Несмотря на интенсивные налеты американской авиации и использование самых современных средств борьбы "тропа Хо Ши Мина" продолжала действовать и обеспечивала снабжение отрядов НФО боеприпасами и продовольствием. В декабре 1969 г. по ней прошло 15 тыс. грузовиков, в январе 1970 г. - 25 тысяч, в феврале -45 тысяч. К моменту вывода американских войск в августе 1973 г. в этот район было совершено около 800 тысяч самолето-вылетов, в том числе более 30 тысяч бомбардировщиками В-52, было сброшено более двух миллионоз тонн бомб. За 5920 боевых суток американцы потеряли над "тропой" 2455 самолетов и вертолетов. Северо-вьетнамцы и вьетконговцы также понесли огромные потери: только на одном кладбище в верховьях реки Хиенлыонг похоронено свыше 20 тыс. военнослужащих ВНА и ФИО.
На протяжении всей войны американцы наращивали свои усилия по блокированию этой магистрали. А вьетконговцы шаг за шагом снижали эффективность их бомбардировок. Пока действовала "тропа", война во Вьетнаме продолжалась.
Юрий М. Киржнер/ Киев
Живет в Киеве замечательный человек - Юрий Михайлович Киржнер. Всю спою жизнь он посвятил авиации, прошел путь от ученики моториста до ведущего конструктора. Много интересного было в его биографии: решение сложных конструкторских проблем, летные испытания новых самолетов, встречи со знаменитыми людьми, работа в тесном контакте с O.K. Антоновым. В память о некоторых событиях Юрии Михайлович делал записи. Редкая наблюдательность, тонкие чувство юмора и природный дар рассказчика позволили ему ярко и точно отразить то время. Своими воспоминаниями Юрий Михайлович любезно согласился поделиться с читателями "АХ". Начинаем их публикацию.
31 июля 1959 г. Сотрудники ОКБ встречают Н.С.Хрущева и Н.В. Подгорного
1959 год. На завод приезжает Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев. Мы ждем его в Гостомеле*, где должны быть проведены осмотры и показательные полеты самолетов Ан-10 и Ан-14 "Пчелка".
Около полудня через ворота аэродрома въезжает кавалькада правительственных машин. Никита Сергеевич едет в открытом лимузине. Жарко, он в соломенной шляпе и вышитой украинской рубахе с тонким пояском, через который перевешивается большой шарообразный живот.
Среди наиболее известных сопровождающих его лиц - первый секретарь ЦК КПУ Н.В. Подгорный и одна из секретарей КПУ О.И. И ващенко.
Осмотр начинается с самолета Ан-10. Хрущеву почему-то докладывает не Антонов, а летчик киевского аэропорта П.Г. Макаров, первым начавший на Ан-10 пассажирские перевозки. Он хвалит самолет, отмечает простор салона, новую конструкцию пассажирских кресел. Особенно высоко летчик оценивает взлетно-посадочные характеристики, благодаря которым самолет может эксплуатироваться в киевском аэропорту Жуляны, имеющем недлинную бетонную полосу. - Так что, у этого самолета нет ни одного недостатка? - спрашивает Хрущев.
- Один недостаток есть, Никита Сергеевич, - отвечает летчик. - В плоскости винтов большие вибрации обшивки фюзеляжа и сильный шум.
Хрущев уточняет, где именно имеют место вибрации, и крутит головой в поисках Антонова.
- Где конструктор? - обращается он в пространство. Олег Константинович со свойственной ему скромностью оказывается в задних рядах толпы "сопровождающих лиц". Когда ему удается приблизиться к Хрущеву, тот задает вопрос:
- Вы что, не знаете, как устранить недостаток?
- Мы разрабатываем сейчас аппаратуру, с помощью которой постараемся осуществить синхрофазирование винтов. Я думаю, это существенно снизит вибрации и шум.
Пояснения по модели самолета Ан-8 На переднем плане: Н.В.Подгорный,Н.С. Хрущев,О.К. Антонов
Не вникая в сущность метода синхрофазирования, Хрущев дает указание:
- Нужно просто взять лист алюминия вот такой ширины (расстояние между ладонями примерно 300 мм), нет - вот такой (расстояние между ладонями увеличивается до 400 мм) и сделать из него кольцо вокруг этого (кто-то подсказывает - фюзеляжа), но не вплотную, а вот на таком (расстояние между большим и указательным пальцами 60-70 мм) расстоянии. И все будет хорошо.
- Обязательно сделаем, Никита Сергеевич. Это очень интересное предложение.
Хрущев самодовольно улыбается. Нужно сказать, что такое кольцо вокруг фюзеляжа было сделано, причем очень быстро. Результат, как и следовало ожидать, оказался обратным: шум и вибрации бортов фюзеляжа усилились.
Закончив с вибрациями, Хрущев спрашивает, обращаясь ко всем:
- Так что, самолет действительно хороший? В первую шеренгу выдвигается Подгорный:
- Самолет хороший, вот только некрасивый он какой-то, брюхатый.
После этой реплики все присутствующие почему-то смотрят не на самолет, а на пузо Никиты Сергеевича, свесившееся через поясок украинской рубахи. Лицо Хрущева багровеет
- По-твоему брюхатый - значит некрасивый? Подгорный, пригнув голову, откатывается в задние ряды.
С самолетом Ан-10 покончено, и все направляются к "Пчелке". Опережая медленно движущуюся процессию, я спешу к самолету и встречаю гостей, стоя у входной лесенки. O.K. представляет меня Хрущеву.
* В поселке Гостцмель под Киевом расположена летно-испытательная база ОКБ, (Здесь и далее прим. ред.)
** O.K. Антонов. Коллеги называли его по инициалам, как повелось в подобных коллективах - O.K.
Приглашаю Хрущева и O.K. в салон, затем вхожу сам. В проеме входного люка останавливается Ольга Иващенко.
O.K. докладывает Хрущеву характеристики самолета и выдвигает идею о том, что, поскольку самолет совершенно безопасен и очень прост в управлении, не нуждается в аэродромах, его следует отдавать не только в Аэрофлот, ной продавать директорам крупных совхозов и председателям колхозов. Они, обследуя угодья, могут не трястись часами по бездорожью на своих "бобиках", а осматривать поля сверху и выполнять при необходимости посадки у полевых станов.
Идея импонирует Хрущеву, поскольку в это время по его инициативе начинают создаваться гигантские агропредприятия в Казахстане и на Кубани. Он одобрительно кивает головой. Идиллическую беседу прерывает реплика Ольги Ильиничны:
- Никита Сергеевич, действительно прекрасный самолет. Смотрите, какие у него большие окна: каждый початок кукурузы можно с воздуха рассмотреть.
Шея и затылок Хрущева мгновенно наливаются кровью, он медленно поворачивает голову и говорит:
- Тебе что, больше сказать не о чем?
Видимо, реплики о кукурузе набили Хрущеву оскомину.
Беседа Хрущева с O.K. как-то сама собой блекнет и затухает. Все молча выходят из самолета и идут к столу, установленному у края летного поля и сплошь покрытому бутылками с минералкой, смотреть показательные полеты. По окончании полетов гости рассаживаются по машинам и уезжают с аэродрома.
К "Пчелке" подъезжают O.K. с Курлиным.*** O.K. просит отвезти его в Святошино**** и садится на правое кресло в пилотской кабине. Быстренько оформляю полетный лист, Антонов его утверждает. Мы взлетаем. Я стою в проеме двери пилотской кабины между Курлиным и O.K.
- Давайте полетим не напрямую, как обычно, а вдоль шоссе: догоним и поприветствуем гостей, - предлагает O.K. Мы догоняем процессию в тот момент, когда она проезжает мост через речку Ирпень. Курлин снижается до высоты 20-25 метров и делает над головной машиной несколько крутых виражей. Хрущев поднимается с сиденья и приветствует нас взмахами соломенной шляпы.
Делаем посадку в Святошино, высаживаем Антонова и тут же возвращаемся в Гостомель. На следующее утро, когда были обговорены все подробности вчерашнего визита и началась обычная работа, меня неожиданно вызывает заместитель генерального конструктора А. В. Болбот. Через полчаса мы с ним едем в ЦК КПУ. Разговор по дороге о чем угодно, только не о цели нашей поездки.
Получив пропуска, поднимаемся мимо постового милиционера на 3-й этаж. На лестницах и в коридорах, устланных толстыми мягкими дорожками и коврами, царит непривычная моему уху тишина. Совершенно не видно людей. Невольно думаю, что этот штаб не похож на Смольный. Заходим в маленький кабинет, где сидит какой-то инструктор.
- Это Киржнер? - обращается он к Болботу и, получив утвердительный ответ, отправляет меня в другой кабинет.
Вхожу. За совершенно голым полированным столом сидит человек лет 35 с угрюмым непроницаемым лицом. Не отвечая на мое приветствие и не приглашая сесть, задает вопросы, глядя куда-то в сторону.
- Фамилия, имя, отчество? Должность? Отвечаю.
- Это вы вчера летали над правительственной делегацией?
Ах, вот оно что! Все сразу становится понятным.
- Да, я тоже находился в самолете. - На какой высоте летел самолет?
- спрашивает он и достает из ящика стола
вчерашний полетный лист.
Как он попал в ЦК, да еще так быстро, остается загадкой.
