов, существующих в учении об элементах, но и предсказывающая существование новых, столь блистательно оправдываемых опытом. Гипотеза эта утверждает, что свойства элементов находятся в зависимости от их атомного веса, а если это так, то простейшим объяснением различия свойств разных элементов является предположение, что все они тождественны между собою по субстанции и различаются только по весу атомов. В одном вещество сконденсировано так, что весит единицу, во втором – так, что весит две единицы, в третьем – две с половиною и т. д. Принцип единства материи снова выступает на сцену, и, может быть, мы еще дождемся прочного установления его на непоколебимом основании опыта и помянем тогда добрым словом сохранивших его нам алхимиков?[52]

Алхимия – наука, самая туманная из всех, оставленных нам в наследство Средними веками. Схоластика со своей тонкой аргументацией, теология с двусмысленной фразеологией, астрология, столь обширная и сложная, – детские игрушки в сравнении с алхимией.

Откройте один из важнейших герметических трактатов XV или XVI века и попробуйте его читать. Если вы не специалист в этом предмете, не посвящены в алхимическую терминологию и у вас нет некоторого познания в неорганической химии, вы скоро закроете книгу.

Некоторые скажут, что эти аллегории бессмысленны, что таинственные символы придуманы для развлечения… На это можно ответить, что немудрено отрицать то, чего не понимаешь, и мало людей, которых препятствия только побуждают вести борьбу. Эти последние – избранники науки – имеют настойчивость, основную добродетель ученого. Когда перед ними встает проблема, они начинают трудиться без устали, чтобы найти ее решение. Знаменитый алхимик Дюма, начав с одного факта,[54] употребил десять лет на разработку закона металепсии, то есть замены элементов.

Герметические трактаты действительно темны, но под этой темнотой скрывается свет. И если алхимическая теория открыта и известен ключ главных символов, вы можете смело предпринять чтение любого алхимического сочинения. Что вам казалось бессмысленным, окажется логичным, символы, которые вас удивляли, будут ясны, и вы будете находить удовольствие в их дешифровании.

Родина алхимии, как и многих других наук, – Египет, где знания находились в руках жрецов и посвященных, производивших опыты в величайшей тайне, в тишине святилища. Когда римляне завоевали Египет, тайны Изиды перешли к неоплатоникам и гностикам. Эту эпоху (II и III века христианства) можно считать временем зарождения алхимии.[55] Тогда-то и были написаны первые трактаты, часть которых дошла до нас под именами Останеса, Пелага, Псевдо-Демокрита, Синезиуса, Зосимы, Гермеса, Клеопатры и др. Эти сочинения об искусстве делать золото, идущие бок о бок с металлургическими и экономическими рецептами, были отысканы М. Бертело, указавшим на них в своем «Введении к изучению химии» и в особенности в «Собрании трудов греческих алхимиков». Можно констатировать, что с тех пор алхимия оставалась неизменной во всей полноте своей теории до времени великого Лавуазье.

Когда варвары наводнили Европу, науки и искусства замерли, а цивилизация оказалась в руках арабов. Их химики были терпеливыми наблюдателями и искусными техниками; они увеличили объем науки и избавили ее от посторонних элементов: магии, каббалы и мистики. Самый знаменитый среди них, Гебер, первый упоминает об азотной кислоте и царской водке. Рядом с ним необходимо назвать имена Авиценны, Разеса, Алфидиуса, Калида, Мориена, Авензоора.

Арабы поставили алхимию, так сказать, на ноги. С этих пор она идет большими шагами к своему апогею. Крестовые походы дали Западу славу и науку. Крестоносцы принесли драгоценные творения Аристотеля и трактаты арабских алхимиков.

Философия распустила крылья, у алхимии появились великие учителя: Алан де Лилль, Альберт Великий, Роджер Бэкон, Фома Аквинский, Раймонд Луллий; в XIV и XV веке. – Джордж Рипли, Нортон, Бартоломей, Бернар Тревизан, Николай Фламель, Тритемий, Василий Валентин, Исаак Голланд и др.

С Василием Валентином алхимия вступает в новую эру и склоняется к мистицизму; она снова соединяется, как при своем зарождении, с каббалой и магией; в то же время появляется химия и мало-помалу отделяется от своей матери.

Самым знаменитым представителем алхимии в XVI веке был Парацельс. Никогда реформатор не был более жесток, и никогда человек не имел более восторженных приверженцев и озлобленных врагов. Целого тома не хватило бы для перечисления сочинений его учеников и памфлетов его клеветников. Наиболее известными из его последователей были: Турнейсер, Кроллиус, Дорн, Рох Бельи, Бернард Пено Керцелянус и в особенности Либавий. Другие алхимики этой эпохи, не принадлежащие ни к какой школе, суть: известный Дионисий Захарий, Блез де Виженер, Барнальд, Гроспарми, Виколь, Гастон Клавес, Дюлко, Келли, Сендивогий, или Космополит. Можно поставить рядом с ними Джамбаттиста делла Порту, известного автора «Magia Naturalis» («Естественная магия») и трактата о человеческой физиогномике («Physionomie humainer»).

В XVII веке алхимия находится в полном своем блеске; адепты, рассыпанные по Европе, доказывали истину науки Гермеса удивительными трансмутациями. Настоящие апостолы науки, они, живя бедно, шли в большие города и обращались только к ученым; их единственным желанием было доказать истину алхимии фактами. Благодаря этому ван Гельмонт, Бернард де Пизе, Кроссе дела Гомери, Гельвеций были обращены в алхимиков. Результат был достигнут: жажда золота охватила весь мир, все монастыри имели лаборатории, князья и короли держали алхимиков на жалованье и совершали Великое Делание; медики, в особенности аптекари, отдались герметизму. В то же время появилось знаменитое общество розенкрейцеров, о котором до сих пор не знают ничего достоверного.

Трактаты алхимии, которые появились в XVII веке, бесчисленны, но в числе последователей уже не встречается имен, которые следовало бы назвать, кроме Филалета, президента Испании, Мишеля Майера и Планискампи.

В XVIII веке алхимия клонится к упадку, а химия, наоборот, прогрессирует и обособляется в науку. Открытия следуют одно за другим, факты накопляются. Алхимия имеет еще сторонников, но они уже скрывают свои занятия, на них смотрят как на безумцев. Нет более адептов; последователи довольствуются перепечаткой древних трактатов или же составлением компиляций, не имеющих никакой ценности. Имена отсутствуют; известны только: Пернети, Лангле Дюфренуа, автор истории герметической философии, Либуа, затем Сен-Жермен,[56] Калиостро и Эттейла, деятельность которых сомнительна.

В наши дни алхимии не существует, остался только интерес к ее истории. Алхимиков, связанных с древним учением, осталось только двое – Килиани и Камбриель. Что же касается Тифферо и Луи Люкаса, то они опираются на современную химию, чтобы прийти к тем же заключениям, что и алхимики, ибо, любопытная вещь, последние открытия науки стараются доказать единство материи и, следовательно, возможность трансмутации. Правда, уже Пифагор знал, что Земля обращается вокруг Солнца, но только спустя две тысячи лет Коперник восстановил эту старую истину.

Скажем теперь несколько слов о предлагаемой книге. Мною приложены все усилия, чтобы сделать ее по возможности ясной, но ввиду сложности предмета читать ее необходимо с вниманием и методично.

<…>